– А противников, как и в каждом суде, прошу занять места напротив друг друга. За собой оставляю право ведения данного ристалища.
И далее отец Артемий обратился к юношам, занявшим места судей:
– Позволите ли начать?
Они согласно кивнули головами.
И батюшка начал урок:
– Итак! Воскресал ли Христос? Это основной вопрос всей религии, всех без исключения философий, всех наук, так или иначе касающихся вопросов мировоззрения, ибо воскреснуть может только Бог. Следовательно, вопрос о воскресении – это вопрос о том…
И далее он предложил закончить вопрос тем из семинаристов, что стояли на стороне Воскресения…
Ответил Олег: «Есть ли Бог?»
– Верно, чадо! Итак! Практически до 80-х годов нашего века все произведения так называемой антирелигиозной литературы отвечают на этот вопрос сугубо отрицательно. И вдруг мы узнаем, что факт Воскресения Христа к концу своей жизни признал Фридрих Энгельс…
– Ну, ни фига себе?.. – с удивлением вдруг произнес семинарист Юрий Демидов.
Священник поморщился.
– Отцы, мы же не на рынке. Здесь не обманывают. А вас, уважаемый коллега, впредь прошу выражать свои эмоции если уж не богословским, то хотя бы литературным языком.
Батюшка взял лист конспекта и начал читать:
– Новейшие каппадокийские открытия обязывают изменить наш взгляд на некоторые немногие, но важнейшие вопросы мировой истории…
Класс затих.
Священник продолжал:
– И то, что казалось раньше достойным внимания только мифологов, должно отныне привлечь внимание историков. Новые документы, покоряющие скептиков своей убедительностью, говорят в пользу наибольшего из чудес истории – о возвращении к жизни Того, Кто был лишен ее на Голгофе…
Класс взорвался аплодисментами. Хлопали обе стороны, как противники, так и защитники факта Воскресения Христа.
В полном недоумении оставался лишь знакомый нам Фома.
– Вас что-то смущает, мой будущий собрат? – спросил его батюшка.
– Если честно, то да.
– Что же именно?
– Насколько я помню, в работах Энгельса эта тема никогда не возникала даже косвенно…
– Все верно, Фома! О работе Энгельса «О Штраусе» мало кто знал, а объясняется это лишь тем, что эта работа у нас в стране ни разу не была переведена на русский язык и, естественно, никогда не была и напечатана в периодически переиздаваемых трудах Маркса и Энгельса.
– Понятно, – согласно произнес Лебедев.
– Если и остальным понятно, теперь хотелось бы послушать наших оппонентов. Как же в действительности обстояло дело, что утверждают свидетельства атеистов? Кто хочет выступить первым?
Поднялся старательный и вечно сомневающийся Иван Хватов.
– Уважаемый суд, коллеги! Я внимательно исследовал работы некоего Кандидова. Названия работ опущу, но отмечу главное, что их объединяет. Он, в частности, свидетельствует, что, когда по учению церковников должен был существовать на земле Христос, жило много ученых и писателей: Иосиф Флавий, Остин Тивериадский, Сенека и другие. Однако, как он утверждает, все они в своих произведениях ни слова не говорят о Христе…
– Для того чтобы нам соглашаться с этим утверждением, вам как минимум необходимо было самому просмотреть работы хотя бы одного из названных им ученых… – начал батюшка.
– Я искал…
– И что же?
Тут старательный Хватов запыхтел, как паровоз. И всем стало ясно, что он, мягко говоря, сегодня просто лопухнулся.
– Кто готов поспорить с утверждением Ивана?
Первым поднял руку Леонид Полевой.
– Думается, что товарищ Кандидов заблуждается насчет Иосифа Флавия. Или же просто не заглядывал в его сочинения, которые были выпущены в советском издательстве Академией наук СССР.
– И что же писал Флавий?
