Грузились в самолёт в спешке – девять бойцов в штатском и командир спецгруппы быстрого реагирования капитан Тамоников. Экипировку – комбинезоны «ратник», оружие, гаджет-оборудование, рации, везли с собой в вещмешках.
Со времени выезда из управления прошло всего полчаса, но Старшинин торопил капитана, то и дело поглядывая на часы.
– На месте получим канал системы спутникового мониторинга, – закончил он инструктаж, специально надев полковничий мундир, чтобы не приходилось слишком часто предъявлять документы. – Нас встретят в Перми, грузимся в «вертушку» и рвём когти в Молёбку. За время полёта наши технари определят точный район высадки с борта «вертушки» и сообщат.
О том, что мобильный майора Кашина молчит, сообщать Тамоникову Старшинин не стал, понадеялся, что лейтенант Варенов поможет майору найти способ связаться с ним.
– Понял, – сказал мощного «медвежьего» сложения чернобровый Тамоников. – Цель броска?
– Захват группы… – полковник пожевал губами, формулируя статус цели, пребывая в нерешительности, так как оставалось неизвестным, с чем или с кем столкнулся Кашин, – потенциальных пособников иностранной агентуры.
– Предел воздействия?
– ПОО.
Это означало, что группе разрешалось применение огнестрельного оружия.
– Понял.
Группа разместилась в брюхе военного «МС-21», и самолёт вырулил на взлётную полосу. В Перми он должен был приземлиться через час с минутами.
– Что же ты обнаружил там, майор? – хмуро вопросил Старшинин включённый планшет.
Компьютер не ответил.
М-зона, устье реки Вязовки у впадения в Сылву. 24 августа, день
Борщевского высадили на причале близ Усть-Кишерти через полчаса после беседы Супруна с Кашиным. Вместо него на борт катера поднялись двое полицейских – лейтенант субтильного вида, с чёрными усиками «а-ля опереточный злодей» и здоровенный белобрысый бугай с одной лычкой на погоне, на просторном рябоватом лице которого застыло выражение скуки. Оба держали в руках «калаши», потёртые от долгого ношения, и до места назначения не спускали глаз с присевшей на лавочке перед рубкой катера пары Варавва – Евгения.
На дорогу до впадения Вязовки в Сылву потратили ещё полчаса. Всего же на путь от Выселок до устья Вязовки (Варавва считал минуты) ушёл час с четвертью. Катер поворочался на плёсе, маневрируя, ища места поглубже, вошёл в устье Вязовки, ширина которой не превышала пятнадцати метров, и двинулся меж стенами кустарника и камыша, как прогулочная яхта в шхерах Норвегии.
Река сделала два поворота, слева показалась каменистая гряда правого берега Вязовки, окружённая воротником соснового леса.
Сначала показалось, что подойти к обрывистому берегу по усыпанной камнями отмели не удастся. Но катер повернул, умело обходя скальные рёбра в коричневой от торфа воде, и пристал к недлинной каменной ступеньке, также усеянной валунами.
Гул мотора катера стих. Вместо него в небе раздалось тихое жужжание, и на высоте двух десятков метров над берегом пролетел сверкнувший металлом крестик.
НЛО – хотел пошутить Варавва. Но это был не НЛО – беспилотник. Возможно, его специально показали пленникам, чтобы те прониклись уважением к слову «контроль».
Впрочем, мысленно Варавва поблагодарил охранников входа в подземелье за демонстрацию возможностей, теперь надо было каким-то образом связаться с Алексеем и предупредить его о наличии у инолайфов (хреновый термин всё-таки придумал Барков, что лай собаки, криптоид звучит лучше) системы воздушного мониторинга.
– Ждите, – сказал им Супрун, спрыгивая на берег.
Вместе с Шульманом они обошли скалу перед носом катера, скрылись в расщелине.
– О чём вы с ним говорили? – тихо спросила Евгения.
– Мне предлагали генеральский чин и весь космос, – ответил Варавва серьёзно.
– За что?! – не поверила женщина.
– За пособничество инолайфам. – Он не выдержал, улыбнулся.
– Кому?
– Ермолай кого называл инолайфами?
– А-а… пришельцев… ты не шутишь?
– Шутки кончились, как сказал мой бывший коллега капитан Супрун. Шестой – в их иерархии. Они все здесь, кто на катере, пошли на сотрудничество с этими сущностями добровольно. Так что вокруг нас не люди, а…
– Зомби?!
– Можно сказать и так. Если человек соглашается работать с ними добровольно, в него вселяется криптоид… э-э, инолайф – полевая структура и командует им, пользуясь опытом и знаниями, полученными реципиентом в течение жизни.
– А если не соглашается?
– Получается Барков. – По глазам Жени было видно, что она не всё понимает, и Варавва добавил: – Он не согласился, и его убили.
Евгения вздрогнула, подумала, отстранилась.
– Значит, ты… согласился?!
Варавва сделал вид, что колеблется.
– Ещё не решил.
На лицо женщины легла тень.
– Ты согласился… потому что нас убьют, если мы откажемся… так?
– Не спеши с выводами, – шепнул он ей. – У меня есть кое-какие козыри, о которых эти парни не догадываются, и мне надо тянуть время. Помогай мне, стань актрисой, обещай подумать, задавай побольше вопросов, в общем – играй. Сможешь?
Евгения глубоко вздохнула.
– Я боялась…
– Чего?
– Что ты сломаешься… терпеть не могу предателей…
– Я тоже.
– Смогу!
– Ну и чудесно.
Из-за скалы появился Шульман в сопровождении приземистого полицейского с квадратным лицом.
– Иди за мной.
Варавва и Евгения встали.
– Она пусть тоже идёт. Если соглашаться, то вместе, а нет, так вы её всё равно в покое не оставите.
Капитан смерил взглядом Евгению, заколебался.
– Я не решаю такие вопросы…
– Странные у вас отношения, господа криптоиды, – усмехнулся Варавва. – Супрун – всего лишь шестёрка, а многие проблемы решает за вас. Не уважает?
Шульман снова потёр ладонью скулу, она у него почему-то всё время чесалась.
– Не понимаю, майор, зачем ты усложняешь себе жизнь. Ладно, пусть идёт. – Он посмотрел на полицейских. – Не спускайте с них глаз!
– И ещё одно соображение, – обронил Варавва. – Если я не позвоню лейтенанту Варенову, он запаникует, начнёт бегать по окрестностям, меня искать, начальству доложит, а я не хочу видеть его в гробу.
Шульман снова заколебался.
– Тебе-то он кем приходится? Братом, сыном, сватом? О себе лучше беспокойся.
– Я только посоветую ему не соваться куда не следует.
