Книга Чужой клад, страница 28. Автор книги Александра Девиль

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Чужой клад»

Cтраница 28

Зато отсутствие Дениса ее озаботило. Он с утра закрылся в кабинете, собираясь читать какой-то научный труд, но теперь кабинет вдруг оказался пуст, да и нигде в доме Дениса не обнаружилось. Горничная видела, как он ушел со двора. Вера только могла предположить, куда направил стопы ее несостоявшийся жених, но идти и проверять, там ли он на самом деле, казалось ей все-таки делом унизительным. Впрочем, она бы, возможно, и пошла, но в минуту ее тяжких колебаний к ней в гости вдруг нагрянула местная сплетница Феврония Журман, супруга бунчукового товарища. Пренебречь обществом и разговором этой влиятельной в Глухове особы Вера не могла, а потому, скрепя сердце, осталась дома обсуждать с Февронией Кузьминичной цены на рынке, новые моды и предстоящие торжества.

Вера не зря опасалась, что «племянник» пошел на репетиции в театр. Он и в самом деле был в эту минуту у Шалыгина и делился впечатлениями от перевода шекспировской пьесы, — ибо в кабинете Денис читал вовсе не научные труды, как думала Вера, а сцены из комедии.

— Скажу без лести: такому переводу и Сумароков позавидует, — заявил Денис, вызвав румянец гордости на бледных щеках Ивана Леонтьевича. — Я читал, дивясь остроумию реплик, и, признаюсь, запомнил их почти наизусть. Прямо хоть самому играй.

— О, это было бы прекрасно, если б ты согласился заменить собой Якова, — вздохнул Шалыгин. — Понимаю, что тебе недосуг, но жаль… Кстати, как твоя рана на руке? Заживает?

— Да какая там рана, царапина, — отмахнулся Денис. — Я о ней уже забыл.

— Ребяческая бравада, — усмехнулся Иван Леонтьевич, заметив у двери тихо вошедшую Настю. — Но, однако, он вел себя как рыцарь, не правда ли, Анастасия Михайловна?

Настя, недовольная скрытым лукавством Шалыгина, сдержанно кивнула. Ее черные глаза засверкали, скрестившись взглядом с синими глазами Дениса.

— Ты уж береги, Ваня, свою главную актрису, — сказал Томский, поклонившись Насте. — Без нее вся комедия развалится. А кого ты поставишь на роли второй пары — Бьянки и Люченцио?

— Боюсь, что придется обойтись без них, — вздохнул Шалыгин. — Думал Боровичей, но они не подходят по внешности, выглядят старше Анастасии и Якова.

— А если Мотрю и Тараса? — вдруг вмешалась Настя. — Правда, Мотря неграмотна, зато сообразительна и может запомнить роль на слух.

Настя предложила горничную в актрисы просто потому, что у нее из головы не шли фигуры Мотри и Тараса возле убитого разбойника. Ей все еще казалось, будто эти двое могли бы помочь в решении зловещей загадки.

— Мотря и Тарас? — скептически хмыкнул Шалыгин. — Нет, тогда уж лучше Боровичи.

— Да ведь у них и с оперой хлопот предостаточна, — возразила Настя. — Дай бог, чтобы справились со «Служанкой-госпожой». Я, конечно, не судья в этом деле, но мне кажется, что господин Валлоне просто в отчаянии.

— А ведь и правда, Иван, — поддержал Настю Томский. — Опера — дело непростое. Раз уж нет возможности сейчас же найти итальянских певцов, так, может, лучше заменить оперу народными песнями и танцами? Тем более что братья Разумовские по этой части большие ценители.

— Ох, не знаю, — вздохнул Иван Леонтьевич, сдвинув с потного лба парик. — Алексей Григорьевич — да, ценитель, сам прекрасный певец, а гетман… Если Кирилл Григорьевич будет недоволен, Теплое с меня голову снимет. Дай бог, чтобы Наталья Демьяновна приехала в Глухов раньше сына; она женщина простая, добрая, пожалеет меня.

