Глава 11
Автомобиль подрулил к стоянке, отыскал место и послушно замер. Ингрид вышла вслед за мной, я прошел к подъезду двадцатиэтажного дома старой конструкции, краем глаза посматривая на мощный микроавтобус, что медленно подъехал и остановился у подъезда.
Когда Ингрид подошла к ступенькам, из микроавтобуса лихо выпрыгнули трое крепких парней в бронекостюмах, один с кувалдой в руках, а следом за ними вышел Андрей из полицейского управления, улыбающийся и чем-то донельзя довольный.
Старшина доложил Ингрид:
– По вашему вызову прибыли!.. Какие указания?
Она бросила на меня косой взгляд, это я вызвал от ее имени, но смолчала, а им велела:
– Следуйте за нами.
Они послушно пошли следом, она покосилась на Андрея.
– А ты чего?
Он сказал шепотом:
– Капитан хотел засадить меня писать месячный отчет. Представляешь, месячный!.. Тут я ему и говорю, что наша Ингрид отправилась с яйцеголовым, его защищать надо, а кто защитит ее? Он меня и отпустил…
– А отчет? – спросила она.
– Колесниченко напишет, – сказал он ликующе. – У него самый красивый почерк, зато я чемпион по стрельбе из пистолета!
– И чего ты такой хитрый, – сказала она. – Ладно, иди с нами. У спецназа своя задача, у нас своя.
Когда вошли в дом, она одного из омоновцев послала на лестницу, двое вместе с нами вошли в лифт.
Поднимались молча, лифт покряхтывает, жалуется, но послушно прет наверх, как старый ослик на пологую гору.
Когда вышли на площадку, Ингрид рванулась вперед, я ухватил ее за руку.
– Слушай, ты совсем обнахалела… Кто из нас самец?
Она оглянулась, лицо рассерженное, но в глазах появилось оценивающее выражение.
– Ну-у… это смотря в каком смысле.
– Я ученый, – напомнил я. – Не гуманитарий, это у них может быть много смыслов, потому и не развиваются, а я, можно сказать, технарь. Потому иду впереди, а ты, попискивая или похрюкивая, это уже на твой выбор, двигайся сзади!
Андрей и спецназовцы слушают с интересом, Ингрид фыркнула.
– Не богатый оставляешь выбор. Подумать только, доминант! Ты в зеркало когда смотрел в последний раз?
– Сейчас смотрю, – ответил я. – И вижу, где у меня правое становится левым, и наоборот. Так что на два шага позади!
– А чадру надеть? – поинтересовалась она.
– У нас с тобой светский ислам, – пояснил я. – Сверху европейцы, внутри – мусульмане. Не отставай, Фатима!.. Когда будут мины, тогда да, вперед!
Оба спецназовца держатся позади молча, но донесся смешок, кто-то вспомнил, что во времена Пророка, будь благословенно Его Имя, когда писали Коран, дороги еще не минировали.
Я снял электрические запоры, даже не упомянув, что вот какие, забыли запереться, рассеянные. Омоновцам и Андрею так вроде бы и надо, ничего не замечают, кроме своего дела, только Ингрид метнула на меня взгляд, полный подозрения.
– Входим, – велела она.
Андрей, которому очень уж, судя по его виду, хотелось ударить ногой в дверь и ворваться с диким ревом, рванул ее на себя, та не успела еще грохнуться о стену, как он влетел в помещение с диким ревом:
– Всем на землю!.. Руки за голову!.. Кто сдвинется – пулю в лоб!
Трое парнишек, что сидят за столом и с азартом режутся в карты, порхнули в стороны как испуганные воробьи и с той же скоростью, стулья с грохотом попадали на землю.
– Стоять! – заорал он. – Стоять, стреляю!
Омоновцы ринулись за убегающими, я подумал, что в такой суматохе может вместо пули в лоб получиться пуля в затылок или в спину, такое не оправдает ни один суд, но ребята действуют хладнокровно, догнали, повалили и, скрутив руки за спиной, быстро надели на запястья наручники.
Я указал взглядом Ингрид на дверь то ли в туалет, то ли в ванную. Крупный плакат с черепом и костями указывает, то ли что там высокое напряжение, не входи – убьет, то ли что перед нами каюта капитана пиратского корабля.
– Там человек, – сказал я тихо.
Она с разбега саданула ногой. В глубине комнаты за компьютерным столом спиной к нам в удобном кресле расположился лохматый парень с огромными, как тарелки, наушниками, делающими его похожим на карикатурную обезьяну.
– Это он, – сказала она с лютой радостью. – Ну наконец-то!
Он ничего не слышал, пока она не подошла и не сорвала с него наушники. Он в ужасе оглянулся, широкомордый, похожий на тех мелких пакостников, что стараются выглядеть крепкими и опасными братками.
Я подумал, не все хакеры в реале похожи на киношных, там их изображают некими гениями не от мира сего, что-то таинственное и романтичное, как раньше восторгались пиратами и прочими ублюдками, потом киллерами и проститутками по вызову. Теперь вот их сменили хакеры, что даже эмблемой взяли себе череп и кости, как же, романтики: пираты грабили корабли, мужчин убивали, женщин насиловали, а когда все ценное переносили к себе, чужой корабль топили вместе с людьми, отсюда и выражение «концы в воду».
Этот косит под киношного, лохмат, неопрятен, на столе рядом с клавиатурой всякая дрянь вроде грязных носков и огрызка булки возле пустой чашки с налетом кофе, но все же морда слишком тупая, глазки, как у идиота.
Я сказал Ингрид со злостью:
– Снова не тот.
– Почему? – спросила она.
– Да он и включить комп не сумеет, – ответил я брезгливо. – Подставной дебил. Теперь и он срок получит…
Ингрид спросила резко:
– Имя?.. Фамилия?.. Чем занимаешься?..
– Сергей Кублов, – ответил он испуганно, но тут же опомнился, посмотрел с наглостью на Ингрид и обоих омоновцев, на меня даже не обратил внимания. – И что вы мне имеете предъявить? Кстати, все законы тут скачаны, могу и вам показать…
Я обратил внимание на это «тут», а не «у меня», как сказал бы хозяин этой берлоги, бросил Ингрид:
– Точно не он.
Она посмотрела на него, на меня.
– А кто?
– Какой-то дворник, – ответил я. – Или грузчик с рынка. Ты посмотри на него… Похож на хакера? Да он комп от велосипеда не отличит.
Ингрид развернулась к нему.
– Почему здесь?
Он ответил вызывающе:
– А какое дело полицаям?
Андрей вздохнул.
– Вот и результат романтизации профессии хакеров… Даже дворники, посидевшие на их стуле, начинают качать права.
Он подошел к Кублову, выдернул его за шиворот из кресла, с силой резко ударил ногой в промежность. Кублов вскрикнул тонким отчаянным голосом и, ухватившись за гениталии, скрючился в позе эмбриона.
