Никто из нас не заметил, когда невинное пребывание подшофе и легкая дурь превратились в серьезные запои и зависимость. Игла лицедействовал, постоянно находился под кайфом. Буль поначалу пытался скрывать такие эксцессы, потом потерял над этим контроль. Собственно, некоторые из них способствовали популярности клуба. Буль решил, что, если человек решил скатиться в пропасть, никто не сможет ему помешать. Он по-прежнему трясся над ним, но в итоге принял позицию стороннего наблюдателя. Только когда Янек наплевательски относился к делам, Павел бесился. Он вел с ним душеспасительные беседы, были больница, детоксы, терапия, даже костел. В результате – качели: то вверх, то вниз. Последние годы в основном преобладал низ. Поэтому они решили, что Янек не будет вмешиваться в дела фирмы, как и в вопросы управления «Иглой». Буль выплачивал ему ежемесячную зарплату. За концерты и авторские он получал отдельно. Вот только, как известно, аппетит приходит во время еды. У Янека появились претензии касательно управления клубом.
Ситуация обострилась два года назад, когда начались серьезные финансовые проблемы. Клуб по-прежнему был популярным местом, но, к сожалению, за все эти годы количество фанатов Янека, а точнее, «Девушки с севера» сильно уменьшилось. Большинство из них создали семьи, родили детей и перестали ходить по клубам. Молодежь сегодня слушает хип-хоп, каждый телеканал раскручивает новые лица. Игла поблек, а создать что-то новое так и не сумел. Что-то там сочинял, что-то выпускал, но все это не продавалось, новый хит не получился. Когда ему предлагали выступать на разогреве у Скубаса или Цомы
[44]
, он отказывался. Был слишком горд, чтобы признать свое поражение. Буль хотел, чтобы он объявил об окончании карьеры, занялся делами клуба, но Янек все еще жил надеждами. Возможно, употреблял наркотики, чтобы оставаться в мире иллюзий. Он не мог справиться с тем, что все уходит. Не знаю, я не психолог. Зато у него появились безосновательные претензии. Например, по поводу того, что Буль хотел омолодить контингент клуба, установил телебим, устраивал коммерческие корпоративы для частных компаний, которые были совсем не в стиле старого клуба, или, например, привлекал молодых музыкантов из «Голоса», которые не прошли отборочный тур. Янек говорил, что брезгует этими помоями, но на самом деле потерял уважение к самому себе и просто завидовал молодым. Он правильно считал, что Буль уже не верит в него. Еще он ужасно боялся того, что кто-то его заменит. Что Буль создаст нового Иглу, хотя Павлу было уже достаточно таких, как он. Буль только несколько раз в год организовывал концерты для динозавров, то есть фанатов Янека.
Несмотря на все старания, клуб приносил убытки. Кредиторы требовали выплат по долгам. У Павла и Иглы были совершенно разные идеи по поводу выхода из кризиса. Янек хотел закрыть клуб, рассчитывая на то, что уедет в Америку, так как кто-то во время очередного застолья обещал ему грандиозный успех. Павел, в свою очередь, верил, что «Иглу» еще возможно спасти. Надо только найти инвестора и омолодить публику. Реноме у них имелось. Они были как сопотский «Золотой улей» или гдыньский «Максим». Эти три клуба назывались в одном ряду. Кстати, Буль вложил в этот бизнес все свои деньги. Говорил, что объявить банкротство он еще успеет, пытался бороться.
– Ну и что? – терял терпение Дух. – Какое это все имеет отношение к произошедшему?
– Он нанес визиты нескольким давним знакомым.
– Фамилии.
– Я не знаю всех, но это были люди, которых вы очень хорошо знаете. Маргельский, на данный момент застройщик, возвел тот навороченный район в Елиткове; Майами – бывший полицейский из антитеррористов в девяностых, насколько мне известно, владелец фабрики рабочей одежды и нескольких отелей; Воробей, прихлебатель Никоса, – почти все дома, расположенные на одной из улиц у главной площади в Сопоте, принадлежат ему; или, наконец, Славомир Старонь, ранее придворный автомеханик Слона, а сегодня польский дилер джипов.
Дух кивал. Каждый из них когда-то проходил по уголовным делам, которыми занимался их отдел. Тамара была права, знакомые все лица.
– Кроме того, он встретился с людьми из городской управы, прокурором Зюлковской и ее гражданским мужем, юристом SEIF. У них были знакомства в суде и в администрации города. Я не знаю фамилий, но вы без труда их выясните, – добавила она.
Дух был уверен, что Тамара прекрасно знала эти фамилии. Знание – вещь более ценная, чем золотые горы, надо только уметь его дозировать. А Тамару жизнь научила этому искусству.
– Все они много обещали, но, когда пришла пора приступить к действиям, отказались помочь. Тогда Игла решил пойти за поддержкой к Поплавскому. По его приказу каждый из всех этих, менее значимых, согласился бы на сотрудничество, по мере возможности. Слон официально на пенсии по инвалидности, но известно, в какой вилле он живет и сколько стоит квадратный метр недвижимости в Оливе. Его люди сидят в попечительских советах большинства крупных компаний. Понятия не имею, как они это организовали. Через месяц долги были выплачены, и в скором времени напротив «Иглы» открылась «Игольница». Это был конкурирующий с «Иглой» бизнес, полностью принадлежащий Янеку. Буль был возмущен тем, что никто не спросил его мнения по этому поводу. Начались рыбьи головы в посылках, ночные звонки, а через несколько месяцев дошло до перестрелки в новом клубе. Это уже вы помните.
– Вроде как певец пытался застрелиться. – Дух посмотрел на Тамару. Он рассчитывал на то, что она раскроет какие-то подробности того происшествия, но она, похоже, не видела в этом необходимости.
– Вроде как, – поддакнула она. – Но это я перевязывала ночью раны Буля. Ездила с ним к знакомому хирургу, чтобы вынуть пулю. Это была далеко не царапина, как он сказал во время допроса. Игла чуть не убил его. Но в конце концов они как-то договорились и занимались двумя клубами вместе. Какое-то время все было относительно спокойно, около двух лет.
– Имелись ли какие-то документы? Подтверждение купли-продажи? Я имею в виду инвестиции Слона в клуб. Или все было решено в так называемой устной форме?
– Ни в коем случае, – тут же возразила она. – Буль знал Слона как облупленного. Знал, что если уж начинать игру, то с полной колодой. Был подписан договор, все легально проведено через налоговую инспекцию. Бумаги лежали у нас дома, и это была самая ценная вещь из всех, принадлежащих моему мужу. Даже мне он не разрешал к ним притрагиваться. Та девушка из бара их забрала. Она оставила записку о том, что забирает их на хранение. Я слышала, что папка находится у вас. Там есть все подтверждения того, что я говорю правду. Буль затем и держал ее в доме. Именно на случай такой вот ситуации. И чтобы я, благодаря этому, была в безопасности. – Она потерла глаза, но уже не плакала.
– Мы, конечно, с этим разберемся. – Дух кивнул. Не мог же он ей сказать, что до сих пор в глаза не видел этой папки, потому что антитеррорист держит ее в своем багажнике где-то под Щецином.
– Из этих документов следует, что Буль продал «Иглу» Поплавскому взамен на акции компании SEIF и нескольких других организаций. Деньги, которые получил муж и которые полностью покрыли долги, были эквивалентом причитающейся суммы. Таким образом, Буль и Янек стали лишь менеджерами, настоящим владельцем клуба стал Слон, хотя в договорах фигурировала другая фамилия.