— Наталья Демьяновна — это мать Разумовского? — уточнил Денис.

— Да, — кивнул Шалыгин. — Когда-то она была простая казачка, вдова Розумиха, а теперь… Да, так вот она уж точно за народные песни не обидится, даже спасибо скажет. А как прочие отнесутся — не знаю.

— А вы рискните, Иван Леонтьевич! — загорелась Настя. — Лучше складно исполнить свое, чем нескладно — чужое. И песни-то у нас какие красивые! Ведь правда? — Она быстро оглянулась на Дениса.

— Согласен, — сказал он с улыбкой. — Украинские песни на редкость мелодичны. А кто в вашей труппе лучше всех поет? Хотел бы я послушать.

— Лучше всех поет Тарас! — с готовностью сообщила Настя. — Он сейчас же споет вам и сыграет на бандуре, если только у него не болит рана.

Скоро нашли Тараса, который, хоть и был с перевязанным плечом, но охотно согласился спеть и сыграть. Подстроив бандуру, он вопросительно взглянул на Ивана Леонтьевича, ожидая указаний.

— А ну-ка, хлопче, спой нам «Їхав козак за Дунай», — предложил Шалыгин и, обернувшись к Томскому, пояснил: — Это песня харьковского казака Семена Климовского. Славная песня!

Голос у Тараса был сильным и приятным, а играл он на бандуре мастерски, даже больное плечо не мешало. Заслышав красивую песню, в залу стали подтягиваться новые слушатели; собралось человек двадцать, среди которых была и Мотря, принесшая платье для Гликерии. Настя заметила, как горничная, слушая пение Тараса, украдкой смахнула слезы с глаз.

Когда молодой казак закончил петь, раздались аплодисменты незваной публики, а Шалыгин тихо сказал Томскому:

— Вот так же когда-то Алексей Григорьевич тронул своим пением Елизавету Петровну.

Денис, оглянувшись вокруг и заметив в дверях Боровичей, воскликнул:

— Не правда ли, пять таких песен с успехом заменят чужеземную оперу?

Гликерия пожала плечами и небрежно заметила:

— Но эти песни простые, мужицкие.

Шалыгин тут же обратился к ней:

— А кстати, Гликерия Харитоновна, каковы ваши успехи в опере? Я спрашивал господина Валлоне, но из его слов ничего не смог понять. Теперь, хоть и не имею достаточных знаний, хочу сам послушать ваше пение. — Повернувшись к Томскому, он предложил: — Денис, ты лучше меня разбираешься в музыке, пойдем, послушаешь вместе со мной.

В зале возникло некоторое замешательство; Боровичи явно разволновались перед смотром своих талантов. Другие актеры, особенно Яков, растерянно смотрели вслед Шалыгину. Иван Леонтьевич, остановившись перед Настей, попросил ее:

— Анастасия Михайловна, повторите сцены с Яковом. А Мотре и Тарасу расскажите об их новых ролях.

— Значит, вы согласны, чтобы Мотря и Тарас играли Бьянку и Люченцио? — обрадовалась Настя.

— Пока не вижу иного выхода, — развел руками Шалыгин. — Объясните им, если сможете. Я скоро вернусь, тогда продолжим репетицию.

Оставшись в комнате с Мотрей, Тарасом и Яковом, Настя тяжело вздохнула. То, что будущие актеры не соответствовали возложенным на них ролям, ей было ясно, но она не теряла надежды на лучшее. Прежде всего Настя рассказала о пьесе Мотре и Тарасу. Содержание они слушали внимательно и даже порой улыбались. Но когда Настя объяснила, что им придется играть вторую пару возлюбленных, Мотря так смешалась, что чуть было не стала колупать стенку, как крестьянская невеста в присутствии сватов. Тарас, более привычный к театральным делам, не смутился, но высказал вполне резонные сомнения:

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация