– Хотите чаю с тортом?
– Да не отказалась бы… Только чуть позже, хорошо?
– Пожалуйста… Но вот торт я пекла сама, так что не бойтесь, свежайший…
– Лора, это ничего, если я буду вас так и называть?
– Пожалуйста. Меня так все называют. Так что у вас ко мне за дело?
– Меня интересует одна ваша приятельница по фамилии Лаврова. Вера Лаврова.
– Вера? С ней что-нибудь случилось? – Лора по-настоящему испугалась.
– Я не знаю… Дело в том, что она встречалась с мужчиной, которого звали Захар Оленин…
– Захар? Но почему встречалась? Она и сейчас с ним встречается, просто она уехала куда-то неожиданно, наверное, в командировку… Так и что?
– Захара убили. Его, знаете ли, даже похоронить некому… Вот я и пришла к Вере, чтобы сообщить ей эту страшную новость…
– Господи, какой ужас! Но как хорошо, что вы не застали Верочку!
– Это почему же?
– Да потому, что это бы ее убило… Вы бы не смогли сказать ей это так… Короче, ее надо как-то подготовить… В отличие от меня, вы уж извините…
– Возможно, вы и правы. Так, значит, вы не знаете, где сейчас Вера?
– К сожалению, нет. Обычно она мне всегда говорит, что, мол, Лора, завтра лечу в Москву… У нее же фирма, фармацевтическая… А Вера – заместитель директора. Вы себе не представляете, что с ней будет, когда она узнает о Захаре… И как же он погиб?
– Я же сказала – его убили.
– Но кто?!
– Вот этим мы как раз и занимаемся.
– А можно узнать, как его убили? Его застрелили? – Лора обняла себя руками и вся сжалась, гримасничая, как плохая актриса.
– Нет, Лора, его убили иначе… Зарубили топором.
– Ах! – вскрикнула она и зажала рукой рот. – Вы простите мне мою эксцентричность, но просто надо знать Веру и их отношения с Захаром, чтобы понять мою реакцию… Они обожали друг друга… И если бы не великодушие Захара, не его желание сделать Верочку счастливой, они давно бы поженились… Но он не такой человек, чтобы лишать женщину радостей жизни… Они любили друг друга, заботились друг о друге, проводили вместе не так уж и много времени, поскольку Вера, как я уже говорила, страшно занята… Но это были настоящие чувства. Сейчас таких уже и не встретишь… А может, это было простое ограбление? Ведь Вера такой щедрый человек! Она без конца ему что-то дарила, возила ему все из Москвы, из самых дорогих магазинов… Она одевала его как игрушку…
– Послушайте, Лора, но зачем она это делала? Разве Захар не мог сам одеваться и покупать себе все сам?
– Ой, что вы! Во-первых, он долгое время не мог устроиться на работу… Уж не знаю, кто он по специальности, но, как говорит Вера, он мечтал найти работу по душе, а в нашем городе это сделать не так-то просто… Вот Верочка ему и помогала… Мне же сейчас тоже вот помогают… Согласна, что это не самый лучший способ устраиваться в жизни, но и у нас существует духовная близость и гармония…
– Вы содержанка? – спросила Юля ее прямо в лоб и, не давая опомниться, сразу же добавила: – У вас прекрасная квартира…
Лора покраснела.
– Если бы… – Лицо ее наливалось кровью прямо на глазах. – Об этом я могла бы только мечтать…
В это время раздался телефонный звонок, и Лора буквально подскочила на месте, схватила трубку:
– Да, слушаю… Это ты? С кем? Да, хорошо, я все поняла… Но у меня ничего нет, если хотите поужинать, то привезите из ресторана…
Она положила трубку.
– Ну вот и поговорили… Сейчас ко мне приедут… – Лицо ее приняло несколько растерянное выражение. – Они приезжают, знаете ли, когда им только заблагорассудится. Им все равно, здорова я или больна… В любое время дня и ночи… И каждый раз – или почти каждый раз – это разные люди… Есть, конечно, и постоянные, но в основном-то командированные… Так сказать, делегации… И ведь все семейные, а многие так и вовсе известные в городе, да и в стране люди… Но если бы вы только знали, какие же это скоты, когда им перепадает женщина вроде меня… Они разве что не подвешивают меня к потолку… Вы извините, но мне надо принять ванну…
Юля слушала ее и не верила своим ушам. А она-то приняла ее сначала за жену бизнесмена, затем за содержанку, а теперь оказывается, что она проститутка? И что общего у нее могло быть с Верой Лавровой?
– Скажите, Лора, к вам можно еще прийти… когда вы освободитесь?
– Приходите… Часа через четыре, у них самолет ночью, так что они не задержатся…
* * *
Варя позвонила очень вовремя – Юля как раз собиралась связаться с ней или с Орешиной, чтобы справиться, не приехала ли из деревни «тетя Валя».
– Юлия Александровна, она приехала, моя тетя… Мы можем подъехать к вам… Правда, она все время плачет, но все равно, она обещала помочь найти этого парня…
– Варечка, спасибо, что позвонила, подъезжай ко мне на Абрамовскую, в агентство, знаешь где?
– Знаю. Мы будем там где-то минут через тридцать пять – сорок.
Юля вспомнила, что так и не пообедала. Она позвонила Наде:
– Щукина, у тебя остался тот кусок говядины? Я чувствую, что теряю силы… У меня встреча в агентстве через сорок минут, а я голодная… Что посоветуешь?
– Ресторан «Европа». Конечно, для пианиста рановато, но зато пообедаешь, вспомнишь вчерашний вечер, глядишь, и всплакнешь…
– Ничего не поняла. Зачем мне обедать в ресторане?
– А почему бы и нет? Кстати, я могу назвать тебе имя твоего очаровательного музыканта…
– Ну и как же его зовут?
– У него прекрасное имя. Такое же прекрасное, как и он сам. Угадай.
– Представления не имею.
– Герман. Герман Кленов. Лучше и не придумаешь…
– Ну что ж, поеду в «Европу»… А вдруг он там… репетирует?
Глава 5
Но Германа в ресторане не было. Шесть часов вечера – самое неприятное время для ресторанной жизни. Для отдыха – рановато, для обеда – поздновато. В этот час там можно встретить случайных и, как правило, оголодавших или замерзших посетителей, возможно приезжих, кому карман позволяет наслаждаться свежей ухой из стерляди, молодой бараниной в винном соусе и кроликами в сметане.
– Скажите, – обратилась Юля к официанту, лицо которого показалось ей знакомым (скорее всего именно он обслуживал их в тот вечер, когда Крымов поставил своей задачей во что бы то ни стало провести ночь с отдохнувшей и посвежевшей Юлей, но вместо этого всю ночь обнимался со своим «насекомым»), – во сколько приходит ваш пианист и как его зовут?
– Зовут его Герман, а приходит он к восьми часам. Между прочим, вы не первая, кто интересуется им… Не мое это, конечно, дело, но, по-моему, его не интересуют женщины…
