Эпизод, который изменяет нашу жизнь навсегда. После него ничто и никогда не будет таким, как раньше, и стереть его из памяти, так же как и из жизни, невозможно. Ей хотелось тогда умереть, стыд пожирал ее. За границей оказалось чуть проще, не нужно было смотреть в глаза всем тем людям, которых она подвела. А потом, находясь в глубочайшей депрессии, после детокса, без каких-либо перспектив, она узнала, что беременна. Это был удар под дых. Отцом ребенка был подозреваемый, которого она разрабатывала. Правда, он умер еще до начала процесса, но это ничего не меняло. Саша знала, какие гены носит в своем лоне, и была в ужасе от этого. Ей, конечно, предложили аборт, тем более что плод был следствием изнасилования.
– Ты была в плену, над тобой издевались. Издержки профессии. Ты не должна винить себя, – убеждали ее.
Саша согласилась. Ей не нужны были никакие дети. Тем более она очень боялась генетических сюрпризов. Ей было известно, с какими нарушениями рождаются дети пьющих мамаш. Но непосредственно перед вмешательством она вдруг переменила мнение. Во время УЗИ, увидев плод на мониторе и услышав его сердцебиение, почувствовала вдруг, что ей необходимо это существо. Врач сказал, что ребенок здоров. Она потеряла дар речи и подумала, что эта маленькая фасолинка, живущая в ней, ни в чем не виновата. И уж точно не несет никакой ответственности за то, какие ей достались родители. Ей придется унаследовать гены убийцы и алкоголички, но это не значит, что она будет демоном.
Возможно, только благодаря беременности Саша перестала пить. При ином раскладе она вряд ли нашла бы в себе достаточно сил, чтобы выйти из ада на поверхность, посмотреть на небо и сказать: «Я хочу жить». Но было и еще кое-что. Никто об этом не знал, потому что она не могла написать правду в рапорте. Это было бы крайне непрофессионально. Ее бы сразу отстранили, поэтому она скрыла этот факт от начальства: ее никто не насиловал. Можно было даже сказать, что Каролина стала плодом страсти. Саша не верила в ищущие друг друга по миру половинки, так же как и всякие там сердечки в блестках, но химии между людьми все-таки не исключала. Она влюбилась в Лукаса намного раньше, чем он стал главным подозреваемым. Она сама не помнила, когда это случилось. Сначала он даже не знал, что Саша – сотрудник полиции. Она действовала под прикрытием, изображала другого человека. Он знал ее под именем Милена. Собственно говоря, она тоже не подозревала, с кем имеет дело. Они оба прекрасно маскировались.
Лукас не был типичным серийным убийцей: отвратительным, вульгарным и агрессивным. Совсем наоборот. Талантливый фотограф с дипломом Академии изобразительных искусств, из хорошей семьи, с правильными чертами лица. У него была девушка, но он редко с ней встречался. Саше он нравился. Возможно, слегка закомплексованный, но она решила, что это свойственно художникам. К тому же он был подходящим «пропуском» в ту среду, за которой она вела наблюдение. Лукас, не осознавая этого, помогал ей собирать данные: о подозрительных членах клуба, сплетнях, создателях кровавых перформансов. Благодаря ему у нее был доступ в места, где можно было получить дополнительную информацию. Кроме того, он был трогателен, заботлив и неравнодушен к ней. Она чувствовала это. Однажды он даже слегка приревновал, когда она флиртовала с кем-то другим.
Так продолжалось какое-то время. Абсолютно платонические отношения. Ей казалось, что между ними начинает зарождаться что-то настоящее. И тогда Саша призналась ему, кто она на самом деле. Это была ее главная ошибка. Вскоре после этого девушка Лукаса бесследно исчезла, а в его квартире Саша обнаружила пропавшую примитивистскую мазню Красного Паука – цветы, изливающиеся из женского лона. Эта находка была достаточным доказательством того, что Лукас намного сильнее связан с делом, чем она ранее предполагала. Саша слишком поздно поняла, что он стал копировать самого известного польского серийного убийцу – единственного попавшего в архивы ФБР. Эта сомнительная честь не была более оказана ни одному из польских извращенцев: Мархвицкому, Пенкальскому или даже Трынкевичу
[41]
.
Она испортила все дело, потому что напилась и решила переговорить с Лукасом до того, как его возьмут оперативники. В тот период она почти никогда не трезвела. Стресс, страх, постоянное напряжение и множество обязанностей. Она была не в состоянии заснуть, сделать что-либо или отдохнуть без стакана джина. Она сказала ему правду в лицо: так может поступить только алкоголик, потому что ему кажется, что он как минимум всесильный супергерой и ему ничего не грозит. Лукас в одну секунду изменился до неузнаваемости. Он притащил ее в подвал, привязал к стулу и начал в подробностях рассказывать о совершенных им убийствах. Саша моментально протрезвела. Она была уверена, что ее тело с распоротым животом завтра обнаружат коллеги, а в СМИ попадет художественная композиция: ее внутренности, как кровавые цветы с картины Станяка. Она будет пятой, последней. Так заявил в письмах, обращенных к полиции, последователь Красного Паука и слово сдержал. Письма не были опубликованы, дабы исключить панику среди населения.
Действия полиции были исключительно оперативными. Саша в Клубе любителей искусства фигурировала как Милена. «Дюймовочка» – это был криптоним ее миссии. Тогда у нее не было помощников, звания и даже пистолета. Саша воспользовалась своим единственным оружием. Она была женщиной. Особенно ни на что не рассчитывая, она, как могла, тянула время. Несмотря на весь ужас ситуации, легла с ним в постель. Он не сделал ей ничего дурного ни до, ни после. Расслабился, поверил, разоткровенничался. То, что такой человек способен убивать, казалось невозможным. Саша не могла поверить в то, что очень скоро, возможно даже завтра, когда она ему надоест, он распорет ей живот, а потом сделает фотографии, которые вышлет в полицию. Так прошли два дня. Каждая очередная секунда жизни была как бонус. Неделя. Он выпустил ее из подвала и отвел в свою квартиру, в этом же доме. Там Дюймовочка сразу заметила телефон. Она смеялась, когда он говорил, что даже если бы это он убил всех этих женщин, то ее бы – не смог, потому что ждал всю жизнь. Она его исцелит. Он плакал, утверждая, что только рядом с ней он контролирует себя и чувствует мужчиной. И что все это – всего лишь дурной сон. Она была с ним тогда абсолютно осознанно. Может, это был стокгольмский синдром, а может, он привлекал ее еще больше, когда оказался дьяволом во плоти. В конце концов ей удалось усыпить его бдительность и позвать на помощь. Она сдала его, чтобы спасти себя. А он даже не пикнул, делая вид, что ничего не знает, даже после того, как она во всем призналась.
Но прежде чем вломилась антитеррористическая группа, он устроил пожар, объявив, что живым они его не возьмут. Ее он вытолкнул на балкон, чтобы она не задохнулась от дыма. Именно тогда пылающая занавеска приклеилась к ее телу. Внизу уже были пожарные, она спрыгнула на растянутое ими полотнище. Вся жизнь пролетела перед ней за считаные секунды, поэтому она закрыла глаза и открыла их только через четыре недели. Сломанная нога срослась хорошо, остались только следы от ожогов и небольшая рана на ухе, видимо от сорванной серьги. Она не помнила, что тогда случилось. Потом, уже в Англии, узнала, что Лукас умер от ожогов в больнице. Дело закрыли, обвинение так и не было предъявлено. Ей говорили, чтобы она отдохнула и вернулась, но она не хотела, поэтому подала рапорт об увольнении.
