— Стокгольмский груз прибудет в пятницу. «Григ» получил шведский паспорт, прилетает с гостями в тот же день.
— Хорошо, а то на меня давит Старая площадь. «Пакет» готов?
— Готов к обработке.
— Как получишь подтверждение о пересечении конвоем нашей границы, начинай обработку. Прием шведов организован?
— Так точно. Осталось решить вопрос с «приложением».
— В Байкальске закончили изделие?
— Закончили. Спецборт доставит прямо в Афганистан.
— Отправляй после прибытия компании и «пакета» в Баграм. Грига не информируй. Пусть узнает уже в Афганистане. Цельная картина известна только нам двоим.
— Частично будет знать сопровождающий из Байкальска.
— Он после завершения операции станет не нужен.
— Даже так?!
— Не время миндальничать, Адмирал. Слишком многое поставлено на карту.
Вернувшись к себе, замнач разведки написал ответ:
«Тов. Григу.
Прибытие 30 сентября разрешаю. Встреча подготовлена. Вылет из Москвы — вечером 2 октября. «Т» представляет интерес на перспективу.
Симонов».
Через помощника Адмирал позвонил в Байкальск-4. Так назывался закрытый городок в 30 км от Омска, где в тайге был спрятан п/я 9817654. Чтобы запутать противника, «хитрые» названия применялись широко и не имели ничего общего с топонимикой места размещения. Даже через коммутатор оперсвязи соединение произошло не быстро: «Абонент на проводе, извините за задержку, — сказал Макашвили.
— Здравия желаю, товарищ адмирал!
— Добрый вечер. Или у вас уже ночь?
— Третий час.
— Тогда коротко. Изделие готово?
— Полностью. Осталось погрузить в машину.
— Грузите. Готовность к убытию — три дня. Сопровождающего подобрали?
— Так точно. Проверенный сотрудник.
— Женат? Дети есть?
— Семейный.
— Отбой. Выберите одинокого. Вам ясно?
— Так точно. Будет исполнено.
— Лично проследите за погрузкой в машину и на аэродроме. Сообщите мне после вылета.
— Есть.
— Без ошибок, майор.
«У начальников в Москве, — абоненте Байкальске-4 вытер о мундир вспотевшую ладонь, — вечно семь пятниц на неделе. Только по блату оформил приятеля в загранкомандировку, казавшуюся выгодной и неопасной, как новая вводная. Похоже, шансы сопровождающего на спокойную поездку невелики. Кого же послать? Может, Каца? Надоели его опоздания и недовольство. Одинокий. Не жалко. Тот еще кадр».
Стурстен погружался в меланхолию, наплывавшую скучными волнами, отрезая положительные раздражители. Уве давно смирился с привычкой грустить и переживать на пороге нового серьезного дела. Не радовала даже завтрашняя отправка каравана. Внимание концентрировалось только на негативе: с Ритвой непросто, МИД молчит, Алехин командует. Оставалось ждать хороших новостей или попытаться развлечься. Решил почитать русскую справку.
Документ контрастировал с медийным образом «борца за свободу»:
«Ахмад Шах Масуд («Счастливый») родился в 1953 году в Панджшера в семье полковника королевской армии. Учеба в привилегированном кабульском лицее с преподаванием на французском языке, затем в Кабульском политехническом институте. После свержения короля бежал Пакистан, сблизился с исламистами из организации «Братья-мусульмане», обучался в лагерях террористов в Ливии и Ираке, участвовал в операциях Организации освобождения Палестины. Вернулся на родину, пройдя подготовку в Пакистане под началом американских инструкторов.
Лидер Исламского общества Афганистана — крупной группировки мятежников из этнических таджиков. Она насчитывает 10.000 боевиков и 25.000 резервистов. Вооружение: «катюши», ПЗРК, ПТУРС, горные пушки, гранатометы и стрелковое оружие. Зона контроля — Панджшер, шоссе Кабул — Хайратон и районы в 11 провинциях. ИОА ранее проводило активные операции, особенно вблизи перевала Саланг.
Масуд — националист исламской ориентации. Имеет связи с исламскими государствами, получая материальную помощь и оружие. Создает «Северный Альянс», призванный уравновесить влияние Талибана и пуштунских племен, а также Пакистана. Для этого контактирует с Абдул-Рашид Дустумом — командиром 53-й правительственной дивизии, состоящей из афганских узбеков и, отчасти, таджиков.
Волевой, энергичный, смелый и решительный главарь. Осторожен, скрытен и жесток. Умный, хитрый и коварный враг. Непреклонен в достижении поставленных целей, непререкаемый авторитет среди боевиков и мирного населения. При необходимости обходителен и обаятелен. Держит данное слово, но до изменения обстановки.
Тщеславен. Обладает широким кругозором. Кроме языков Афганистана владеет французским, английским и, немного, русским. Религиозен, соблюдает мусульманский образ жизни и законы Шариата. Неприхотлив. Носит анорак и паколь — шерстяной берет.
Отец и двое братьев — Дил Ага и Джан Ага проживают в Пакистане и участвуют в ИОА, третий брат — Ахмад Зия — находится в Панджшере и выполняет ответственные поручения. Четвертый брат — Ахмад Вали — учится в Пакистане. Три сестры проживают в Кабуле, одна — в Пакистане. О матери данных нет. Месяц назад женился. Детей нет.
Пережил несколько покушений и спецопераций. Озабочен личной безопасностью. Регулярно меняет командиров и телохранителей, из которых 2–3 находятся при нем постоянно. На маршрутах его сопровождает до 100 бойцов. Вооружен автоматом АКС-74у и пистолетом Глок-17.
Скрывается в пещерах. В кишлаках появляется после разведки, оставаясь на три-четыре дня. Распространяет дезинформацию о своем присутствии в различных точках. В настоящее время базируется к юго-востоку от Саланга».
Руководитель «ШП» впечатлился. «Панджшерский лев» предстал не как важный беженец, встреченный в Пакистане, а как полевой командир с мрачной историей. Содержание и стилистика справки свидетельствовали об авторстве спецслужб или военных. Матвей передал сокращенный текст, но не скрыл его оперативный характер. Очевидно, Алехин имел связи в данных кругах.
Зазвенел колокольчик — неожиданно приехала Нурми. Мужчина и женщина, не говоря ни слова, обнялись, как люди, которые уже все сказали друг другу. Девушка направилась в ванную и вышла оттуда в хиджабе, больше на ней ничего не было. Уве оценил экзотический наряд и тут же удивился моментальной эрекции. Секс случился быстрый и мощный, даже жесткий. Ни один, ни другая не давали и не просили. Каждый откровенно и без стеснения брал, что хотел. Никто не страдал от эгоизма партнера, обоих удовлетворил результат.
После апогея Уве задремал, а Ритву терзали муки совести. «Рассказать? — колебалась, глядя на любимого. — Как отреагирует? Вдруг обидится, порвет отношения? Тогда задание не выполнить». Тут взгляд упал на документ, который Стурстен читал до ее прихода. Разбуженное их содержанием любопытство устранило сомнения. «Рано ему узнать правду», — сочла девушка, решив по-прежнему лгать тому, кто стал столь дорог. Ей была известна максима: «Одного человека можно обманывать долго, многих людей коротко». По пути в Панджшер шпионке предстояло обвести вокруг пальца и русских, и афганцев. Трудная задача не пугала, ведь двух мужчин-спутников, как считала фрекен Нурми, ей уже удалось провести. Искусный лгун способен обмануть даже себя.
