Ингрид процедила сквозь зубы, что нам везет как утопленникам, никто не выходил из здания со снайперской винтовкой в руках.
– Да еще так, – согласился я, – чтобы следом по асфальту волочился парашют. Без такой приметы вашим спецам трудно будет заметить снайпера?
– Не остри, – огрызнулась она, – дело серьезное.
– Чё, правда?
– Смотри, – сказала она, не реагируя на грубость, – остальные тысячи входящих и выходящих смотрятся вполне прилично!
– А преступники все должны быть со зверскими рожами?
– Но компьютерная программа, – возразила она, – что сличает лица всех попадающих в кадр с фотографиями разыскиваемых преступников, ничего не нашла… Позовите Колесниченко!.. Игорь, слушай, прогони все лица, попавшие в кадр, через твои дополнительные проги. Надо сличить с фотографиями тех, кто живет в том доме или давно уже ходит к кому-то на вязку.
Из динамика донесся тяжелый вздох и безнадежный голос:
– За какой срок?
– От вчерашнего дня, – сказала она. – Всех, кто приходил раньше, временно отсеять. А кто сегодня впервые… их в отдельный файл.
– Будет сделано, – донесся ответ.
– Почему без видео? – спросил я. – Он там без штанов?
– Ну и что, – ответила она, – если жарко? Но он видит нас, а ты для него посторонний. Посторонним не стоит без острой необходимости знать, кто у нас работает в секретном отделе и что делает.
Я фыркнул.
– Секретный отдел?.. Да там у вас проходной двор! А что те две девки делают, одна с сиськами, а вторая с ногами?.. Не похоже, что там работают. Или у вас работают, сидя на столе?..
Она нахмурилась.
– А ты откуда знаешь?
– Предположил, – ответил я нагло. – У меня острый аналитический ум. Без этого нам, великим ученым, не делать кардинальные открытия, меняющие мир и силовые структуры.
Она буркнула:
– Проверю, насколько он у тебя острый.
– А если удостоверишься?
– Два дня буду мыть за тобой посуду, – ответила она.
Полицейский участок выглядит обычным старомодным зданием, массивным и малость угрюмым, бетонные блоки перед ним выкрашены в нейтральный цвет, сверху вазы с цветочками, все так, чтобы жизнь выглядела мирной, но теперь я оценил тщательную подготовку к отражению любой атаки. Дескать, любимый город может спать спокойно, но мы здесь знаем, что покой нам только снится, потому к нападению и беспорядкам госдеповских демократов всегда готовы…
В коридоре навстречу спешит, быстро-быстро перебирая точеными ножками, хорошенькая стройная девушка с копной оранжевых волос, в облегающем топике и в красных туфельках на высоких каблуках.
Увидев Ингрид, засияла кукольными голубыми глазами, прокричала тонким голоском:
– Ингрид, я по тебе соскучилась!.. Распечатка уже с утра на твоем столе!
Ингрид сказала благосклонно:
– Хорошо, живи. Пока бить не буду, лапочка.
Девушка улыбнулась мне, извиняясь за ее грубость, и поспешила дальше по коридору, стуча каблучками, как молодой олененок, с головы до ног хорошенькая, игривая, со звонким звенящим голоском. Ингрид уловила мой мужской взгляд и сказала словно невзначай, что это Макавея, она вообще-то человек серьезный, но выглядит так, словно кокетничает напропалую, из-за чего иногда и возникают неловкие моменты.
Я что-то уловил, уточнил:
– Неловкие для кого?
Она сказала с одобрением:
– Для тех, кто неверно оценивает ситуацию. Она достаточно упорно упражняется в тренировочном зале, учится рукопашному бою.
Я оглянулся вслед этой рукопашнобойной Маккавее, она уже исчезает в дверях, энергично и кокетливо двигая тугими даже на вид ягодицами.
– А что ей надо в бумажном отделе?
– С чего-то же надо начинать, – отпарировала она. – А ты хотел сразу генералом?
– Упаси господи, – сказал я. – Но, думаю, эта девочка в бумажном отделе не останется до конца жизни.
– Хочешь сказать, с такой фигурой?
– Она вообще хороша, – ответил я безмятежно.
Не отвечая, она толкнула дверь аналитического отдела, там все тот же огромный зал на десяток столов с дисплеями на столешницах и системными блоками на полу под ногами, куртки на спинках стульев, настольные лампы в виде абажуров, настольные телефоны старой конструкции, но с защищенными линиями, пара больших экранов на стене, зашторенные окна, но теперь я вижу здесь намного больше, чем тогда, в первый раз.
Я мазнул взглядом по лицам, моментально собрав всю информацию о каждом, начиная с момента рождения, поведения в детском саду, школьных отметках, записях в социальных сетях, всех эсэмэсках и телефонных разговорах.
На экранах, в которые всматриваются эти аналитики, мелькают в быстром темпе не только лица, но и скелеты, отдельные кости, голые черепа, что, понятно, тоже в базе, но это для них мелькают, как и для меня, если смотрю глазами, но я уже привык получать всю информацию напрямую и даже не пугаюсь, человек ко всему привыкает, а потом наглеет и хочет чего-то еще сверху, как та бабка от золотой рыбки.
Или та обезьяна, что вот так наглела-наглела и от великой наглости и непомерных амбиций стала человеком, а остальные, скромные и правильные, так и остались, как положено, сидеть на деревьях.
Ингрид подошла к тому парню, что в прошлый раз был завом по криптографии Колесниченко. Думаю, он и сейчас все еще Колесниченко, если не получил повышение за выслугу лет, в милиции это, говорят, быстро, тут на пенсию уходят рано, а в криминальные структуры – еще чаще.
Он обернулся к нам на крутящемся кресле, бодрый и веселый, доложил браво:
– Все загружено на полную мощность! На подозрении все, кто прячет рыло намеренно или нечаянно.
– Таких отделил? – спросила Ингрид.
– На особый контроль, – заверил Колесниченко. – Заново просматриваем каждое движение, каждый жест!
Хлопнула дверь, быстро вошел Андрей, сразу направился к нам.
– Я слежу, – сообщил он. – Ребята пашут неотрывно, но я велел искать характерные особенности, как ты любишь. Левшей, переученных и скрытых, ботаников, бывших военных…
– Отлично, – сказала она, – спасибо, Андрей. Ты всегда готов подставить плечо.
Он смущенно улыбнулся.
– У меня своей работы завал, но твоя намного важнее! А у меня мелочь, бытовые драки…
Колесниченко заверил Ингрид:
– Уже половину пересортировали заново!
Она покосилась на меня, я осматриваюсь с самым скептическим видом, дескать, аппаратура классная, но хотя метод хорош сам по себе, однако здесь эти силовые, какие могут быть результаты?
