Я взял кофе, но прежде чем сделать глоток, сказал с ноткой превосходства:
– Помимо наших расчетов, что не с потолка, заметны следы еще одной ювелирной операции, что идет в мировом масштабе… Я имею в виду операции помимо беспрецедентных мер по снижению рождаемости. Сейчас идет мощное убаюкивание населения слухами, что новый мир наступит не скоро. Сегодня в печати распространяется очередной прогноз ученых насчет того, что через сто тысяч лет у людей окончательно отомрет мизинец, а большой палец станет еще крупнее.
Она спросила скептически:
– Как у лошадей?
Я отпил полстакана, мой организм принял кофе с такой жадностью, что оно впиталось еще в глотке, не добравшись до желудка.
На пороге показался парнишка в красной шапочке посыльного, с корзинкой в руке. Ингрид помахала ему рукой. Он подбежал, вопросительно посмотрел на меня.
– Бутерброды вам?
– Мне, красная шапочка, – ответил я, – а у тебя в корзине еще и пирожки? Это для моей девушки.
Глава 11
Он пугливо посмотрел на мою могучую спутницу, как-то язык не поворачивается назвать ее девушкой, девушка – это что-то тургеневское, а не разбивающее десяток кирпичей ребром ладони, Ингрид, похоже, так переломит и железнодорожную шпалу.
– Три бутерброда, – доложил он, – и пять пирожков.
Ингрид расплатилась, я поблагодарил кивком и ухватил тот бутерброд, который показался крупнее. Ингрид, как мне показалось, взглянула одобрительно, женщины вообще-то любят, когда мужчины едят, как полицейские.
– Да, – согласился я, – тот же принцип прогнозирования. Или планы ряда правительств по развитию добычи нефти на сто лет вперед, хотя нам с вами понятно, что уже лет через десять практически весь мир перейдет на возобновляемую энергию. Бери пирожки!
Она взяла пирожок, что к ней ближе, показывая воспитание, буркнула:
– А мне вот совсем непонятно. Даже через десять лет? Да сейчас где-то в Саудовской Аравии, где лето круглый год и безоблачное небо, такое можно… но и то там качают нефть и для себя!
Я прожевал первую половину бутерброда, кое-как сумел выдавить из себя полузадушенное:
– Ух ты, оно еще и говорить умеет!.. Да нет уж, у вас, мисс Кромешница, устарелые и даже устаревшие сведения. Сейчас даже в северных странах где-то один-два процента энергии уже с возобновляемых, а про солнечную Калифорнию и говорить нечего… Но ты права, задача поставлена, и она решается. Люди не должны знать, что эпоха сингулярности гораздо ближе, чем о ней думают. В этой беспрецедентной гонке главное успеть обогнать конкурентов и не дать основной массе населения вмешаться, требуя и свою долю.
Полицейские уже потеряли нить моих рассуждений, а с нею и какой-либо интерес, расползлись по своим местам за столами, а кое-кто вообще ушел из отдела то ли покурить, то ли от грозного начальства.
Андрей, судя по его лицу, потерял нить, как ни старался следовать по ней, и тоже ушел к своим мелким бытовым кражам и скучным дракам в семье и между соседями по лестничной площадке.
Ингрид сухо поинтересовалась:
– Какая здесь наша роль? На чьей мы стороне?.. Справедливости или…
Я доел бутерброд и немедленно взялся за второй.
– Смотря что понимать под справедливостью. Я тоже вслух и достаточно громко поддерживаю лозунг «Бессмертие – для всех!», но прекрасно понимаю, что получат его сперва самые богатые, могущественные, как и сами ученые, что понятно. Всех нельзя снабдить одновременно даже таблетками аспирина, а что говорить о бессмертии?
Ее лицо отвердело, глаза стали темными, словно там уже собралась гроза, готовая разразиться громами и молниями.
Я на миг проникся ее состоянием, это она сейчас представила, как стремительно будет шириться пропасть между простыми людьми и теми, кто может позволить себе заплатить за бессмертие.
– Это ты к чему? – поинтересовалась она наконец. – Как нам это поможет в нашем полицейском расследовании?
– Прости, – сказал я виновато, – что постоянно ухожу в сторону. Но я ученый, а не силовик, у нас мышление зачастую хаотичное, так легче натыкаться на новые идеи.
– Я думала, – заметила она, – ученые – это логика.
– Это потом, – ответил я. – Когда нащупан путь. Потом со ступеньки на ступеньку, не пропуская ни одной… А пока вот так. Если примитивно прошерстить тех, кто хотел бы продлить жизнь, то увидим… увидим… да, увидим, что таких людей чудовищно мало. Для полиции это хорошо, для науки плохо. Все по старой привычке исповедуют мнение, что жизнь нам недорога. Из-за пары добавочных лет нормальный человек не станет отказываться от свиного окорока, водки и крепких сигар… Но если предложить бессмертие?
Она молча и аккуратно ела пирожки, я пожирал бутерброды, даже стыдно, что не могу остановиться, но организм в самом деле выздоравливает, ремонтируется, требует добавочный строительный материал, вот-вот и бицепсы начнут расти.
– Второе, – сказал я, – украдено именно у нас. Почему? Мы не самая легкая добыча. Проще украсть у тех, кто торгует бананами на рынке. Там тоже суммы немалые.
– Если оптом, – согласилась она. – А почему украли именно у вас?
– Есть предположение, – ответил я.
– Давай!
– Мы серьезные конкуренты Антиэйджингу, – объяснил я. – Кто-то убивает двух зайцев. И деньги спер, и придержал нас.
Она поморщилась.
– Я бы предпочла более серьезную зацепку.
– А я бы предпочел, – сказал я ей в тон, – чтобы кто-то арестовал в эту минуту мерзавцев, и я мог бы вернуться к работе.
Она вздохнула.
– Ты прав, попробуем тянуть и за эту ниточку. Но очень осторожно, чтобы не оборвалась. А ваш отдел в самом деле конкурент Антиэйджингу?
– Еще какой, – заверил я. – У них годовая прибыль в семьсот миллиардов долларов. Семьсот миллиардов, Клара!.. Прости, Ингрид, хотя в некотором роде ты Клара. А если наша лаборатория создаст средство, что в самом деле продлевает жизнь, то они с того дня не получат и цента.
Она пробормотала:
– Семьсот миллионов? За такие деньги захватывают целые страны…
– Миллиардов, – поправил я. – Семьсот миллиардов! Ага, дошло, вижу по лицу. Знаешь, а оно у тебя выразительное. Как у актрисы. Ну, такой, особой… Для характерных ролей.
Она оборвала:
– Ближе к делу!
– Что, – сказал я, – начинаешь понимать, что и ученые, хоть и не совсем такие ценные кадры, как полиция, но тоже имеют право на существование?.. В общем, мне кажется, как только доем этот бутерброд… не смотри такими глазами, все равно съем!.. нам стоит посетить фармакологическую группу Лоуренс Вивальди…
– Что там?
– Создают средства, – пояснил я, – продления жизни. Сейчас это самый модный тренд.
