Зацепило и сержанта, хотя легко: осколок снаряда пропорол наплечник и застрял в плече. Савин вытащил его сам, пальцами, только поморщился.
Росинский был ранен серьёзнее – в ногу, и повязка на бедре, сооружённая товарищами ещё до второго налёта, быстро пропиталась кровью. Ходить он не мог, поэтому пришлось его оставить в нише под скалой и ждать конца артподготовки, чтобы можно было потом перетащить раненого в пещеру.
Вертолёт отвернул, заходя на круг, и Росинский доложил по рации, что у него всё в порядке.
– Не отобьёмся, – сказал Бережко, взъерошенный, потный, жарко дышащий. – И пацанов тех жалко.
– Они нас не пожалеют.
– Что ж теперь, мочить их за это? Они люди подневольные, получили приказ. Вот командиров бы я пострелял!
– Они тоже не свободны, лупешить надо тех, кто сидит наверху и дёргает за ниточки.
– Это не нашего ума дело.
– Что предлагаешь? Отступать?
– Костю надо сюда как-то перетащить.
Савин снял с плеча окровавленную ладонь, вытер о выступ скалы.
– Стихло как будто… пошли посмотрим.
Высунулись из пещеры, ящерицами всползли на крутые откосы с двух сторон расщелины.
Гул моторов возвестил о наличии у десантников ещё одного вертолёта. Обе машины лопотали винтами над рекой, одна «метала икру» – высаживала десант, вторая угрожающе уставилась буркалами прожекторов, пушек и подвесок на вершину гряды, откуда начинался ход к пещере.
По берегу извивалась цепочка зелёных фигур: десантники перебежками поднимались на склоны гряды и были уже близко.
– Не успеем забрать Костю, – процедил сквозь зубы сержант.
– И здесь мы не удержимся.
Внезапно кто-то появился за спинами лежащих бойцов.
Савин судорожно дёрнулся, перекатываясь на спину и вскидывая ствол «бизона», но его остановил властный голос:
– Спокойно, сержант, свои!
Он опустил автомат. К ним подползали почти не видимые на фоне камней товарищи, ведомые командиром.
– Товарищ капитан?!
– Что тут у вас? – добрался до него Тамоников.
– Две «вертушки», на горку лезет не меньше роты.
– Где Росинский?
– Левее, вон жопа торчит. Он ранен, мы хотели его оттащить в пещеру.
Тамоников достал бинокль, поводил окулярами по берегу, скомандовал по рации:
– Рассредоточиться! Огонь по команде!
Бойцы группы, вернувшиеся вместе с ним из подземелья, умело заняли оборону, прячась за скалами, выбрали удобные позиции.
Вертолёт – «Ми-8», не тот, что сел на отмель, – закончил «метать икру», пошёл вверх. Его напарник «Ночной охотник» тоже начал подниматься, нацеливаясь на гряду.
Тамоников достал необычной формы пистолет, больше напоминающий шприц на рукояти, навёл на приближавшуюся летающую громадину.
Раздался взвизг, от которого у всех бойцов заложило уши.
Вертолёт пару секунд продолжал двигаться в прежнем направлении, потом вдруг клюнул носом, его винт заскрежетал, будто зацепил бетонную стенку, начал рассыпаться дождём осколков, и, не успев взлететь над берегом, «Ночной охотник» спикировал к подножию гряды.
Раздался удар, грохот разлетавшихся камней, скрежет, машину скрыла туча пыли. С берега донеслись крики бегущих десантников.
– Ни хрена себе! – выдохнул Савин. – Чем это вы его угостили, товарищ капитан?!
Тамоников молча прицелился в поднимающийся второй вертолёт.
Раздался такой же взвизг-свист, от которого закладывало уши и ныли зубы.
«Ми-8» пошатнуло, его винт по какой-то причине тоже пошёл вразнос, отстреливая лопасти, и машина косо ухнула в заросли леса на другом берегу реки.
Удар, грохот, стихающее дребезжание, выстрелы, крики!
– Мать твою! – выговорил сержант, переводя круглые глаза со столба дыма на «шприц» и обратно. – Что это за фиговина с морковиной?!
– «Дыробой», – удовлетворённо сказал Тамоников, осторожно пряча «шприц», приподнялся, скомандовал: – Огонь!
Бойцы открыли стрельбу.
Цепь нападающих, поднимавшаяся в гору, дрогнула, солдаты побежали назад, ошеломлённые потерей двух бортов и огненным штормом.
– Прекратить огонь!
Стало тихо.
– Щербань, Носов, помогите снести Росинского в пещеру.
Бойцы собрались у раненого, к ним присоединились Сидоров и Бережко, сноровисто перенесли Росинского под защиту каменных стен.
Сержант вернулся.
– Товарищ капитан, глазам не верю, чем вы сбили «вертушки»? Что за «дыробой»?
– Наша разработка, российская, – скупо пояснил Тамоников. – Хотя ещё и не доведена до ума.
– Да уж, – согласился Савин, – стреляет громко, до сих пор в ухе свербит.
– Главное – эффективная.
– А чем она стреляет, если не секрет? Неужели звуком?
– Не болтай лишнего. – Тамоников взялся за бинокль.
Сверху было видно, что армейское подразделение, десантированное с борта вертолёта, спешно отступает к берегу реки, не помышляя о сопротивлении. Потеря трёх боевых машин, считая и севший на отмель «Ка-52», подействовала на них устрашающе, да и стрельба из автоматов защитников пещеры не добавила оптимизма, поэтому ждать быстрой атаки не стоило. Умирать неизвестно за что и от рук неизвестно кого никто не хотел.
– Бережко, Щербань, в охранение! Остальным расслабиться, сбор в пещере.
Отступили в расщелину, собрались под козырьком пещеры, негромко делясь впечатлениями от увиденного. Никто из бойцов группы прежде не видел в действии «дыробой», и всех интересовал один вопрос: как он действует?
Впрочем, этого не знал и Тамоников. Расспросить подробности у Вепрева он не успел, знал только, что излучатель способен делать дырки в любом материале и на любом расстоянии, что тот и продемонстрировал.
Около получаса противник никаких активных действий не предпринимал.
За это время капитан связался с Москвой по спутниковой связи, попросил от имени Старшинина помощи, как мог – без «мистики» – объяснил начальству ситуацию и почувствовал облегчение: ему пообещали прислать подразделение «Альфы» из Екатеринбурга, не подчинявшееся местному командованию. Оставалось только ждать развязки конфликта и по возможности избежать потерь как среди личного состава, так и среди науськиваемых пришельцами местных военных.
Но ожидание было недолгим. События начали развиваться не так, как на то рассчитывал Тамоников, и не так, как представляли себе ситуацию нападавшие.
Они-то как раз вели себя соответственно обстоятельствам, начиная снова скапливаться на двух направлениях у подножия гряды, чтобы потом развивать наступление. Их командир и не мог действовать иначе, получив приказ во что бы то ни стало прорваться к пещере, потом в шахту, и захватить Дракона, что бы тот собой ни представлял. Сам Тамоников, человек исключительно материальных устоев, полюбовавшись на глыбу «жидкого металла» на дне шахты, склонялся к мысли, что Дракон является массивом особо ценного неизвестного минерала, за которым и охотились какие-то «пришельцы», скорее всего – террористы, поскольку ни один из встреченных им охотников не отличался от человека.
