2009
Глава 49
Айзея сунул руку в парку, достал зажигалку и пачку сигарет «Кул».
– Курить будешь? – спросил он своего сообщника.
– Эту ментоловую гадость? – огрызнулся Спайсер.
– Конечно.
– Какого черта… а, давай.
Айзея сунул в рот две сигареты, прикурил обе и протянул одну Джерроду.
– Та еще дрянь, – согласился он, затянувшись.
Они сидели на четырехфутовом выступе, на середине обледенелой стены.
– У тебя аптечка в рюкзаке? – напряженным голосом, силясь сдержать боль, спросил Спайсер.
– Нет. Осталась в сумке, которая в особняке.
– Черт…
– Сильно болит, да?
– Хуже некуда. Сейчас бы укол морфина…
– Выглядит плохо.
– Я не смотрел.
– Нет? Там видна кость…
– Заткнись. Слышать ничего не хочу.
Снег шел такой густой, что Айзее пришлось прикрыть ладонью сигарету, чтобы она оставалась сухой. Джеррод сердито затянулся и прислонился спиной к стене, в которую врезался, когда падал с горы. Теперь он сидел, вытянув ноги, – правая вывернулась почти на девяносто градусов, и при беглом взгляде могло показаться, что у него две левые ноги.
– Думаешь, Лоренс лжет? – спросил Спайсер.
– Поначалу – да, думал, а теперь вот не так уверен. Похоже, он злится не меньше нашего.
– Значит, никакого золота нет?
– Пусто.
– Черт, больно!.. Поговори со мной. Мне надо отвлечься. Что бы ты сделал, если б мы все-таки нашли его? Как бы вывез из этих треклятых гор?
– Предположим, его здесь оказалось бы на двадцать четыре миллиона, да? Это по восемь на брата, – начал рассуждать Айзея. – Ну, начать с того, что у меня долгов на двести тысяч. Расплатился бы, потом отложил детишкам на обучение и устроил так, чтобы нам с Шари не пришлось больше работать. После всего этого у меня осталось бы, положим, еще миллиона четыре. Мы собирались построить себе симпатичный домик. В каком-нибудь шикарном пригороде Атланты, где живут только черные. У нас даже проект есть. Домашний кинозал. Гимнастический зал. Большая спальня. Джакузи, баскетбольная площадка, громадный гриль во дворе… В общем, такое место, куда детям, когда они вырастут и разлетятся, хотелось бы возвращаться. На Рождество или День благодарения. Мы с Шари, трое наших ребятишек, да сотня малышни носится… Вот чего мне хотелось бы.
– А Шари знает, что ты здесь делаешь?
– Мы с Шари, друг, всегда заодно. Ну а ты как? Уже придумал, на что свою долю потратишь?
Джеррод отбросил сигарету и застонал.
– Ну-ну, друг, не молчи – говори! – подбодрил его подельник. – Отгоняй боль. Ты и похуже кое-что видел.
– Нет, вообще-то так хреново еще не было. – Спайсер закрыл глаза и сунул руки под мышки, его сильно трясло. – Мне даже восемь миллионов не нужны.
– Остался бы в Колорадо?
– Нет, рванул бы на Аляску. Последний фронтир, да? Нашел бы местечко в какой-нибудь глуши. Такое, чтоб даже дороги не было.
– Да ты прям-таки Дэниел Бун
[18]
, а?
– Где-нибудь в Чигмитских горах или на Алеутском хребте, – продолжил Джеррод, не обращая внимания на насмешку Айзеи. – Поставил бы дом на большом озере. Всегда хотел получить лицензию пилота. Купил бы гидросамолет и вылезал бы оттуда только за припасами. Жил бы себе, рыбу ловил да охотился. Забыл все то дерьмо…
– Понял.
– И никто бы меня больше не увидел. – Спайсер скрипнул зубами. – Черт, как холодно!
– Думаешь, Стю, получив свою долю, смог бы собраться?
– Думаю, он, скорее, упился бы до смерти, разве что бухло было бы получше… Черт, легче не становится, только хуже!
Айзея отшвырнул сигарету, поднялся и глянул вниз, в бездонную тьму, где кружил снег.
– Что там? – спросил Джеррод.
– Крутой обрыв. А далеко ли дно, сказать трудно – не видать.
– Да уж, положеньице…
– Верно, брат.
– Ты сам-то не сильно побился? Ничего не болит?
– Только голова. Да самолюбие прищемил.
– Придумал, как вытащить меня отсюда?
Айзея сел, положил руку приятелю на плечо и покачал головой.
Спайсер кивнул.
– Боялся, что ты так и скажешь.
– Просто не представляю, как нам из этого выпутаться.
– Извини. Я сам облажался с этим прыжком. – Джеррод вытер глаза.
– Тебе извиняться не за что. – Голос у Айзеи дрогнул. – Всякое бывает.
– Послушай, – посмотрел на него Джеррод. – Раз уж так получилось, то сидеть здесь в одиночку да ждать, пока не замерзну до смерти, я не могу. Не с этой болью. Понимаешь, к чему веду?
– Понимаю.
– Другого выхода нет? Уверен?
– Я его не вижу. – Айзея стиснул зубы и опустил голову; к глазам у него подступили слезы.
– Я тоже. Давай тогда закончим с этим дерьмом, а? – предложил Спайсер.
Его напарник достал пистолет и передернул затвор. Слезы застилали ему глаза. Он подождал, пока в глазах прояснится, – здесь все нужно было сделать чисто.
– Помолиться хочешь или что-то еще?
– Даже не знаю, что, на хрен, сказать. В жизни не молился. Бог, если Он там есть, не дурак, так что не хотелось бы никого обижать, тем более сейчас.
– Хочешь, чтобы я о чем-нибудь позаботился, когда выберусь отсюда? Может, повидать кого надо, известить, передать что-то или…
– Типа?
– Ну, я не знаю. Может, твоих родителей. – Айзея улыбнулся. – Твой гарем шлюх.
– Нет. Никто и не заметит.
– Ну что, готов?
Джеррод глубоко вдохнул и огляделся. Видно с его места было немного – скала, снег, тьма, холодный выступ, где ему суждено умереть…
– Готов, – ответил он.
– Люблю тебя, брат. Никогда никому такого не говорил…
– Я тебя тоже, брат. Я тебя тоже. Семья, да?
– Да.
– Уф, это ожидание меня убивает, так что…
Спайсер отвернулся. Остановив взгляд на мыске своего ботинка, он подумал, как красиво падает снег. Что за чудная мысль в самом конце?
Айзея поднял пистолет и, держа его в нескольких дюймах от головы Джеррода, направил дуло ему в затылок. Вдохнул. Красная точка замерла на одном месте.
