Штефан подождал, пока она поднимет на него взор, и сказал:
— Ты забыла еще кое-что упомянуть. Тебе хорошо известно, что именно, маленькая гурия! — И он усмехнулся. — Это означает «прекрасная девушка» на Востоке, а вовсе не то, что ты подумала.
— Правильно, — согласилась Таня впервые с таким комплиментом.
Ей понравилось, как он сказал это. Может, его снова влечет к ней?
— Если тебе нужен был мужчина, почему ты не сказала мне об этом, — вдруг прошептал Штефан, — зачем было выбирать чужого?
— Нет, мне не нужен был мужчина! — воскликнула Таня.
Но он словно не слышал ее.
— Ты думаешь, я не понял, когда ты ему дала молчаливое согласие? Да у него все отражалось на лице! Я видел и понимаю… Я прощаю тебе твое поведение, потому что у тебя давно никого не было, и ты…
Он запутался, не зная, что еще добавить. Но то, на что он намекал, было и так ясно. Штефан при этом прижимал ее все крепче и крепче.
— Ты такой переполох наделала, Таня, — продолжал он, — но я надеюсь, что, если тебе так нужен мужчина, ты согласишься отдаться даже мне.
Даже? Разве он не знает, что он единственный мужчина, которому она просто мечтает отдаться? Конечно, не знает. Думает, что она пришла в зал подцепить себе кавалера, соскучившись по «любимому делу», от которого они с друзьями ее ограждали?
Таня не знала, то ли разозлиться, то ли расхохотаться. Она растерялась. Штефан не понял, что она просто хотела повредничать и посердить его. Иначе он бы вел себя так же, как и всегда в припадке гнева. С нынешним Штефаном она еще не имела дела. При всем при том она не собирается отдаваться ему, раз он считает, что делает ей большое одолжение. Если она и будет когда-нибудь заниматься с ним любовью, то только тогда, когда он будет страстно желать ее, любить и лелеять. Как тогда, ночью у реки, он исступленно ласкал ее, целовал до умопомрачения… А сейчас сам на себя не похож…
— Я удивил тебя? — спросил Штефан.
— Я что, выгляжу удивленной? Наверное, да. Оно и понятно, особенно после того как мое отмытое лицо вызвало у тебя неприязнь еще в первый раз. Тебе просто претит моя внешность. А сегодня что случилось? Я перепачкалась опять в саже? Поэтому я снова тебя интересую?
Он отстранился и посмотрел на ее лицо.
— Ты прекрасно знаешь, что очень красива, а сегодня особенно.
Но ни разу не опустил глаза, чтобы осмотреть ее всю. Даже Василий оглядел ее с ног до головы. А все мужчины в ресторане и казино только и пялились в ее вырез. Штефан же словно избегал смотреть туда. Да и похвала у него получилась бесцветная, он сказал это так, как говорят о хорошей погоде. Как это понимать? Желанна она ему или нет?
— Я не интересна тебе, Штефан, и не нужна тебе вовсе, — сказала Таня печально.
Он не стал ничего отрицать, но произнес странные слова.
— С такими красавицами, как ты, я провожу одну только ночь. Одну… И никаких чувств.., просто удовольствие.
Эти слова больно задели Таню, ранили ее в самое сердце. Так значит, никаких чувств? Вот оно как!
— А если мне этой ночи недостаточно? — зло бросила она. — Мне потом идти к Лазарю? А после к Андору?
Тут-то она и попала в самое яблочко! Взгляд стал колючим, рот презрительно искривился.
— Ты забыла упомянуть Василия, — колко заметил Штефан.
— Нет, не забыла. Я ни за что не буду спать с этим напыщенным индюком, даже если у меня вообще никого не будет под боком. Но если хочешь знать, мне все это не нужно совсем. В чем я действительно нуждаюсь, так это в обычном сочувствии.
— Сочувствии?
— Не прикидывайся! Прекрасно знаешь, о чем я говорю! Впрочем, тебе не стоит волноваться. Если мне понадобится мужчина, я теперь знаю, где его искать.
Таня повернулась к нему спиной, не собираясь больше ничего объяснять. Пусть поразмыслит хорошенько! И она забралась в постель прямо в одежде. Хлопнула дверь. Прекрасно! Штефан снова раздосадован, но не очень.
Глава 27
Сочувствие? Штефан, как ни старался, не мог понять, что эта девушка имеет в виду. Неужели себя? Ну кто в здравом уме будет ей сочувствовать, жалеть? Красавица королевской крови, у нее скоро будет столько денег, что она и придумать не сможет, как их потратить. Ей оставлено наследство матерью: поместья по всей Кардинии и несколько в Австрии, да еще дворцы и королевские драгоценности. Она будет представлена ко двору, а потом венчана королевой, наделенной неограниченной властью. Единственный человек, который сможет сказать ей «нет», будет ее муж, которого она, если захочет, сможет держать под каблуком. Но этого Таня не знает. И не верит, когда ей рассказывают, поэтому и говорит о каком-то сочувствии и жалости.
И Штефан нашел единственный ответ на загадку — она просто использовала это как уловку, чтобы отказать ему. Так и должно было случиться. Не стоило даже предлагать Лазарь что-то говорил ему о том, что она хотела нарочно раздосадовать его своим появлением в зале, а вовсе не подцепить кавалера на полчаса. Но он видел только то, что хотел видеть.
— Да почему бы тебе не переспать с ней и прекратить думать про всякие глупости?
— Заткнись, Василий.
Они стояли все вместе у стойки бара в игорном зале. Посетителей было мало, все сидели за одним столом, два других были сломаны во время драки. Но в этот час большинство пассажиров разошлись по своим каютам. Бармен решил закрыть бар после потасовки. Пришлось заплатить ему еще, помимо платы за причиненный ущерб, чтобы он обслужил их.
— Василий первый раз говорит дело, Штефан, — вступил в разговор Лазарь. — Лучше это сделать, а то напиваешься каждый вечер только для того, чтобы спокойно заснуть в одной с ней кровати. А наутро орешь на всех нас, кроме нее, разумеется.
— Заткнись, Лазарь.
— Да оставьте вы оба его в покое! — вступился за Штефана Андор. — Все мужчины начинают пить, когда женщины ломаются и не уступают.
— Заткнись…
— Ты что? Он же за тебя заступается! — удивился Василий.
Штефан только глянул на свой пустой стакан и схватил бутылку виски из рук Андора. Виски он не любил, но запас водки кончился, а в баре было только виски и пиво. Казалось, в этой стране кругом только пиво и виски, больше ничего. Что еще можно ожидать от такой страны, в которой водятся всякие доббсы? Вспомнив о хозяине таверны, Штефан выругался про себя — этот подонок будет себе жить припеваючи благодаря Штефану, вместо того чтобы отправиться к праотцам с помощью того же Штефана! Лазарь не унимался:
— Если ты не хочешь переспать с ней, почему бы тебе не сказать ей правду? Может, она изменит свое отношение к тебе?
Василий кивнул.
— Мы тогда сможем показать ей наши верительные грамоты, чтобы она перестала сомневаться во всем, что ей говорят.
