Он покачал головой.
— Нет, это просто был некто, использующий свои силы во вред и никогда ради добра. Практиционера, как здесь это называется, у нас не было. Поэтому о магии я могу говорить лишь с точки зрения ее поражающей способности.
— И насколько было похоже на вот это? — спросила я.
— Чтобы ответить уверенно, я должен увидеть тела, но узор разлития крови не совсем такой. Тела там в… — он запнулся, будто говорить название местности не имел права, — там, где я был, сильно отличались. Там они были разорваны на части, будто невидимой силой, не оставившей следов иных, кроме своих жертв.
— Я никогда не слыхал, чтобы террористы Ближнего Востока работали с магией, — сказал Бернардо. — Они ведьм и колдунов убивают на месте.
— Это были не мусульмане, — ответил Олаф. — Они свою родину относят к гораздо более ранним временам. Считают себя прежде всего персами. Утверждают, что ислам ослабил их как народ, и потому используют более древние силы, которые мусульманами считаются нечистыми и злыми.
— Погоди, — сказал Бернардо. — Ты работал с местными?
— Это часто приходится делать, — ответил ему Эдуард.
Я глянула на него и на лице ничего не прочла, но он признал, что работал на Ближнем Востоке. Я этого не знала, но не удивилась.
— Люди, с которыми мы работали, за неделю до того с радостью бы нас перебили, но опасность грозила нам всем.
— Враг моего врага — мой друг, — сказал Бернардо.
Все мы кивнули.
— Так что это могло быть какое-то персидское пугало. Не демон, но нечто подобное. Как я уже сказал, с нами не было практиционеров, так что я могу лишь сказать, что поражения кажутся похожими, но не одинаковыми.
— О’кей. Значит, надо посмотреть, найдем ли мы в городе кого-нибудь, знающего больше меня о доисламской персидской магии. — Я посмотрела на Эдуарда — Разве что ты знаешь о ней хоть что-нибудь, потому что у меня знаний ноль.
— Ничего, — ответил он.
— На меня можете не смотреть, — заявил Бернардо.
Я проглотила первый пришедший в голову ответ: «Мы и не смотрим». Это было бы злобно и не совсем правда — информацию у помощницы шерифа выведал для нас он.
— Ладно, посмотрим, есть ли кто-то знающий в городе или в каком-нибудь университете. Где-то же найдется эксперт.
— Профессора не всегда дружат с информацией о реальном мире, — заметил Эдуард.
— Сейчас у нас уровень нулевой, значит, любая информация будет лучше, чем ничего. — Я пожала плечами. — От спроса вреда не будет.
Детективы из убойного отдела отозвали маршала Теда Форрестера для разговора. Эдуард отошел, предъявив им открытое лицо своего альтер эго. Я знала, что на самом деле скрывает лицо Теда. Интересно, что больше никого из нас не позвали.
Я отвернулась к Олафу и Бернардо.
— О’кей, персидский след поищем позже, а сейчас у меня есть другой вопрос. Почему их убили так, что не было шанса выпить их кровь?
— Может, у их мастера нет вкуса к мужчинам — предположил Олаф.
— Что?
— Жертвы их мастера — танцовщицы стриптиза. Женщины. Верно? — спросил он.
— Да.
Он наклонился вперед и прошептал так, чтобы слышали только я и Бернардо
— Я убивав мужчин просто и чисто, а с женщинами иногда растягивал удовольствие. Возможно что их мастер вампир таков же. Он не получает удовольствия, питаясь кровью мужчин.
— В Сент-Луисе он убил стриптизера, — напомнила я.
— А тот был вроде этих ребят? Солдат обученный?
Я вспомнила, как выглядело тело поскольку это была единственная жертва мужского пола я его ясно помнила.
— Высокий но худой, не мускулистый более… женственный
— Он любит чтобы жертва была мягкотелая. Эти не таковы.
— О’кей, — сказал Бернардо. — А тебе не жутко слушать, как он тут рассказывает насчет убийства мужчин, чтобы продлить удовольствие от убийства женщин? Только мне это кажется несколько тревожным?
Я посмотрела на Олафа — это был обмен взглядами. Потом мы оба обернулись к Бернардо
— Я знаю, кто такой Отто и что он делает, — ответила я. — Честно говоря, эти его комментарии — одна из немногих причин, по которым я радуюсь его присутствию, Ты не можешь не признать что у него уникальная возможность увидеть мир серийного убийцы изнутри
— И ты к этому так спокойно относишься?
Я пожала плечами и снова посмотрела на Олафа. Он ответил спокойным скучающим взглядом.
— Работа есть работа.
Бернардо замотал головой.
— Ребята, вы оба жуткие типы знаете вы это?
— Ты бы приглушил голос, Бернардо, — сказал Эдуард. Он вернулся, переговорив с детективами и шерифом Шоу, который наконец появился. Нас всех, кроме Эдуарда, они игнорировали. Почему-то меня не задело, что Шоу не хочет говорить со мной.
— Извини, — ответил Бернардо.
— Нам дадут доступ к материалам: фотографии, видеозаписи, все, что упаковано и надписано.
— Из фотографий и фильмов я надеюсь узнать больше, — сказал Олаф.
— Они надеются, что все мы узнаем больше, — ответил ему Эдуард.
— Вы только дайте мне их посмотреть, — сказала я.
— Вы только дайте мне в кого-нибудь пострелять, — добавил Бернардо.
— Наверное, жизнь для тебя проще, — заметила я ему.
Бернардо посмотрел на меня неприятным взглядом.
— Ты психуешь, потому что мы уже здесь не первый час торчим, и ничего нет такого, что нам помогло бы найти этого гада.
— Мы знаем, что это нечто похожее на персидского чернокнижника, с которым я встречался в Песочнице, — напомнил Олаф.
— Понимаю, что это было бы необычное и слишком уж невероятное для реальной жизни совпадение, но не может это быть тот же чернокнижник, только заклинание чуть другое или еще что? — спросила я.
— Невозможно, — ответил Олаф.
— Почему?
— Он не был пуленепробиваемым.
— То есть его нет в живых? — спросила и.
Олаф кивнул.
— Что ж, если мы не сможем найти в этой стране кого-то, кто балуется: персидской магией, то придется искать кого-то, кто вдруг исчез из жизни.
— В смысле? — спросил Бернардо.
— Кого-то, знающего магию подобного рода, кто вдруг пропал. Кого объявили пропавшим с работы, или жена, или родственник, кто угодно, о ком сообщено, что он пропал. Тогда, быть может, мы ищем кого-то, кто недавно стал вампиром.
— Почему? — спросил Олаф.
— Потому что если бы такая магия была известна им в Сент-Луисе Новом Орлеане или Питтсбурге, они бы пустили ее в ход. У них почерк переменился коренным образом. Если бы не было пропавших стриптизеров, подходящих под исходный профиль жертвы — отчего возобновили ордер на ликвидацию, то я бы сказала что кто-то подписался именем Витторио на стене и в записке, которая пришла мне в офис, и это не он.
