– Тогда где он?
– Паренек целый день вокруг меня вился, пытаясь вернуться, но я все уладил. Долго ему не продержаться.
– Все ясно, – раздался голос Мэйзи.
Она возникла прямо из небытия, я успела заметить сестру. А спустя секунду блеснуло лезвие ножа, вонзаясь в плоть Сэма. Тот тщетно попытался прикрыть рану: Мэйзи беззвучно зашевелила губами, а потом принялась что-то шептать на незнакомом мне, наверняка древнем языке. Я догадалась, что она накладывает чары на Сэма и хочет изгнать из него Рена.
Мэйзи отшвырнула нож, и тот укатился под ванну. Сэм одеревенел, замороженный заклятием моей сестры. А Мэйзи проворно сунула пальцы в открытую рану, которая зияла на животе Сэма, и принялась раздвигать его рваные мышцы, пока ее рука не ушла вглубь по запястье. Рот Сэма распахнулся, из его глотки вырвался ужасный звук: помесь визга и свиста вскипевшего чайника. Мэйзи кивнула и вытащила из живота Сэма крохотную сферу, черную, как сажа. Стиснула сгусток в кулаке и начала читать заклинание. Комок субстанции, стремившийся вырваться из ее хватки, загорелся.
– Больше его не будет, – произнесла Мэйзи и вытерла о джинсы копоть: все, что осталось от Рена.
Сэм застонал и перекатился на бок. Мэйзи подхватила его с помощью магии и бережно опустила возле себя. Стены комнаты молниеносно вернулись в прежнее положение, но мои родные как сквозь землю провалились. Мэйзи присела на корточки рядом с Сэмом, прижала руки к окровавленной ране, которую она же в нем и проделала, и посмотрела на меня.
– А теперь надо поискать Эллен, – сказала она.
Глава 17
Меньше чем через сутки нашего кошмарного Дня благодарения мы получили вызов от ведьмовских кланов. Нам сказали, что останки Тига должны быть уничтожены – причем таким способом, чтобы это стало предупреждением для любого, кто задумает напасть на якоря грани. И сейчас я вместе с родными находилась в месте, которого нигде нет и которое есть повсюду. Пустое пространство, существующее лишь в воображении. Бытие, где якоря совещались и куда обычно допускались лишь их «братья по оружию». Они проецировали сюда свои аватары – ментальные или виртуальные образы, даже не покидая свои дома. Кстати, меня в качестве якоря сюда еще никогда не приглашали, и у меня появилось подозрение, что я не буду здесь желанным гостем и после нынешнего собрания. Однако сегодня вечером якоря сделали исключение. Они милостиво разрешили всем желающим из десяти семейств, лояльным по отношению к грани, пожаловать в их логово. Правда, широко распахнуть двери для остальных они собирались лишь после секретного совещания, на котором присутствовали они, я и мои родные.
Любопытно, подумала я, воспользуется ли Эммет колдовским сборищем, чтобы повидаться со мной? Ему удалось спасти мою бабушку из геенны, дав ей вознестись туда, куда отправлялись души, не отягощенные комплексом вины. Ривку едва удар не хватил из-за того, что Эллен в первую очередь решила исцелить Оливера, а не Эммета. Она настояла на том, что Эммет полетит вместе с ней в Нью-Йорк, и, если честно, я считала, что Ривка права. Эммет выказал желание закрепиться в Саванне, и я не сомневалась, что он настоит на своем, если я дам ему хоть капельку надежды. Поэтому я искренне сыграла свою роль. Вцепилась в Питера, будто он действительно был единственным, кого я люблю. Но я и вправду любила Питера всем сердцем. В общем, я сделала свой выбор – и понимала, что сделанного не воротишь.
Пространство, в котором якоря устроили собрание, оказалось очень гибким и могло принять вид любой ментальной проекции. Возможно, некоторые из ведьм и ведьмаков представляли себе кладбище Пер-Лашез в Париже, простой деревенский погост, а то и мусорный контейнер в переулке. Мы, Тейлоры, договорились, что мы будем думать о пляже на острове Хантинг. Недавно именно там мы приняли вызов других якорей грани и в итоге одержали над ними верх. Мы сошлись на том, что память о победе даст нам необходимую психологическую опору. Конечно, если бы не Хило, исход противостояния был бы совершенно иным. Я вновь ощутила привычный укол боли, понимая, что я скучаю по старухе с перекрестка.
