– Ты умрёшь! – выкрикивает он на одном из испанских наречий, не иначе, потомок вестготов, и бросается на меня.
– Только не сегодня, мил-человек, – выдыхаю я на его родном языке и встречаю вражеский клинок своим.
Мечи сталкиваются, звенит металл. Толчок и рывок на врага. Он отшатнулся, и косой диагональный удар в голову испанца. Однако паладин отскакивает назад и становится в базовую стойку. Хороший боец и опытный. Вот только зря он против меня вышел, ибо я ему не по зубам. Ладно бы группа навалилась, шансы были бы. Но нет. Паладин одиночка и потому умрет. Шаг вперёд. Противник отпрянул и, сделав полоборота влево, я нанёс удар. Рыцарь парировал, и завертелась карусель мечного боя. Клинки посвистывают и звенят. Я слышу хрип моего врага, ощущаю его злость и ускоряю темп. Быстрее! Ещё быстрее! Ещё немного! И паладин не выдерживает. Вновь он отступает и пытается стать в позицию. Но я не даю ему времени. Нет, латинянин, ты найдёшь свой конец именно здесь и именно сейчас.
Нырок под оружие рыцаря. Остриё меча смотрит на паладина. Выпад – и клинок входит между рёбер крестоносца. Сталь проникает в тело, режет мясо, калечит кости и вонзается в сердце. Он дёргается и пытается что-то сделать. Но на этом всё. Конец для него – и ещё одна победа для меня.
Хрип испанца. Коленом я упираюсь в грудь мертвеца и тяну на себя рукоять меча. Рывок! Он падает наземь, а я вытираю о его одежду окровавленный клинок и прислушиваюсь к окружающим меня звукам.
Заливаются лаем сторожевые псы, во дворах шумят люди. Где-то бьют в медный гонг, а значит, вскоре здесь появятся стражники. Мне с ними встречаться не интересно, ни к чему привлекать к себе излишнее внимание, его хватает. Поэтому, ещё раз прощупав окрестности ведовской сутью и не обнаружив других паладинов, я скользнул в темноту и направился в сторону реки.
Глава 14
Река Саксагань. Осень 6656 от С. М. З. Х.
Раннее утро. Я закинул на плечо сумку с немногочисленными личными вещами, среди которых отдыхал сытый живойт, а затем, повесив на ремень меч, покинул палатку и вышел наружу. Походный лагерь уже сворачивался, и я принял из рук одного из воинов пофыркивающего гнедого жеребца по кличке Ярый. Конь ткнулся в мою ладонь и резко вскинул голову. Хитрец. Он был недоволен тем, что я не угощаю его.
– Спокойно, – улыбнулся я и погладил жеребчика по морде. – Получишь вкусненького.
Я опустил руку в карман брезентовой горки и достал большое сочное яблоко. Конь незамедлительно схватил его и захрумкал угощением. Я посмотрел на стоящего рядом Кулибина и спросил его:
– Далеко ещё до вашей стоянки?
– Нет. – Парень явно был чем-то очень сильно обеспокоен, но вида старался не показывать. – Ещё до полудня будем на месте.
– А вход на чародейскую тропу, говоришь, рядом?
– Да.
– Хорошо. А чего ты всё время оглядываешься? Что-то не так?
– Разведчики рядом свежие следы видели. Копыта коней.
– И что?
– Кони не наши. Вот и беспокоюсь.
– А как определил, что чужаки были?
Кулибин пожал плечами:
– Не знаю. Для этого в степи надо родиться. Запах в воздухе не тот, предчувствие нашёптывает, что недобрые люди были, и опыт кое-что подсказывает. Одно к одному, отсюда и уверенность.
– Бывает, – усмехнулся я, вспомнив лесовиков из племени хеме, которые чувствовали лес не хуже ведуна, хотя никакого таланта не имели. – И сколько чужаков было?
