Вот почему я знала, паркуясь и направляясь потом к задней двери, что за мною наблюдают охранники. Всегда хочется помахать рукой, но наблюдение считается тайным, так что я сдерживаюсь.
Когда я стала вытаскивать ключи, зазвонил мой телефон. Снова рингтон изменился: зазвучала песня «Уайлд бойз» группы «Дюран Дюран». Натэниела очень прикалывало, что я не умею программировать свой рингтон, и потому он его периодически менял без предупреждения. Теперь, значит, вот этот будет звучать по умолчанию. Мальчишки.
— Блейк слушает.
От голоса на том конце линии я остановилась на парковке как вкопанная.
— Анита, это Эдуард.
Эдуард — наемный убийца, специализирующийся по монстрам, поскольку люди — это слишком легко. Под именем Теда Форрестера он значится маршалом США и моим коллегой-истребителем. Под любым другим именем — самый умелый убийца из всех, кого я знаю.
— Что случилось, Эдуард?
— У меня все спокойно, но дошли слухи, что у тебя стала очень интересная жизнь.
Я стояла на солнцепеке, ключи болтались в руке, и было мне страшно.
— Ты о чем, Эдуард?
— Пообещай мне, что позвонишь и мы встретимся в Вегасе. Что не пойдешь на эту охоту, не пригласив меня в игру.
— Каким чертом ты дознался?
Когда-то, не так уж давно, если кто-нибудь погибал, тем более зрелищно, можно было ставить приличные деньги, что без Эдуарда тут не обошлось. У меня на миг закралось сомнение, не знает ли он о Вегасе больше меня.
— Ты не забыла, что я — маршал США?
— Помню, но я сама узнала меньше часа назад. Как получилось, что тебя известили, и кто?
— Там убили одного нашего, Анита. Копы такое очень сурово воспринимают.
Он сказал слово «нашего» и тут же упомянул о копах, будто сам не из них. Эдуард вроде меня: значок у него есть, но иногда он не совсем уместен.
— Как ты узнал, Эдуард?
— У тебя подозрительный голос, Анита.
— Не морочь задницу, выкладывай.
Слышно было, как он глубоко вздохнул.
— Что ж, ты права. Ты помнишь, что я живу в Нью-Мексико? Это недалеко от Невады. Я думаю, обзвонили всех истребителей западных штатов.
— Откуда ты знал, что надо звонить мне?
— Ту информацию скрыли от репортеров, но не от других маршалов.
— Так что ты знаешь о надписи на стене, потому мне и позвонил.
Вопрос был в другом: знает ли он про голову? Насколько хороши его источники? Когда-то он был для меня загадочным гуру: всевидящий, всезнающий, во всем меня превосходящий.
— Ты мне хочешь сказать, что не едешь в Вегас разбираться с этим гадом?
— Нет, еду.
— Чего-то ты недоговариваешь, — сказал он.
Я прислонилась к стене дома:
— Про голову ты знаешь?
— Что вампиры отрезали голову у истребителя Лас-Вегаса? Знаю. Мне было интересно зачем. Это же вампиры, не гули и не одичавшие зомби, они мяса не едят.
— Даже гули, которые запасают пищу, голову не возьмут. Они предпочитают части помясистее.
— Ты видела, как гули делают запасы? — спросил он.
— Однажды.
Он тихо засмеялся:
— Иногда я забываю кое-что про тебя.
— Что именно?
— Что на всем свете только ты видала такую жуть, которой даже я не видал.
— Даже не знаю, смущаться мне от комплимента, обижаться на оскорбление или пугаться угрозы.
— Смущаться, — ответил он, и я знала, что он всерьез.
— Они не для еды взяли голову, — сказала я.
— Ты знаешь, куда она девалась?
— Да.
— И мне даже не надо спрашивать?
Я вздохнула:
— Не надо. — Я ему рассказала про утренний сюрприз. Он молчал, и потому я добавила: — Нам повезло, что это было в то единственное утро, когда я целый день принимаю клиентов. Бог знает, что сделал бы Берт, наш бизнес-менеджер, если бы меня не было. А так я сумела его уговорить дождаться судебных экспертов.
— Ты действительно думаешь, что пакет пришел в такое утро по случайному совпадению? — спросил Эдуард.
Я прислонилась к стене чуть сильнее, сжимая телефон водной руке, а в другой ключи. Вдруг я почувствовала себя на парковке как на ладони — поняла, что имеет в виду Эдуард.
— Ты думаешь, Витторио за мной следит? Знает мой распорядок?
Я оглядела залитую светом парковку. Спрятаться негде. День — значит, машин немного. Но мне вдруг захотелось оказаться в помещении, за закрытой дверью.
Я сунула ключ в замочную скважину, придержала телефон плечом, отпирая дверь.
— Да.
Эдуард таков. Точность и никаких попыток смягчить истину.
Я просочилась в дверь и закрыла ее прежде, чем охранники внутри успели от стены отлипнуть. Оба они были в черных футболках и джинсах, только пистолеты и кобуры нарушали небрежный стиль одежды. Они попытались со мной заговорить — я жестом показала, что разговариваю по телефону. Они снова вернулись подпирать стену, а я направилась к дальней двери. Это был один из двух путей в подземелье, где спали Жан-Клод и его вампиры. Вот почему у нас всегда в кладовой стоят двое охранников. Очень скучный пост, и потому всегда на него ставили новичков. Я вспомнила, что один из них — Брайан, но убей не могла вспомнить, как зовут второго.
— Анита, ты здесь еще?
— Погоди минуту, я найду место, где меня не будут слышать.
Я открыла ведущую вниз дверь и закрыла ее за собой, оказавшись на каменной площадке, от которой уходили вниз ступени, теряясь вдали. Держась рукой за стену, я начала спуск. Туфли на каблуках придуманы не для таких лестниц. Черт побери, эти ступени вроде бы и сделаны не для тех, кто ходит как люди. Для существ побольше, и с другими ногами, похоже.
— Витторио в Сент-Луис не приедет, — сказала я.
— Наверное, нет. Но ты лучше других охотников знаешь, что у вампиров есть иные ресурсы.
— Ну, да. Если я — слуга Жан-Клода, то у Витторио тоже может найтись слуга.
— Да блин, Анита, у него могут быть люди просто с парой укусов. Ты знаешь, что если вампир на ком-то сфокусирует взгляд и проделает этот фокус с укусами, человек сделает все для своего мастера.
— Человека с несколькими укусами я бы не распознала. Они ощущаются просто как люди.
— Так что — да, я думаю, за тобой шпионят. Я бы тебе посоветовал не ездить, Анита, но знаю, что ты не послушаешь.
Я оступилась на лестнице и ухватилась за стену, так что чуть задержалась с ответом:
— Ты честно посоветовал бы мне не ехать на это дело? Ты, который меня всегда приглашал на охоту за монстрами побольше, да и позлее?
