— А что, разве в твоей стране одеваются по-другому?
— Не только в Кардинии, но и в Европе вообще больше следят за модой и не стесняются роскоши в одежде. Знатные люди должны выглядеть соответственно статусу.
«Господи, удержи мой язык!» — подумала Таня, услышав новые намеки на ту же легенду о королях и знати.
— Понятно. Вернее, не очень. Ты хочешь сказать, что у тебя есть титул?
— Да.
— А у остальных?
— Тоже.
— Вы не похожи на знатных господ… Так друг с другом обращаетесь.
— Дело в том, что в Кардинии король выбирает себе приближенных из знати. Случается так, что избранные оказываются его друзьями детства.
— А каков твой титул?
— Если я скажу — граф, ты поверишь?
Она вообще ничему не верила, но в ответ пожала плечами и сказала:
— Теперь меня разбирает любопытство — что в другом чемодане? , — Из любопытства ты и останешься с нами, — усмехнулся Штефан.
У Тани даже дыхание перехватило — разве можно променять свободу на любопытство? Он просто дразнит ее. Но она промолчала, хотя могла бы многое сказать. У Штефана благодушное настроение, пусть будет таким. Она не станет спорить, пока, слава Богу, все идет гладко. Теперь пора перейти к главному козырю в ее будущей игре.
— Вы так спешили с отъездом, даже не поинтересовались, как я отношусь к пароходам. А я сопротивлялась, потому что не люблю путешествовать по воде. На земле безопаснее.
— Не пойму почему…
— Терпеть этого не могу, — для вящей убедительности она даже передернулась, — как и большинство людей, не умеющих плавать.
— Тебе не надо бояться воды, Таня. Я отвечаю за тебя во время всего путешествия, поэтому будь уверена — брошусь на помощь, даже рискуя собственной жизнью.
Другими словами, он прыгнет за ней в реку, если она попытается сбежать вплавь! Он, видите ли, не допустит, чтобы она утонула. Какая галантность, черт возьми! Нужно ей это? Теперь надо сделать так, чтобы его не оказалось рядом, когда: она решится на побег.
— Спасибо, — тем Не менее сказала Таня. — Приятно сознавать, что у меня есть защитник.
— А тебя это так беспокоит? — поинтересовался Штефан.
— Да я знаю, что эти пароходы часто взрываются, особенно когда капитан спешит. А наш торопится?
— Если да, то я отговорю его. Ну, это тебя успокоило?
Таня недоверчиво смотрела на него.
— Ну, хорошо, успокойся, и больше не будем говорить об этом. Я как раз собирался похвалить тебя. Ты просто очаровательна сейчас, даже с такой копной нечесаных волос, с запачканным лицом и в этом нелепом наряде. Почему же ты нахмурилась? Не нравится быть очаровательной?
Меньше всего Таня нуждалась в его одобрении. Или он снова издевается? Во всяком случае, она закусила губу и, быстро подобрав с пола свой пояс, туго затянула его на талии. Но что делать с волосами? Остались всего две шпильки…
— Иошка, — кликнул слугу Штефан, — принеси нашей Тане расческу!
Сам он отошел в сторону и начал снимать рубашку. Ванна уже ждала его, а в каюте, кроме них, оставался только слуга.
Таня ошеломленно наблюдала за ним не в силах оторвать взгляда от широкой, мускулистой, бронзового цвета спины. Иошка, протягивавший ей расческу, кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание. Таня отвернулась и стала причесываться.
Не хватало еще наблюдать, как Штефан раздевается! Есть у него стыд при ней это делать?
Она взглянула украдкой через плечо: он как раз снял пояс и бросил его на пол, где уже валялась его рубашка. Да, он в самом деле раздевается! И ему, совершенно все равно, видит она это или нет.
— Послушай, — не выдержала Таня, — разве ты не можешь подождать, пока я не выйду из каюты?
— Нет.
И это все, что он может ей сказать? Просто короткое «нет»? Таня молча направилась к двери. Он окликнул ее:
— Куда идешь, Таня?
Она ответила, не поворачиваясь:
— Подожду, пока ты вымоешься.
— Не надо.
— Я никуда не уйду, Штефан. Пароход посередине реки, куда мне деваться? Позови кого-нибудь из своих друзей, пусть посторожат. Но согласись, я не могу остаться здесь, пока ты… Это неприлично по всем законам морали.
— Может, и так, — согласился Штефан, — к сожалению, иногда приходится делать некоторые исключения из правил. А потом, неужели вид обнаженного мужчины настолько для тебя непривычен? Не лучше ли нам соблюдать все законы, когда мы окажемся в Европе?
Он оскорбил не только Таню, но и ее страну — будто в Америке не существует приличий! Но самое важное, Штефан отказался ее выпустить. Но, может, дверь не заперта? Тогда можно было бы… Нет, кого она собирается перехитрить? Он всегда начеку и последует за ней, как только она выберется из каюты, и в реку за ней обязательно прыгнет, как и обещал. Ничего не выйдет, время идет, а она теряет последнюю возможность из-за его постоянного недоверия. Иначе зачем бы он оставил ее здесь?
Таня решила набраться терпения и выбрать время. Главное, выбрать такой момент, чтобы Штефана не оказалось рядом. Может, вечером что-нибудь получится, темнота ей на руку — нырнет в воду, и только ее и видели. А поскольку Штефан знает, что она не умеет плавать, то все решат, что их «принцесса» пошла ко дну.
Пока же ей придется мириться с тем, что за ее спиной собирается вытворять бесстыжий мужчина, который еще называет себя «графом». Но ей следует притвориться, что ее это двусмысленное положение (голый в ванне!) нисколько не беспокоит. Противоречить Штефану себе дороже.
Таня стала с особой тщательностью Причесываться, что пришлось делать с трудом — волосы ужасно спутались. Тут она услыхала плеск воды в ванне и густо покраснела, злясь на себя за эту слабость. Не она должна смутиться, а этот нахал.
— Ваше высочество? — раздался над ухом голос Иошки.
Перед глазами появилась его рука — он протянул ей какую-то полоску кожи. Таня не сразу сообразила, что это вместо ленты для волос, взяла завязку и решила промолчать насчет странного обращения к ней. «Надо же! — подумала она. — Даже слуги посвящены во всю эту выдумку! Значит, они нередко затевают подобное. Интересно, есть ли еще похищенные девушки на пароходе? И они тоже, очевидно, думают, что были в младенчестве помолвлены с красавцем Василием». Таня недолго сокрушалась над судьбой бедняжек, ее больше волновал вопрос: почему к ней приставили этого Штефана? И сама же нашла ответ — очевидно, более беспокойной пленницы у них еще не было.
Бедная Таня посетовала на свою несчастную судьбу: почему она так страдает в жизни? Надо же было ей попасть в такую передрягу! И теперь она вынуждена как последняя дура стоять в идиотской каюте и бояться обернуться! Нет, с нее хватит! Нечего стесняться, если он такой бессовестный, то пусть ему самому будет стыдно.