– Я видел следы двадцати лошадей. Не кованых, значит, половцы.
– Два десятка воинов – это немного.
– Да. Только если это не боковой дозор большого отряда.
– Ничего. – Мой взгляд пробежался по лагерю. – Нас двести человек, так что не суетись, Кулибин.
– Я Кул-Иби, – не в первый уже раз поправил меня молодой вождь.
– Ага! – кивнул я и, махнув рукой, отдал общую команду: – По коням! Оружие держать наготове! Арбалеты зарядить!
Сотники и десятники продублировали приказ, и вскоре началось движение вдоль реки Саксагань к кочевью Гэрэй и порталу. В авангарде – полсотни клинков, степняки и чёрные клобуки. В центре – тяжёлые фургоны с припасами и сотня Юрко Сероштана. А в арьергарде – полусотня под командованием Болдыря. Такой порядок от самого Киева, и пока никаких проблем не возникало. Пограничники Изяслава Мстиславича выпустили нас со своей земли спокойно. А в степи пару раз мелькали дозорные группы хозяина Приднепровской орды половецкого вождя Бачман-хана, потомка самого Боняка, который, как и Всеслав-чародей, считался оборотнем. По слухам, он до сих пор жив, и его ставка находится на реке Волчья, которая впадает в Самару. Однако сейчас не до поисков Боняка. Главное, чтобы степные воины нас не задерживали, и потому Кулибин ездил к ним на разговор и убеждал дозорных, что мы торговцы, друзья и гости его рода, которые везут припасы. В общем-то это правда, но, конечно, не вся, и половцы могли бы всполошиться и вызвать из ставки хана подкрепление. Но кто станет суетиться, если Кулибин оставлял храбрым воинам Бачмана бурдюк с вином и несколько мелких серебряных монеток? Никто. Так что всё в норме.
Солнце поднималось всё выше, и, если бы не прохладный ветерок от реки да тёмные осенние тучи, которые летели от Чёрного моря, было бы совсем здорово. Однако лето ушло, и погода для этого времени вполне обычная. Поэтому настроение бодрое, и не у меня одного. Горячий жеребец подо мной иногда танцует и рвёт повод. Он стремится сорваться в галоп, но волю я ему не даю. Ни к чему молодецкая скачка в незнакомых местах. Силы необходимо беречь, ибо мало ли что может случиться.
«Мало ли что», – мысленно прошептал я и призвал свои ведовские способности. Ноздри втянули напоенный запахом полыни и увядших степных цветов воздух. Глаза обшаривали горизонт, а шестое чувство сканировало местность. Вроде бы ничего необычного. Бескрайнее Дикое поле, овраги и курганы, а справа – река. Всё, как вчера и позавчера. Но что-то всё же не так. Кулибин говорил о полусотне всадников. Так, может, я из-за этого беспокоюсь? Возможно. Однако есть что-то ещё. Еле слышный запах гари и крови. Предчувствие беды и некое опасение. А коли так, то рядом совершается нечто недоброе, и это действие касается моих будущих вассалов Гэрэй, поскольку, кроме них, здесь никто не живёт. Скорее всего, всё обстоит именно так.
– Фью-ить! – повернулся я назад и громким свистом привлёк внимание Юрко Сероштана.
Сотник чёрных клобуков приподнялся на стременах:
– Слушаю, вождь!
– Обоз пойдёт под прикрытием полусотни Болдыря, а ты бери свою сотню и за мной! Возможен бой!
– Понял!
Я посмотрел на Кулибина и сказал:
– Мчимся вперёд! Веди к своему кочевью!
Парень мотнул головой, и мы, оставив обоз, ускорились. Шаг. Рысь. Снова шаг и опять рысь. Сытые, откормленные кони неслись без усталости, и спустя час во главе пятнадцати десятков отличных воинов я вылетел на пологий древний курган, на вершине которого находился посечённый ветрами и дождями древний каменный истукан.
