– Шагом марш, – бросил он.
Дух решил, это все, что от него хотели на сегодня. Мавр сделал свое дело, мавр может уйти. Интересно, от него самого избавятся с такой же легкостью, как от Саши?
Несмотря на плохие новости, он был чрезвычайно спокоен. Такие механизмы были ему знакомы. Он отдал честь и вышел из кабинета.
Люция просматривала старую тетрадь в линейку, подписанную «Станки и электроустановки». Листы пожелтели, тетрадь занята конспектом только наполовину. Песня была в самом конце, вместе с остальными немногочисленными стихами. Некоторые были не закончены, многие почерканы или полностью замазаны. Несколько листов отсутствовали. Ксендз, должно быть, относился к своему творчеству критично. Он знал, что основной работой поэта является умение пользоваться мусорной корзиной. Она нашла в ящике стола приходские документы священника и сравнила почерк. Он с годами менялся. Буквы стали меньше, соединялись сейчас в одну линию, но сходство было заметно даже невооруженным глазом. Наклон в правую сторону. Заглавные буквы размашистые, точки над i и j отсутствуют. Хвостики букв y, j и g опускаются через две нижние линейки. Раньше Мартин соблюдал линейки, сейчас же буквы как будто парили в воздухе. Она сглотнула, ее поиски можно считать удавшимися.
Он сразу показался ей подозрительным. Их первый разговор слегка ослабил ее бдительность. Теперь она думала, как собрать полученные данные в одно целое. В ящике с кремами для обуви она еще раньше нашла коробочку с патронами. Упаковка была старой, судя по надписям приблизительно двадцатилетней давности. Без крышки. Осталось только четыре штуки. Она взяла один из патронов. Холодный, не слишком большой. Люция впервые в жизни держала в руке патрон. Она вытерла его рукавом, как в кино, прежде чем положить назад в коробочку, и задумалась над тем, что же происходит с человеческим телом, когда кусочек металла застревает в нем. Насколько сильную боль чувствует человек? Она надеялась, что все это ощутила Иза Козак в Пасху. Бывшая подруга Люции все еще лежала в больнице, ее состояние с каждым днем улучшалось. Рядом с коробочкой Люция заметила подделку под пистолет, выструганную из дерева и покрашенную черной краской. Сначала она подумала, что это настоящий пистолет, составляющий комплект к патронам. Только взяв его в руки, поняла, что это игрушка. Сейчас в ящике его не было.
Люция подошла к библиотеке. Кроме книг, которые она ожидала там увидеть, на полках имелись учебники по йоге, медитации, разработки на тему нью-эйдж, а также все произведения Мартина Лютера. Книги выглядели зачитанными, многие фрагменты были отмечены маркером. Люция пролистала несколько страниц и разложила все по местам, чтобы никто не смог догадаться, что она здесь рылась. Выйдя в коридор, она, разумеется, наткнулась на викария. Он явно наблюдал за ней, потому что смотрел на нее исподлобья. Она молча прошла мимо него и закрылась на кухне. Но он все равно приперся.
– Я видел по телевизору, как тебя вели в суд, – начал он с невинным выражением лица.
– Иди отсюда! – рявкнула Люция и взялась за чистку картошки.
– Если из-за тебя в приходе будут неприятности, ты пожалеешь об этом. Возможно, ксендз позволил тебе себя обмануть, но я не такой дурак, – прошипел викарий и вышел из кухни, размашисто подметая пол сутаной.
Какое-то время она сидела, прислушиваясь к тишине. Викарий пошел к себе, тихо разговаривал с кем-то по телефону. Люция закрыла дверь, ее раздражал уже сам тембр его писклявого голоса. Но беспокойство и гнев не проходили. Она сняла платок и положила нож на стол. Потом, схватив куртку и сумку Тамары, проверила, есть ли там ключи от квартиры и машины, а также бумажник с документами, и двинулась к выходу. Проходя мимо комнаты викария, она бросила сквозь закрытую дверь:
– Я поехала за сметаной для салата.
Затем быстро завела машину и вырулила со двора.
Викарий слишком поздно выбежал на порог дома. В зеркало заднего вида она видела, как он сверлит взглядом багажник машины Тамары Сохи. Он что-то кричал, но Люция не слышала. Она поехала прямо к апартаментам на Выпочинковой, в которых обитали Буль с Тамарой. Ранее она никогда не была там. Люция знала, что охрана в доме солидная, но не сомневалась, что справится.
– Здесь ключи от моей машины. – Духновский дал их Булю, после чего отвернулся, чтобы не видеть триумф бандита, за коего он по-прежнему держал Блавицкого. – Газ барахлит, но на бензине двигатель работает нормально. Бак наполовину полный. Возвращаешь мне тот же объем, – добавил Дух.
Когда дверь с грохотом захлопнулась, Дух сел за свой стол. Он положил перед собой материалы следствия генерального инспектора финансовой информации и Комиссии финансового надзора в отношении акционерного общества SEIF и начал снова просматривать документы. Очередные счета-фактуры, решения и постановления только усиливали его зевоту. Ему с трудом удавалось сосредоточиться, он глубоко сочувствовал тем троим из Белостока, так как им приходилось ежедневно копаться в таких делах. Дух все еще путался в фамилиях, названиях фирм, сметах и гарантиях. Но все-таки пытался понять и вникнуть, даже пожертвовал обедом. Саша должна была прийти через час. Он хотел как минимум создать видимость того, что он в курсе дела. Духновский не предупредил ее, боялся позвонить, предполагая, что его телефон может прослушиваться. Он не мог быть уверенным ни в чем.
Валигура после того кошмарного утра с людьми из Федерального бюро не сказал ему больше ни слова. Для посторонних дело убийства Иглы было верным глухарем. Дух был уверен, что ближе к полудню позвонит прокурор в бешенстве оттого, что никто ее ни о чем не информирует. Валигура обещал взять Зюлковскую на себя. Освобождение Буля он, мол, уже давно оговорил с Межевским, а это было для Духа достаточной гарантией. Он только не мог взять в толк, как прокурор такого уровня мог принять настолько неприличное предложение Федерального бюро.
Через четверть часа Духновский, чтобы побороть сон, решил освежиться простыми, как устройство молотка, материалами дела по убийству Иглы. Дух еще раз просмотрел запись с мониторинга авторства Дарта Вейдера, на видео он явно видел Буля. Князь тьмы – молодец, надо признать. Капитан тяжело вздохнул. Раньше не было таких материалов следствия. Сейчас же съемка домашней камерой, телефоном или даже авторучкой – это норма. Благодаря мониторингу резко снизилось число нераскрытых ДТП, драк и краж. В большинстве случаев какая-нибудь уличная камера помогала поймать сбежавшего преступника. Он ничего не сказал этим трем фраерам, которые – прежде чем он поменялся машинами с Булем – установили в его «хонде» самый современный чип, определяющий место пребывания объекта, но велел своим ребятам не спускать с Блавицкого глаз. Аналоговая форма слежения за подозреваемым – самая надежная, считал Духновский. Он не очень верил в современные технологии. Ему не хотелось из-за какого-то крупного дела, над которым работают эти трое, упустить потенциального убийцу.
– Лажа. – Джекил позвонил на рабочий телефон, Дух слушал его по громкоговорящей связи. Джекил мог не продолжать. ДНК с перчатки не совпало с генетическим кодом Блавицкого. – Ни одного процента. Сорри, мэтр, – добавил Бухвиц. – Запахи делаем?
