«Лакированные ноги» подошли ко второму. Послышался шелест купюр, потом звук открываемой коробки с дисками…
– Знакомая морда у фараона, – протянул второй.
– У какого? – спросили «ноги».
Послышался тихий звук, который Мак определил, как стук пальца по фотографии. Через пару секунд второй громко расхохотался:
– Познакомься, это Джек Маркофф – сукин сын, что пару лет назад подарил мне возможность наблюдать небо в клеточку. И выбил два зуба, что куда неприятней.
– А этот пацан, случайно, не наш… как его там? Маковски.
Лежа под джипом в двух шагах от людей Лаутеров, – а он был уверен, что это именно они, а не полицейские, – Мак понял, что ему ни в коем случае нельзя попадаться к ним в руки. Хотя бы потому, что через него этот второй может ради банальной мести выйти на Джека…
В ожидании вертолета небольшой частной авиакомпании, который должен был доставить его в Гонолулу, Джек сидел в кафе, с грустным видом наблюдая за двумя раскрашенными девицами, курившими длиннющие сигареты и рассказывавшими друг другу совершенно дурацкие истории о своем посещении местных ночных клубов. Их кавалеры – явно наркоманы со стажем – затуманенным взором глазели на то, как техники готовят вертолет к полету.
Эта четверка деградировавших субъектов, навела Джека на вопрос, который он периодически задавал сам себе. Какова же истинная цель «ПРОРЫВА»? Вряд ли Строуба тревожит судьба подобных этим людей, вряд ли ему или кому-либо другому под силу спасти все человечество и умирающую под его давлением планету. Для этого нужны такие радикальные меры, которые просто-напросто неосуществимы. Взять хотя бы проблему перенаселения! Ну как сократить численность человечества до трех-четырех миллиардов человек, которых может выдержать истощенная Земля?!
Нет, даже наличие такого источника энергии как холодный термояд не дает человечеству стопроцентного шанса на спасение и дальнейшее благополучие! И Грег Строуб наверняка прекрасно это понимает, так что о глобальном спасении человеческого рода речи идти не может!
Увеличение числа Принятых и таким образом спасение если не всего человечества и Земли, а только лучших его представителей, потомки которых через сотню-другую лет будут представлять человеческую расу в Содружестве. И, возможно, расу, которая не имеет родной планеты, потому как неизвестно, сможет ли Земля до того времени оставаться обитаемой планетой…
– Чего вылупился, дядя? – услышал Джек прокуренный голос одной из девиц.
– Любуюсь, – ответил Джек и внутренне поморщился, представив, что ему придется выдерживать общество этой четверки весь полет до Гонолулу.
Один из кавалеров поднялся и, подойдя вразвалочку, оперся на столик, с полминуты глядел на Джека, потом – видимо, остроумно, потому как его компашка хохотнула, – спросил:
– Ты кто?
– Я – галлюцинация, кошмар твоего накаченного наркотиками мозга, меня здесь нет.
– А с кем же я тогда разговариваю? – поинтересовался парень, ткнув в плечо Джека тонким пальцем с накрашенным ногтем.
У Джека мелькнула мысль, что если он сломает этот палец или руку, то тогда этого субъекта отправят в больницу, его компания отправится вслед за ним, и в вертолете вместе с Джеком полетит семья из трех человек, которая сейчас сидела в противоположном углу кафе и делала вид, что не замечает ничего происходящего.
– Вот уж не знаю, – ответил Джек на вопрос, решив, что начать ни с того ни с сего ломать конечности, значит уподобиться всем тем подонкам, с которыми он сталкивался, работая в полиции и потом – охотником на преступников. Хотя, глядя на нависшую над ним физиономию, он почувствовал, как зачесались его руки.
– Как мне нравится его платок! – обернувшись к своим друзьям, произнес парень и, не глядя схватил Джека за горло, а второй рукой извлек из кармана нож.
Щелкнула пружина – и из него выскочило короткое острое лезвие, которое боковой поверхностью уперлось в щеку Джека прямо под левым глазом.
Таким маневром этот парень мог испугать многих, безумный огонек в его блестящих глазах красноречиво говорил о том, что он без раздумий сделает своим ножичком движение, способное лишить противника глаза.
Однако для Джека ситуация эта была неприятной лишь потому, что его опять схватили за горло, и притихшая было боль проснулась с новой силой.
Но он не дернулся, даже не моргнул, глядя в оскаленное лицо парня с ножом. Совершенно спокойным голосом сказал:
– У меня болит горло.
И парень, к величайшему изумлению его смаковавших все происходящее дружков, вдруг отпустил своего противника, медленно убрал от его щеки нож и отступил на шаг назад.
– Ну и скажи, что думает по этому поводу твоя обкуренная башка? – поинтересовался Джек.
– Так не честно! – глядя на упершееся ему в живот дуло «Усмирителя», сказал парень, заставив Джека от души рассмеяться. Изумленные взгляды трех его дружков, развеселили еще больше.
– Я могу прочитать тебе лекцию о том, что честно, а что – нечестно; могу рассказать о вреде наркотиков и о правилах хорошего тона, но я этого делать не буду. Знаешь, какой у меня лозунг?… Уничтожим всех уродов!!!
В глазах Джека появился еще более страшный и безумный огонек, чем тот, что был в глазах у его противника несколько секунд назад. Не вставая со стула, он сбил парня с ног и, придавив ногой к земле, приставил к его носу пистолет.
Если у парня и был в голове какой-то наркотический туман, дававший ему мнимое чувство величия и непобедимости, то он уже окончательно развеялся, уступив место паническому ужасу и страху за собственную жизнь.
– А ты первый урод, который мне попался сегодня! – перейдя на зловещий шепот и добавив к безумному огоньку в глазах маниакальный блеск, заметил Джек.
Опрокинув стулья, девицы с визгом повскакивали со своих мест, их второй кавалер остался сидеть за столиком с открытым ртом. Сидевшая в противоположном углу кафе семья быстро встала и удалилась.
Джек держал пистолет таким образом, чтобы широко раскрытые от ужаса глаза пребывавшего на данный момент в полной ясности ума наркомана видели давивший на спусковой крючок палец. Если бы тот знал, что пистолет все еще находится на предохранители, то наверняка бы еще построил из себя непобедимого героя.
Внезапно парень как-то судорожно задышал, глаза его заблестели и из них полились слезы. Всхлипывая, он задрожал всем телом, с мольбой о пощаде уставившись во все еще сохранявшее маниакально-безумное выражение лицо Джека.
– Ну вот, все вы так! – разочарованно протянул тот. – С ножичком – крутые, а как в пузико упрется пистолет – сразу нюни распускаете. А ведь думать надо!.. У кого ваши билеты?
– У меня, – продолжая всхлипывать ответил поверженный супергерой.
Джек протянул руку и, получив четыре билета на вертолет до Гонолулу, разорвал их пополам и засунул парню обратно в карман:
