Поцелуй потряс Уилла до глубины души, какая-то часть его существа отчаянно рвалась броситься за ней, чтобы снова целовать. Когда она его оттолкнула, ему показалось, что из тела вырвали кусок.
Теперь к нему постепенно приходило осознание того, что это не должно повториться. Один-единственный поцелуй, и он почти потерял рассудок, открыв сердце и оставив его незащищенным.
Инстинкт подсказывал бежать. Последние несколько дней с Майей причинили ему столько боли, сколько он не испытывал со времени отрочества. Вместе с болью она дарила радость. Один ее поцелуй таил в себе ни с чем не сравнимое наслаждение, чего он не знал прежде.
Уилл медленно разжал пальцы, вцепившиеся в край столешницы. Надо справиться с этим, как справилась Майя. Взять себя в руки, вернуться к здравому смыслу. Какими бы ни были чувства к ней, надо думать о «Доме Джулии».
Поначалу Уилл не хотел ввязываться в этот проект, но сиделка, ухаживавшая за Джулией, увидела его фотографию в «Файнэншел таймс» и уговорила войти в попечительский совет. Куберт дал согласие на то, чтобы компания оказывала проекту бесплатные финансовые услуги.
Вскоре Уилл перестал воспринимать «Дом Джулии» как набор цифр, став постоянным напоминанием о последних днях жизни Джулии и людях, которые о ней заботились. Разве эту заботу можно оценить в цифрах, которыми он заполнял свои таблицы? Именно поэтому мысль о том, что сэр Куберт отберет у него проект, так ужасала. Это не просто бизнес, не просто деньги, за ним стоят жизни людей, их семьи, воспоминания. Последние дни, которые он провел с Майей, как никогда ясно дали понять, насколько все это важно.
Глава 7
На ночном столике запищал будильник. Майя выключила его. Шесть часов. Она добралась до постели только под утро и остаток ночи провела в раздумье, как вести себя днем. Должна ли она просить Уилла уехать? Майя понимала, что должна. Вчерашний вечер доказал, что в горячке она не может поручиться за свою способность принимать правильные решения и при первой же возможности здравый смысл отступит перед страстью. Нет, она должна поговорить с Уиллом. Сказать, что сделает все, что ему нужно, и он может уезжать. Да, рано или поздно он все равно уедет. Но лучше уж отправить его сейчас, чем дожидаться, когда он исчезнет сам. А может, и не придется ничего говорить. Эта мысль заставила ее вздрогнуть. Может быть, он спустится с уже уложенным чемоданом и уедет, даже не дождавшись завтрака. У Майи заныло сердце.
Несмотря на то что временами Уилл заставлял ее чувствовать себя ужасно, его пребывание в доме действовало на нее опьяняюще. Ему она рассказывала такие вещи, которые даже не мечтала рассказать кому-нибудь еще. Не взвешивала каждое слово, не беспокоилась о том, что он ее осудит. Его честность и прямота действовали на нее как дуновение свежего ветра. Раньше она никогда не была собой до такой степени.
Уилл стал единственным человеком в мире, с которым она стала по-настоящему искренней. Она могла сказать, чтобы он ушел, если бы захотела. Но Майя не хотела. По крайней мере, пока поцелуй продолжал сжигать ее изнутри.
Она решила спуститься пораньше и, заняв место на кухне, ждать его появления. Включила радио и пошла в кладовку за фруктами и йогуртом к завтраку. Надо было чем-то заняться. Совсем не улыбалась мысль о том, что он спустится и, увидев ее тупо уставившейся в пространство, догадается, что она думает о нем. Майя сделала радио громче, надеясь, что музыка не позволит прислушиваться, пытаясь уловить звук его шагов или отъезжающей машины.
Вернувшись на кухню, она обнаружила Уилла за столом, с притворной непринужденностью листающего газету. Майя чуть не выронила миски. В его волосах играло яркое летнее солнце, и она невольно вспомнила свое ощущение, когда вечером перебирала их пальцами, и кончики пальцев прикасались к тому самому месту на лбу, куда сейчас падал солнечный луч. Уилл не успел поднять глаза, а Майя уже почувствовала, как кровь бросилась в лицо.
– Здравствуйте.
– Доброе утро.
Она не без тайного удовольствия заметила, как он беспокойно мнет угол газеты, и не смогла удержаться от улыбки при виде доказательства того, что Уилл не так равнодушен к ней, как хочет показать. Несмотря на все старания выглядеть спокойно, он не забыл, как накануне потерял из-за нее голову. Темные круги под глазами подсказали, что не только у нее ночью были проблемы со сном.
Майя все еще сомневалась, надо ли просить его уехать. Но, выходя из комнаты, уже утвердилась в своем решении, хотя неуверенность на лице Уилла и незащищенность, похожая на ее собственную, заставляли ее колебаться. И то, что они не говорили о вчерашнем поцелуе, не означало, что все в этой комнате не напоминало о нем. Это ощущалось почти физически, так сильно, что она чувствовала это каждой клеточкой своего существа.
Когда она подошла ближе, Уилл, тщательно контролируя лицо, изобразил осторожную улыбку. Их руки случайно соприкоснулись. Майя подняла глаза, перехватила его взгляд и почувствовала исходившее от него тепло. Оба замерли, глядя друг другу в глаза. В ее груди влечение соперничало с недоверием, толкая к Уиллу и одновременно с той же силой оттаскивая. Однако тело оставалось неподвижным, скрывая внутреннюю борьбу.
Майя вглядывалась в его глаза, пытаясь угадать, с каким Уиллом предстоит иметь дело сегодня. Но она не видела ни холодных каменных баррикад, ни горячего страстного темперамента, который – теперь она это знала – скрывался в глубине его существа. Лишь неуверенность и смущение. Она отвела взгляд в надежде, что это позволит унять мощную силу притяжения к нему. Но это не помогало. Она впервые задумалась: что, если это чувство останется с ней навсегда? И даже если она скажет ему уезжать, а он уедет, они не смогут разорвать эту связь.
Майя села напротив него и положила себе йогурт, фрукты и мюсли. Подняв глаза, увидела, что Уилл смотрит на нее задумчивым взглядом. Она поспешила снова отвести глаза. Неужели они так и будут делать вид, что ничего не случилось? До окончания курса оставалось два дня. Кого она пытается обмануть? Она больше не могла игнорировать чувство, поселившееся в груди, как не могла бы перестать готовить.
Майя опустила ложку, и в этот миг ее внезапно ослепила яркая вспышка в голове. Она застыла от ужаса. О нет. Только не это. Организм не мог так подвести ее сейчас, когда в доме гостил Уилл. Только не сегодня. Не в эти дни. Однако вторая вспышка подтвердила худшие опасения. Вслед за этим закрутило живот. Майя поняла, что нельзя терять ни минуты. Мигрень определенно не предполагала присутствия гостей. Она знала, что у нее есть несколько минут, чтобы успеть добраться до ванной, а потом, когда закончится рвота, понадобится тихая темная комната, где можно переждать, пока головная боль не ослабит хватку.
Бросив ложку, Майя вскочила.
– Майя? Что с вами?
Тревога, вспыхнувшая в глазах Уилла, говорила о том, что выглядит она соответственно. Она попыталась отойти от стола, но споткнулась. Ей было бы гораздо легче удалиться с достоинством, если бы не мутная пелена перед глазами. Майя ударилась бедром об угол стола и согнулась от боли.
