– Знаю, – вздохнул Лоренс, опускаясь на пол рядом с дочерью. – Такое выдержать нелегко.
– Вы не против выключить на минутку фонари? – подала голос Джун. – У меня с собой камера Эммета, и он… – Она снова расплакалась. – Он хотел бы, чтобы я сняла это… для него.
Фонари выключили. Эбигейл терпеть не могла темноту, а теперь они и вовсе оказались в кромешном мраке без малейшего намека на свет, который помог бы освоиться в этой густой, нефильтрованной черноте. Она решила, что даст миссис Тозер ровно минуту, и какое-то время ждала, слушая, как щелкает фотоаппарат и капает где-то вода, а потом не выдержала:
– Извини, но я включаю. Жуть берет – сидеть и ничего не видеть!
С включенным фонарем дышать стало легче, и девушка повернулась к отцу.
– Ты, должно быть, доволен, а?
– Я о такой находке мог только мечтать, – признался тот. – Золото и целый город – все вместе, как на тарелочке!
– Потрясающий материал. Нам обоим будет о чем написать, – подтвердила Фостер.
– Не знаю, как у тебя, но у меня в планах целая книга. – Лоренс поднялся и протянул дочери руку, но она как будто и не заметила этого и продолжила, как загипнотизированная, смотреть на старый фонарь между двумя костями. – Эбби, с тобой все хорошо?
– Я не знаю, что со всем этим делать, – тихо сказала девушка. – Со всем, что случилось с нами сегодня.
– Куинн! Идите сюда! – крикнул Кендал. – Вы это видели? Мы нашли Абандон. Они все здесь! – Он постучал по своему налобному фонарю. – Черт, гаснет… Эбби, проводи меня к выходу.
Они осторожно, лавируя между скелетами, прошли через подземелье.
– Вон он где! – Лоренс указал на пятно света футах в тридцати перед ними. – Эй, профессор, вам обязательно надо подойти сюда – здесь столько костей!..
Подойдя ближе, Фостер увидела, что Куинн застегивает рюкзак. Он поднял голову, посмотрел на них и произнес:
– Надеюсь, Лоренс, этого достаточно.
– Чего? Золота? – уточнил Кендал. – Конечно. Восемнадцати миллионов долларов хватит на…
– Я не о золоте. – Коллинс взвалил на плечо тяжеленный рюкзак. – Я имею в виду этот город и все, что с ним случилось. Вы потратили добрую половину жизни, пытаясь разгадать его загадку, и я искренне надеюсь, что теперь, когда вы полностью удовлетворили свое любопытство, это будет для вас хорошим утешением.
– Утешением?..
Куинн сделал шаг в штольню. Дверь в шахту захлопнулась, громыхнув металлом о металл и оставив долгое, казалось, бесконечное эхо. А потом Эбигейл услышала звук, который уже слышала – скрежет ржавого болта, грохот упавшего на скобы штыря и щелчок тяжелого навесного замка.
1893
Глава 58
Глория и Розалин сидели у стены, поддерживая друг друга и прислушиваясь к нарастающему шуму у железной двери, где после прозвучавших в штольне выстрелов собрались десятка два вооруженных мужчин. Но с тех пор уже прошло некоторое время, и воинственность у защитников сменилась беспокойством.
– Пора уже показать краснокожим ниггерам, что такое ад, – проворчал чей-то голос.
– Проповедник сказал подождать, пока… – начал возражать ему кто-то еще.
– А если он сам уже лишился скальпа? Ты об этом подумал? Пороху там, похоже, не жалели…
– Мейсон, поднимайся и тащи сюда ключ! Надоело ждать! – крикнул еще один горожанин.
Неприметный кузнец пробился к железной двери через толпу шахтеров.
– Что ты сказал? – спросил он позвавшего его человека.
Глория не видела окруженного мужчинами Стетлера, но его зычный голос, совершенно не соответствовавший невыразительной внешности, легко поднялся над всеобщим бедламом.
– Сказал, что нам нужен ключ от двери. По-другому ее изнутри не откроешь, – послышался еще один недовольный голос.
– Ты, Уилл, замочную скважину видишь? – спросил Мейсон.
– Ты это о чем?
– Проповедник попросил ключ, и я его отдал. Да и какая разница? Эта дверь открывается только снаружи.
– И на кой хрен ты это сделал?
– Он попросил.
– Господи! А если его убьют, как мы выберемся?
Стетлер почесал свою рифленую лысину, на которой уже блестели капельки пота.
– Нам нужен порох, – предложил один из шахтеров. – Грохнем, чтоб эта железяка с петель слетела.
– Ты, когда заходил, на дверь смотрел? – спросил подрывник с прииска. – Она же в дюйм толщиной! Тут пригоршней пороха не обойдешься. А если взять больше, того и гляди вся чертова шахта обрушится!
– Не могу их больше слушать, – прошептала Глория, повернувшись к Розалин. – Я положу голову тебе на колени, а ты погладь меня по волосам, ладно? Как раньше делала.
– Конечно, милая. Иди ко мне…
Глава 59
Гарриет Маккейб лежала, притаившись, между скамеек. Еще недавно неподалеку стреляли, но теперь все, кроме ветра, стихло. Девочка думала о маме. О своей подружке Бетани. О новой кукле, Саманте, которую пришлось оставить дома. Гарриет проголодалась и хотела пить, но еще больше она страдала от холода и страха.
Солнце уже отправилось баиньки, ветер протяжно завывал, стучась в заколоченные окна, крохотная церквушка качалась и потрескивала, как трюм корабля, и холод просачивался внутрь между досками.
Гарриет поежилась под маминой серой шерстяной кофтой. По другую сторону от прохода между скамьями стояла печка, возле которой лежала охапка дров, и девочка уже решила, что растопит ее, как только откроются двери храма. Она зевнула и прикрыла рот ладошкой. Дверь хлопнула, и половицы жалобно заскрипели. Шаги приближались.
Маленькая беглянка закатилась под скамью. Пара теплых бот прошлепала в двух футах от ее головы. В передней части церкви что-то тяжело плюхнулось на пол, и девочка, приподнявшись, осторожно выглянула из-за скамьи. В тени нефа кто-то стоял. Мужчина опустился на колени перед барьером, отделяющим передние скамьи, и поднял руки, повернув их открытыми ладонями к незатейливому деревянному кресту, висящему на стене за кафедрой.
Он заговорил, и Гарриет вздрогнула – голос был громким и вместе с тем дрожащим и ломким, как песчаник:
– Все кончено, Господи. Твой верный слуга пришел сказать, что воля Твоя исполнена.
С этими словами незнакомец вдруг упал лицом на половицы.
Девочка подумала сначала, что он умер, но тут мужчина заплакал – сначала тихонько, а потом громче, навзрыд – и заколотил кулаками по полу. Гарриет видела однажды, как плакал папа, но здесь было не так. Казалось, незнакомца разрывает какая-то сердечная мука.
– Почему?! – Это слово вырвалось из самого нутра рыдающего мужчины. Он прокричал его трижды, так громко, что Гарриет испугалась, как бы не лопнули стекла в высоких, глядящих на юг окнах. Незнакомец встал на колени и заговорил так тихо, что девочке пришлось затаить дыхание, чтобы разобрать слова.