– Добро пожаловать в «Великий Имаджинариум»! – провозгласил Оливер без всякого энтузиазма. – Надеюсь, магазин подарков еще на закрылся.
Уверена, многие из приглашенных сочли бы все весьма впечатляющим, но я и Оливер видали миры гораздо интереснее.
А эта ментальная реальность выглядела непрофессиональной – в особенности если сравнивать ее с призрачно-голубым залом Хило, который напрямую связывал между собой множество измерений в пространстве и времени.
– Да, Конфетка… подумай, что бы сотворила наша старушка, будь у нее столько магической энергии, – шепнул мне на ухо Оливер.
Наши мысли явно сходились, а может, и чувства тоже.
– Зря мы оделись в черное, – сварливо повторила Айрис, имея в виду аватары, которые мы спроецировали в виртуальное пространство.
– Это похороны… – начала я.
– Нет, празднование, – перебила меня Айрис. – Нам опасно пренебрегать традициями, когда они нам на руку.
После того как Эллен исцелила Сэма, тот ушел, не сказав ни слова. Конечно, он был ужасно напуган, и понятно почему. Сейчас моя тетя вовсю страдала от сердечных ран, поэтому я не стала обращать внимания на резкость ее тона. Негативные эмоции Айрис были направлены не на меня, а на вероломного бойфренда.
– Нет, я отказываюсь праздновать смерть Тига, – спокойно сказала я.
– Ну, Конфетка, твою смерть он бы точно праздновал, будь у него возможность, – возразил Оливер.
Очевидно, дядя согласился с моим требованием траурной одежды, но в остальном проявил свою обычную независимость.
– Верно, дядя Оливер, – проговорила Мэйзи. – Тиг уничтожил бы тебя, Мерси, если бы твоя гибель могла привести его к магической силе, которую он так жаждал.
Эллен погладила меня по плечу, и уж не знаю, была ли ее ласка настоящей или виртуальной… Ощущение было самым что ни на есть всамделишным, и я решила не морочить себе голову по этому поводу. Подобные колдовские пространства влияли на иные измерения. Несомненно, сегодняшнее собрание обязательно отзовется в нашем мире, а может, и во всей вселенной.
– Другие скажут, что мы напрасно явились в траурном облачении. По традиции, мы празднуем кончину тех, кто пытался причинить вред якорям грани. Поэтому сейчас у нас официальный ведьмовской праздник.
– Тебе надо слушать старших, – раздался голос из пустоты.
Похоже, нам не обойтись без этого зануды! Хотя я и знала, что его настоящее имя Фред Фирт, я до сих пор мысленно называла его «мистер Бежевый».
Воздух задрожал, и мужчина, произнесший эти слова (или его проекция), материализовался передо мной. Непримечательного телосложения и среднего возраста, с редеющими пегими волосами, в брюках цвета хаки и голубой рубашке. Для столь невзрачного типа комбинация одежды была почти кричащей.
Он был одним из моих собратьев, и мы могли стать союзниками, но наша единственная очная ставка закончилась печально. Тогда я разозлилась и едва не вырвала у него солнечное сплетение, где находилась энергетическая точка, связывающая мистера Бежевого с гранью. Но он угрожал моему нерожденному ребенку, и нельзя было допустить, чтобы он еще когда-нибудь позволил себе такое. Теперь-то они все присмирели по отношению ко мне, хотя меня к себе, разумеется, на бросок камня не подпустят. Как только я подумала об остальных якорях, позади Бежевого возникли искорки, которые сгустились в голубоватый сияющий шар. Из него выпрыгнула миниатюрная женщина-азиатка – ведьма Аяко Идзанаги. Мы, конечно, могли бы подружиться, но, учитывая настороженность якорей, нам опять не повезло.
