Словно ветер подхватил Марину на крылья, такая легкость возникла вдруг во всем теле. Старуха Бутракхам усмехнулась и махнула рукой, видя ее нетерпение. Марина уже собиралась броситься бежать, но тут снова обратила внимание на Чона, с любопытством поглядывающего на старуху и на нее. Она вспомнила про Лею и Мики и про разбитую голову. Может ли так быть, что она помогла Чону только затем, чтобы сегодня, сейчас, он помог ей понять старую бирманку?
Марина склонилась к парню и зашептала:
– Чон, спроси у нее совета для себя. Спроси. Этой женщине ведомо все тайное…
…или она просто старая мошенница. Но эту часть фразы Марина оставила при себе.
Она вышла из моря и встряхнула волосы. В нос ударил резкий запах аммиака и бальзама от только что выкрашенных темных прядей. Но даже это доставило Марине удовольствие. Впервые за многие годы она чувствовала себя абсолютно живой. Она видела, слышала и осязала мир вокруг себя.
Под пятками звенели и повизгивали песчинки.
Торговец гамаками шел вдоль моря, твердя одну-единственную фразу с той же периодичностью и интонацией, с какой кричит одинокая лягушка из вечернего болота.
Над остывающим песком плыл аромат горячей кукурузы.
Неохватных размеров таец медленно брел, держа за стропы огромный бело-голубой парашют. Бриз наполнял его купол, трепал и норовил унести вместе с хозяином.
Юная девушка вскрикивала от умиления, фотографируясь с глазастым лемуром лори, которого носили здесь каждый день.
А тем временем главное событие этого дня происходило так глубоко, было так сокрыто, что никто со стороны о нем даже не подозревал…
Марина еще из воды увидела Павла. Он присел на плотный влажный склон берега и поминутно оглядывался, нервничая в неведении. Сердце щемило от этой картины, она хотела бы бежать к нему со всех ног. Но удержалась. И шла неспешно, с улыбкой и сияющими глазами. Невозможно было даже представить, чтобы вся ее жизнь сложилась как-то иначе. Она была благодарна – за эту минуту и за викинга, в нетерпении треплющего свои светлые с проседью кудри, снова в ожидании ее.
Когда Павел увидел ее, в его глазах воцарилась безмятежность.
Марина присела рядом с ним, так близко, что ее покрытое капельками воды бедро прислонилось к его бронзовой горячей ноге, поросшей светлыми волосками, и склонила голову ему на плечо. Пальцы их рук сплелись.
Ни проронив не слова, они смотрели, как красный диск солнца уходит в ночь и, словно в слив, утягивает за собой минуту за минутой.