– Читаю специально для Хватова… – тут Леонид улыбнулся и продолжил: «…В это время выступил Христос Иисус, человек глубокой мудрости, если только можно назвать его человеком, совершитель чудесных дел. Когда по доносу первенствующих у нас людей Пилат распял его на крест, поколебались те, которые впервые его возлюбили. На третий день он снова явился к ним живой»…
Собратья ответили Полевому аплодисментами.
– Прошу соблюдать тишину! – отреагировал на шум кто-то из судей.
– Прошу, уважаемый суд, разрешить мне дать некоторые объяснения по поводу Флавия, – продолжил свое выступление Леонид.
Судьи согласно кивнули головами.
– Итак, Иосиф Флавий… – негромко продолжил он. – Ведь это о нем как о самом достоверном и надежном историческом источнике упоминал Карл Маркс. Вот что он сказал: «Достоверная история может писаться лишь на основе таких документов, как произведения Иосифа Флавия, и равноценных им».
Далее последовал вопрос со стороны судей:
– Уточните, коллега, а был ли Флавий последователем Иисуса Христа?
– Нет! – мгновенно и утвердительно ответил семинарист Полевой, – а следовательно, от него нельзя было ждать каких-либо преувеличений, выгодных для христиан. Кроме того, Флавий по времени своей жизни мог быть в курсе событий, описываемых в Евангелии…
– Спасибо! – сказал ему довольный ходом семинара священник.
И Леонид сел на свое место.
– Вопросов больше нет? – спросил батюшка, оглядывая аудиторию. – Тогда есть вопрос у меня. Среди наших атеистов есть некто Ярославский. В первом томе второго издания его сочинений, опуская первые три страницы, посвященные его биографии и не имеющие отношения к теме нашего семинара, можно прочесть следующее его утверждение, что Христос не мог родиться, потому что по Евангелию он родился при Ироде, а между тем, как утверждает Ярославский, этот Ирод умер за 50 лет до этого…
И тут поднялся почти лес рук. Батюшка дал возможность реабилитироваться Ивану Хватову.
– Ярославский, очевидно, смешал разных Иродов. Их было три…
– Хорошо! Только и ты, очевидно, забыл, что выступаешь сегодня на стороне противников Воскресения…
Иван тут же перешел на противоположную сторону. А вслед за ним и все оппоненты последовали его примеру…
– Итак, уважаемый суд! У нас не осталось тех, кто хотел бы и далее поддерживать поразительно невежественные и отсталые утверждения, высказанные более двухсот лет назад и после этого уже решительно опровергнутые. Однако у нас есть время, для того чтобы могли высказаться те, кто готов документально доказать факт Воскресения… Итак, кто первый?
Первым поднялся сын известного питерского протоиерея Александр Быстров.
– Я бы хотел привести суду свидетельство грека Гормазия. Он занимал официальную должность биографа Иудеи при понтийском Пилате. Кроме того, он был сильно настроен против Христа и, как он говорит об этом сам, даже отговаривал жену Пилата, чтобы она не удерживала мужа от вынесения смертного приговора, так как до самого момента распятия считал Христа обманщиком. Поэтому он по собственной инициативе отправился в ночь перед Воскресением к гробу, надеясь окончательно убедиться, что все предсказания Спасителя ложные, что умерший никогда не воскреснет. Вот что он пишет, цитирую: «…Приблизившись к гробу и находясь шагах в полутораста от него, мы, а он был в сопровождении одного из помощников Пилата, видели в слабом свете зари стражу у гроба. Два человека сидели, а остальные лежали на земле. Было очень тихо, и мы шли медленно, и нас обогнала стража, шедшая к гробу сменить ту, которая там находилась. Вдруг стало очень светло… Мы не могли понять, откуда этот свет. Вскоре мы увидели, что он исходит из движущегося сияющего облака. Оно опустилось к гробу, и над землей оказался человек, как бы весь сотканный из света. Затем раздался удар грома, но не на небе, а на земле».
