– А при чем здесь это? – возмутилась Саша. – Вы сразу выдаете решение, вместо того чтобы анализировать собранные данные. Надо рассматривать все гипотезы, а не самую очевидную.
– Не нужно искать мозг в заднице, если всем известно, что он в голове, – отрезал оппонент.
Коллеги поддержали его громовым смехом.
Саша смерила его ледяным взглядом:
– Я могу закончить?
– Если только недолго. А еще лучше поищи того клиента, который втравил тебя в это дело, – посоветовал кто-то сзади. – Может, ему что другое от тебя надо. Вдруг он стеснительный, и это такой съем на типа заказ.
Теперь уже гвалт стоял такой, что Саша была не в состоянии его перекричать.
– Что-то еще? – Валигура не смеялся, но нельзя было не заметить, на чьей он стороне.
Залусская, стараясь сохранять спокойствие, хотела продолжить, но тут Духновский резко прервал ее. Это не было похоже на жест помощи ближнему. Саша сдалась и опустилась на стул.
– Мы проверим гипотезу пани Залусской, шеф, – заверил начальника Дух. – Однако наверняка понадобится твоя помощь, Лешек.
– К вашим услугам, – ответил Лата. – Только не заставляйте меня искать убийцу в песне Иглы. Хотя песня неплохая, надо признать.
– Это не он написал эту песню, – бросила Саша. – Буль получает авторские. Это сотни тысяч злотых в год. Игла не является автором «Девушки с севера».
Она повысила голос, хотя шум, который опять возник в помещении, не оставлял сомнений в том, что все равно никто ее не слушает. Она раскраснелась, была расстроена и взбешена одновременно. Наконец Валигура поднял руку и жестом успокоил всех.
– Предлагаю, чтобы вы, пани психолог, занялись песней и тем, что объединяет в прошлом Буля и Иглу, а нам оставили настоящее дело и не вмешивались в него, – подытожил он. – Профайл мы охотно прочтем, если он будет готов раньше, чем дело закроется. Блавицкий идет под наблюдение, прослушка, хвосты, полный комплект. Лата, ты проверишь, не был ли он связан со Скурой и Валиком
[28]
. Собери информаторов, пусть поделятся тем, что знают. Надо его исключить, чтобы прокурор не нагадил нам на голову. Нас интересует все, в том числе гипотезы пани профайлера. Может, они и пригодятся, если будут оформлены в письменном виде. Надо пропустить через рентген эту барменшу и быстренько закрыть дело. – Он потер руки, после чего дал всем знак, что собрание окончено.
– А что с ДНК? – спросил Джекил.
– Прорвемся. – Валигура развел руками. – Для продления ареста нам должно хватить того, что есть. Дальнейшие действия – по схеме, озвученной только что.
Народ стал расходиться. Только Саша все сидела на своем месте. Дух собрал документы, взял со стола главного поднос, полный печенья, и вылил остатки кофе из термоса в бумажный стаканчик. Коричневая жижа выходила из берегов. Дух шумно втянул ее в себя.
– Ну ты и вляпалась, Залусская, – буркнул он, когда конференц-зал наполовину опустел.
Секретарша вошла с ключами в руках и жестом дала понять, что им следует выйти. Саша неохотно подчинилась. От стыда у нее горели уши.
– Добилась, чего хотела? Теперь, без сна и отдыха, делай все, что тут напредлагала. И отчитаешься по всей форме о проделанной работе.
После чего он прибавил шагу и присоединился к Валигуре.
– Странные эти ваши совещания, – пробурчала Саша. – Никто никого не слушает. Как будто все и всем давно ясно. Надо только найти доказательства по подозреваемому, а не наоборот.
– Не философствуй. У тебя работы по горло, Сашка. – Джекил нежно похлопал ее по плечу. – Ты была не очень убедительной, но старалась. И показала, что не отступишь. Это тоже очень важно.
Валигура отошел в сторону с Духновским. Он протянул ему фотографию Блавицкого и сказал:
– Я хочу присутствовать, когда вы будете брать его.
Дух удивленно уставился на босса.
– Если шеф просит, отказывать негоже. Для Буля это должно быть честью. – Он растянул губы в улыбке. – Как мило, что мы играем в одни ворота.
– Действуй, парень, – благословил его Валигура и попросил дать ему нормальную сигарету.
Духновский тут же вынул из кармана помятую пачку «мальборо», и они направились в курилку.
Они оставили Сашу одну в коридоре. Ей хотелось провалиться под землю. Необходимо было связаться с Абрамсом. Если бы не гордость, она бы ушла в середине собрания и забыла об этом деле. Видимо, профайлер из нее никудышный. Наверняка так решили все сотрудники управления. Она направлялась к выходу, когда к ней подбежала молодая сотрудница в боевом мундире. Щуплая, кареглазая, с тугой косой. Ей было не больше двадцати пяти лет. Это она допрашивала Павла Блавицкого сразу после случившегося. Саша читала протокол. Он действительно был ни о чем.
– Не обращайте внимания на это воронье. – Девушка улыбнулась Залусской и протянула руку. – Агнешка Головец. Я тоже многое пережила в этой фирме, причем только потому, что я женщина. Меня выставляли дурой в патруле, гнобили. Я обо всем этом знаю не понаслышке. Перед тем как начать уважать, вас проверят на прочность. Если вы не поддадитесь, именно так и будет. Это нормально. А вообще, тут уже никто не готов работать так, как вам бы хотелось. Все только и думают, как бы поскорей сбежать домой. Мой муж служит в антитеррористической бригаде. Мы постоянно ссоримся, кому забирать ребенка из сада. Пока я не забеременела, все было в порядке, но потом он начал уговаривать меня остаться дома и стоять у плиты. И я стою. Ему плевать, что у меня черный пояс по карате. Сегодня вот только из-за этого совещания я не бегу с языком на плече в сад за дочерью. Вы свободны, время есть. Завидую.
Саша посмотрела на часы в телефоне и бегом бросилась к выходу. Было уже почти полпятого, а мать не подтвердила, что сможет забрать Каролину из сада. Она уже представила себе ужасную картину, как бедная детка сидит одна посреди группы под надзором той кошмарной кухарки, которая наверняка будет метать молнии из-за того, что Саша в первый же день забирает ребенка последней. «Я не только худший профайлер на свете, но и самая худшая мать», – думала она, сидя в такси, которое застряло в пробке.
«Ты забрала Каролину?» – выслала она эсэмэску матери, а следом – брату. Потом всматривалась в экран телефона, едва сдерживая проклятия, пока не увидела ответ. Кароль прислал ей только знак вопроса. Саша облилась холодным потом. Через некоторое время она услышала сигнал следующего сообщения.
«Тетка Адрианна забрала ее вместе со своей внучкой сразу после сна. Приезжай за ней после вечерней сказки. Пусть еще поиграют с кузинами. Постарайся быть вежливой с тетей. И поешь чего-нибудь. Мама».
Саша бросила телефон в сумку. Она была зла на себя, на весь мир. Ей хотелось изо всех сил что-нибудь пнуть. Злость, унижение на работе и обида на то, что у нее ничего не получается. Они проезжали мимо «Деликатесов». Саша велела водителю остановиться. Тот сначала отказался, но под ее напором отступил. Въехав на тротуар, он включил аварийные огни и обеспокоенно посмотрел на нее. Она была просто ходячей фурией. Выскочила из машины с одним только портмоне в руке и тут же двинулась в винно-водочный отдел. Там была длинная очередь. Какая-то пара не могла определиться по поводу сорта вина.
