– Это не гроза, – сказала я вслух, и у меня в висках застучал пульс. Мне хотелось бежать, но измерение, в котором находилось мое сознание, начало схлопываться. Хорошо знакомые три измерения складывались, как картонный ящик.
– Это изнасилование, – произнесла я. Не могла подобрать другого слова для ощущения давней трагедии.
Это было насилие не только над Землей, но и над бесчисленными двойниками нашей планеты в иных измерениях. Магию исторгало изо всех смежных измерений. Наш мир наводнила, нет, захлестнула энергия. А тишину сменил гул, сперва еле различимый, но усиливающийся с каждой секундой. Вскоре он перешел в верхний регистр, и я рухнула на колени, зажимая уши ладонями, в тщетной попытке избавиться от кошмарного писка.
– Прекрати, – прошептала я и зажмурилась, чтобы не видеть душераздирающего протеста мироздания.
Монументы, многие из которых были давно забыты человеческой расой, ожили. Энергия хлестала по дольменам
[22]
Стоунхенджа, Бродгара, Дромбега
[23]
и сотням похожих строений. Камни выстреливали вверх ослепляющий голубой свет – призрачно-голубой, запоздало поняла я. Сознание едва поспевало за происходящим, земная сфера вдруг стала плоской, и я узрела всю поверхность планеты целиком.
– Машина, – услышала я свой голос сквозь завывание вихревых энергий, которые стекались к центру.
Ярко-голубой свет исчез с лица земли. Вспышки засверкали повсюду. Пирамиды и многоступенчатые храмовые башни зиккураты, китайские гробницы в Сиане, Немрут-Даг, Аргос, Ур, Монахов курган, Долина Солнца, Гиза
[24]
. Логика говорила мне, что эти сооружения были построены с интервалом в тысячи лет. Но каким-то образом исполинские строения, распределенные в пространстве и времени, появились здесь одновременно.
А монументы уже потемнели – все, кроме одного. Я закрыла глаза, а открыв их, обнаружила, что парю над пирамидой Хеопса. Мир ходил ходуном, и я решила, что пирамида не выдержит. Но землетрясение прекратилось, и я увидела призрачно-голубой свет, выстреливший из шахт на противоположных гранях пирамиды. Лучи света сплелись, образуя сеть, которая начала разворачиваться над монументом. Последняя вспышка, и мир вновь стал нормальным.
Гиза растаяла в воздухе. Я очутилась в Джорджии, в объятиях Эммета, который стоял на коленях у Скрижалей Джорджии. Меня поразила мысль о том, как эта сцена, должно быть, напоминает скульптуру «Оплакивание Христа».
– Создание грани требовало больше энергии, чем имелось в нашем распоряжении, – констатировал Фритьоф непринужденным тоном.
– Они грабили и насиловали, – выдавила я, пытаясь встать. Эммет помог мне подняться. – Они украли магию, которая им никогда не принадлежала, которая никогда не была их собственностью.
Они думали, что делают великое благо для нас. Но они просто пожрали всю магию мира, однажды сказала мне Хило.
– Отнюдь. Мы использовали в основном неуправляемые ресурсы ради великой цели. Подобно тому, как перегородили плотиной реку Колорадо, чтобы снабжать водой и энергией Лос-Анджелес, ведьмы прошлого простерли руки к иным мирам, до которых могли дотянуться. Мы изменили естественные потоки энергии и создали бесценный барьер, который тысячелетия оберегает нас и человечество.
Эммет напружинился.
– Как вам вообще такое удалось? Почему Древние вас не остановили? Они должны были догадаться, что вы затеваете бунт, понять, что вы интригуете против них.
– Они ничего не заподозрили, поскольку мы взяли на вооружение их чертежи.
– Погоди, – сказала я, махнув рукой Фритьофу. – Значит, Древние потакали созданию грани?
– Древние потакали…
Фритьоф умолк.
– Нет, они приказали построить машину, – продолжил он. – Они намеревались выкачать всю магию из нашей реальности, чтобы применить ее в своих целях. То, что нам удалось позаимствовать их устройства и не попасться, просто чудо.
Он перевел дыхание.
– Древние вовсе не боги. Они – строители империи, вывозящие ценные ресурсы с колонизированных ими планет в их собственный мир.
– А что случилось бы, если бы мы построили машину, но не использовали ее для создания грани?
– Тогда Земля тоже стала бы пустой и безжизненной, как ледяная пустыня Кидония на Марсе
[25]
.
Он кивнул:
– Да, тебе достаточно взглянуть на ночное небо – даже без телескопа, – и ты увидишь будущее, которое готовили нашей голубой планете Древние.
Я поежилась.
– Итак, мы следовали их чертежам, сооружая машину. Эта машина воспроизводилась и продолжает воспроизводиться в каждом мире, открытом Древними. Я считаю, что события, произошедшие на Земле, были уникальны, поскольку именно тогда Древние потерпели неудачу. Если грань падет…
Я впервые по-настоящему поняла чувства якорей – то отчаяние, которое руководило ими.
– Но почему ведьмы из семейств отступников могли вообще подумать о том, чтобы уничтожить грань? Ведь Древние уничтожат нас всех!.
– Нет, Мерси. Они убьют лишь тех, кто остался верен грани, и тех, кого Древние считают скотом, иначе говоря, обычных людей. Однако я уверен – ведьм из кланов отступников пощадят, если не вознаградят, за то, что они решились на измену по отношению к грани.
Фритьоф сделал паузу и добавил:
– Разве что-то может сравниться с отцовской радостью, возникающей после возвращения блудного сына?
– Хороша награда! – воскликнула я. – Отступники будут наблюдать за крушением нашего мира – вот и все!
Фритьоф немного расслабился. Я приняла его точку зрения, и он надел маску старшего наставника. Несомненно, ему было комфортно рядом со мной. Кроме того, я ему не перечила, а роль босса пришлась ему по душе.
– Древние везде действуют одинаково. Обнаружение, проникновение, вторжение, выведение гибридов местных форм жизни с их собственной ДНК, таких, которые наиболее приспособлены к местным условиям. Однако они столь же тщеславны, как и ненасытны. Они посещают завоеванные планеты, отдыхают, наслаждаются поклонением со стороны своих новых рабов. А когда им все надоедает, они проводят последнюю стадию колонизации и создают машину.
