– Да я не, – ответил я поспешно. – У них это подавалось как борьба с режимом, религией и за свободу самовыражения. Сейчас вот они своего добились.
Она посмотрела на меня зло.
– Ты же медик, откуда знаешь, кто и когда строил?
– А общий культурный уровень? – ответил я с достоинством. – Думаешь, доктор наук по нейроаксинометрии обязан не знать шедевры архитектуры?.. Правильно, не должен, но я, как культурный человек, знаю. Раньше порнухи не было, все Мопассана читали!.. А Мопассан теперь классик и в школьной программе. Тебе ребенок еще не пересказывал подробности?
– Через год пойдет в первый класс, – буркнула она.
Она легко взбежала по ступенькам, я поспешил следом. Холл открылся чистый и с цветами в вазах вдоль стены. Консьерж из окошка сказал строго:
– Хто?.. Куды?.. Вы не наши жильцы!
Я ответил с любезностью чеховского интеллигента:
– Пожарная инспекция. У меня пожарная, а вот у офицера полиции противопожарная. Что значит, я поджигаю, а она смотрит, правильно ли поджег.
Консьерж вытаращил глаза.
– У нас все в порядке, поджигать никому не позволено!.. Где ваши документы?
Ингрид показала ему в раскрытом виде удостоверение, тут же спрятала и намеревалась пройти к лифту, как он выскочил, огромный и толстый, с трясущимися щеками, и загородил дорогу.
– А где предписание?.. Мне нужна бумага на разрешение такой инспекции!
Ингрид стиснула челюсти, а я сказал добродушно:
– Знаете ли, милейший… как человек высокой культуры в современном исполнении, я могу и в хлебало дать. Да так, что тыква лопнет!.. Знаете ли, общение с представителями силовых ведомств даром не проходит.
Он вытаращил глаза.
– Но как же…
– У вас сейчас когнитивный диссонанс, – сказал я любезно. – Столкновение несовместимых понятий может кого угодно дискогнитировать, как вон уже случилось с доблестным офицером полиции. Мальчик, сгинь.
Я отстранил его и хотел пройти к лифту, но вспомнил, что дом пятиэтажный, а квартира Германа всего лишь на третьем этаже, повернулся и двинулся к лестнице.
Ингрид оглянулась, догнала и обогнала, а уже в районе второго этажа сказала негромко:
– Умеешь с народом разговаривать.
– Твое влияние, – сказал я гордо. – Скоро и окурки буду бросать мимо урны.
– Ты же не куришь!
– Ну тогда обертку от мороженого. Я же сын своего народа, хотя ученые вообще-то интернациональны, это то же самое, что космополитичны, но во мне просыпаются корни, понимаешь?
– Нет, – ответила она сердито. – Ты звони, а я возьму его на мушку, когда откроет.
– Ага, – сказал я насмешливо, – щас он тебе откроет.
– Ну тогда…
– Нам повезло, – прервал я. – Если бы этот Герман был простым мужичком, он закрыл бы дверь на такой же простой засов, как он сам, но в данном нетипичном случае пользуется новейшими технологиями…
Она непонимающе смотрела, как я вытащил мобильник, повозил по экрану кончиком пальца, перемещая картинки и символы, затем шепнул довольно:
– Вот и все.
– Что, – спросила она шепотом, – снял защиту?
– И открыл, – ответил я.
Она потихоньку потащила за рукоять двери на себя, а в другой руке уже пистолет, пальцы крепко стиснулись на рукояти, ствол смотрит вперед.
Я вошел сразу за нею в холл, моментально охватывая взглядом, где что лежит, как лежит, какая мебель. Ингрид тут же скользнула в комнату и к окну, надо понять, куда ведет и что можно оттуда здесь увидеть, а затем под стеной, сжимая пистолет в обеих ладонях, быстренько перебежала к приоткрытой двери в соседнюю комнату.
Сквозь щель видно стоящего у стола спиной к нам мужчину, роется в рюкзаке и что-то напевает маршевое. Судя по фигуре и коротко стриженному затылку, это тот самый боевик Герман.
Ингрид неслышно вдвинулась в комнату и с порога крикнула страшным голосом:
– Замереть!.. Не двигаться!.. Теперь руки за голову!.. Медленно на колени!..
Глава 8
Герман остановился, весь взъерошенный и набыченный, я видел по его позе и замедленным движениям, что быстро-быстро рассчитывает все варианты схватки.
– Можно мне повернуться? – поинтересовался он и поднял руки вверх, даже пошевелил растопыренными пальцами, показывая, что не держит ни пистолета, ни гранаты.
– Только медленно, – предупредила Ингрид. – Я не промахнусь.
Он повернулся в самом деле очень медленно, лицо спокойное, даже доброжелательное, настоящий профи, совершенно не обращает внимания на черное дуло пистолета, что мрачно уставилось ему в грудь. Скользнул по нам как бы небрежным взглядом, слишком небрежным, но вижу по выражению глаз, что моментально нас оценил, взвесил и назначил цену.
Меня в расчет не берет, это понятно, а вот Ингрид сразу оценил, понимает, что, если ухитрится выбить у нее пистолет до того, как она выстрелит, все равно такого носорога в юбке победить непросто и в рукопашке.
– На колени, – повторила она страшным голосом. – Иначе…
Он прохрипел:
– Что иначе?..
– Иначе пристрелю за попытку напасть на сотрудника полиции, – отрезала она.
– С целью завладения оружием, – подтвердил я. – Я свидетель.
Он посмотрел на меня с понятным презрением, перевел взгляд на нее. Она сказала ему негромко:
– Я была в спецвойсках в Йемене. Думаешь, не пристрелю?
Он хрюкнул и медленно опустился на колени. Она осторожно приблизилась и, приставив ствол к затылку, бросила перед ним на землю наручники.
– Очень медленно возьми и надень.
Он снова покосился на меня, уже понял, что я здесь никто, ни стрелять, ни драться не смогу и не буду, но в затылок упирается холодный ствол, а если такая была в Йемене, то точно стреляла, допрашивала и убивала пленных, так что и сейчас нажмет курок без колебаний.
– Хорошо-хорошо, – прогудел он нарочито медленно, что тоже понятно, приучая нас к такому темпу, чтобы взорваться каскадом стремительных ударов. – Успокойтесь, уже надеваю…
Ингрид следила настороженно, в самом деле готовая пустить ему пулю в затылок, этот здоровяк точно не новичок, такие непредсказуемы, может рвануться, попытаться…
– Что вам надо? – спросил он угрюмо.
Ингрид раскрыла было рот для ответа, я остановил ее жестом и сказал успокаивающе:
– Знаешь, парень, как ты уже понял, главный здесь я. Доктор наук, специалист по нейрофизиологии, наркотики делаем, работаю в Центре, откуда вы украли двадцать миллионов долларов.
