Глэкс испуганно посмотрел на него:
— Господа, я ничего такого…
— Вас никто ни в чем и не обвиняет. Расскажите, свидетелем чего вы стали?
Тот, запинаясь, поведал следующее:
— …Ко мне обратился Том. Мы вместе ухаживали за Глорией, но он имел больше возможностей произвести на нее впечатление, так как его хозяин давал ему больше денег. И вот неожиданно он сказал мне, что отступится от Глории, да еще и приплатит. От меня требовалось принять участие в розыгрыше приятеля мистера Шенна, у которого служил Том. Я должен был выкраситься мавром и явиться к мистеру Шенну. Это было в прошлую пятницу. Мы с Томом и мистером Шенном приехали в какой-то пустынный дом. Мне велели переодеться и облачиться в одеяние африканца, нацепить какие-то бусы, серьги и спрятаться. Когда приехал знакомый мне джентльмен — мистер Денсли, Шенн сказал ему:
— Роберт, я приготовил тебе сюрприз…
При этих словах я вышел к нему, он отшатнулся и испуганно проговорил:
— Тиго?..
Несмотря на вечерний сумрак, было видно, что он очень сильно испугался. Затем он дрожащей рукой провел по моей щеке. На его пальцах остался крем и, глядя на свою руку, мистер Денсли стал дико хохотать. С ним случилась истерика. Мистер Шенн велел мне уйти, что я и сделал. Вот и все. Об его смерти я узнал из газет.
Он виновато посмотрел на нас, словно ища сочувствия.
— Не волнуйтесь, Глэкс, ваша роль в этом деле весьма незначительна, — успокоил актера Холмс.
Вскоре появилась мисс Клеменс. Она была взволнована.
— Вы сделали все, как я вам написал? — спросил Холмс.
Она протянула ему небольшой револьвер:
— Они будут через полчаса.
Мы смотрели на Холмса и Клеменс с недоумением.
— Я думаю, он ничего не заподозрил? — спросил Холмс, оглядев оружие. — Надеюсь на ваше обаяние и мастерство.
Девушка благодарно улыбнулась и кивнула.
— Итак, господа, — обратился к нам мой друг, — я попрошу вас об одной любезности: вы не должны покидать комнату Ватсона ни при каких условиях, что бы здесь не произошло. Это особенно касается вас, мой друг!
Я не удержался:
— Даже если вам будет угрожать смерть?!
— Я как раз на это и надеюсь…
— Но Холмс!..
— Эти люди должны чувствовать себя в безопасности. Поэтому — ни звука. А теперь, господа, прошу вас удалиться и внимательнейшим образом слушать все, что будет здесь сказано.
Я, миссис Клеменс и Глэкс поднялись в мою бывшую комнату и встали у дверей.
Вскоре раздался звонок, и Холмс пошел открывать. Судя по голосам, вошедших было двое — джентльмен с хрипловатым басом и уже знакомый нам голос Тома.
Они вошли в гостиную.
— Мистер Холмс, — заговорил тот, что постарше, — я не так давно в Лондоне, но уже наслышан о вас и знаю, что вы понапрасну никого не тревожите. Поэтому прошу, потрудитесь объяснить причину вашего вчерашнего визита к нам и сегодняшнего приглашения.
— Садитесь, господа. Разговор у нас будет долгий и конфиденциальный. Пока о нем знаем только мы — трое.
После небольшой паузы Холмс продолжил:
— Я хотел бы рассказать вам одну историю. Несколько лет назад служили в Лондоне два офицера: один — добрый, щедрый, душа любой компании, другой — завистливый, мелочный и мнительный. Они дружили, хотя первый был богат и даже владел шикарным домом, который находится ныне в запустении, другой — беден. И вот однажды их направили служить в колониальные войска в Южную Африку, где они провели много лет. В память об этом один из них велел изготовить статуэтку, изображающую их обоих и выгравировать на подставке соответствующую надпись. Я пока все правильно рассказываю, мистер Шенн?
Напряженное молчание было ему ответом. Холмс продолжил:
— Раз поправок нет, я буду рассказывать дальше… Когда началась Бурская война господам офицерам представилась возможность поправить свои финансовые дела, тем более что и богач, к тому времени изрядно поиздержался. Здесь в нашей истории появляется некий туземец по имени Тиго, который, по-видимому, и предложил друзьям какую-то возможность поправить финансовое положение. Господа последовали его совету. И когда они разбогатели, то на радостях устроили пир. С бывшим богачом случилось несчастье: он лишился обеих рук. И тогда бывший друг бросил своего приятеля, зная, что тому с тяжелым ранением не выжить. Он также убил туземца, чтобы не было свидетелей, и оставил своего товарища умирать в джунглях, а сам забрал себе все ценности и отбыл домой.
Однако, приятель просчитался. Его несчастный товарищ смог добраться до больницы, где его спасли. Долгое время он был вынужден скрываться, опасаясь, что бывший друг, узнав о нем, убьет его так же как и Тиго.
По возвращению в столицу, разбогатевший товарищ оставил службу. Жил внешне скромно, но стремился к роскоши. Однако, со временем, это, видимо, стало напоминать ему обстановку дома погубленного товарища. Вспоминая свой неприглядный поступок и из желания хоть как-то его сгладить, он тратил много денег на нищих, женился на девушке из бедной семьи, стал меценатом.
Прошел год. Искалеченный товарищ вернулся в Лондон. Дом его был заброшен, обстановка — продана за долги. И тогда он все-таки решился написать своему старому товарищу, надеясь, что раз тот помогает нищим, то обязательно расплатится за свои старые грехи. Но письмо остается без ответа, и рассерженный приятель придумал страшную месть: он решает продемонстрировать своему другу, загримированного под Тиго актера. Зная мнительность и близорукость своего бывшего друга, он рассчитывал на то, что тот под влиянием увиденного, раскается и рассчитается с ним по справедливости. Но с другом случилась истерика: он, догадавшись, что перед ним актер, не в состоянии был остановить смеха, а потом он упал и с ним произошел сердечный приступ.
— Дальше! — услышали мы глухой голос мистера Шенна.
— Вы не знали, что делать с ним. Том пытался помочь мистеру Денсли, но тот что-то сказал ему про мисс Клеменс и, естественно, молодой человек не выдержал…
— Проклятье! — вырвалось у Тома, и мы услышали шум упавшего кресла.
— Не делай глупостей, Том! — крикнул Шенн.
— Я присоединяюсь к совету вашего хозяина, — спокойно сказал Холмс.
Я не смог усидеть, слыша, что ему угрожает опасность и выскочил из комнаты, прихватив свой револьвер.
Однако молодой человек, державший под прицелом Холмса и мужчину средних лет, сидевших в кресле, выстрелил первым. Его пуля предназначалась моему другу, и промахнуться с такого расстояния было невозможно. Тем не менее, Холмс, живой и невредимый, сидел в кресле, ничуть не беспокоясь.
— Ватсон! — крикнул он мне, увидев оружие в моих руках. — Не вздумайте стрелять! Пусть этот юноша отведет душу…
