– Вот! Я говорил, как бабочка, – и с гордостью продолжил:
– Сынок! Настоящий орел! Все в солдатики играется! Зато, как натурально! – захохотал и снова выпил.
– Мы только завтра начинаем нашу маленькую священную войну, а он уже ее снял! Молодец, мальчишка, мужчина, будущий генералиссимус!
– Господин президент, – спустя мгновение, спокойно переспросил Вудли, – вы что-то сказали о войне? Или мне послышалось? Если можно, подробнее, пожалуйста.
– Ну вот! – с обидой в голосе произнес его собеседник, – снова «президент»! Для тебя я Бобби! Просто Бобби.
– Хорошо, – согласился Вудли, – Бобби. Так что там насчет войны…
Тот стал серьезен, тяжело вздохнул и с трепетом в голосе продолжил:
– Война-война… Война, брат, дело серьезное. Завтра я перейду границу и верну своему народу захваченные территории. Пора восстановить справедливость, пора объединить нацию! – и снова выпил.
– А почему ты, Бобби, не поставил в известность нас? – холодно спросил Вудли. – Или ты считаешь, что один можешь принимать такие решения?
На что Бобби мягко, но убедительно ответил:
– Вудли, я прекрасно знаю, что делаю, и от завтрашней победы ваша организация только выиграет! Такой регион! Такой плацдарм! Еще спасибо скажете! Или я не прав?… То-то же! Давай, дорогой, еще по одной и поедем на экскурсию! Кое-что покажу – полетим смотреть готовность армии, – воскликнул хозяин, допивая вино… Они встали и поднялись на крышу дворца, где их ждал вертолет, разрывая тишину города мощными моторами.
14
Летели над равнинами и горами. Столица осталась далеко позади, и теперь прекрасные виды открывались взору.
– Почему бы не превратить эту страну в огромный курорт? – подумал Вудли, – туристы съезжались бы со всего мира.
Он много путешествовал и многое повидал, но эти картины нетронутой природы, зеленых лесов и холмов не давали ему покоя. Какие-то небольшие деревушки свисали со склонов гор, реки спускались ко дну ущелий, устремляясь вниз, к самому морю. Гигантское озеро висело на высоте тысячи метров. Оно, словно, в ладонях этих гор, спокойно покоилось на призрачной высоте, и Вудли захотелось высунуться из вертолета, сделать шаг и нырнуть в его холодную чистую воду.
– Завораживает? – спросил президент Бобби.
– М-да, что-то я отвлекся, – подумал Вудли, приходя в себя, – старею, становлюсь сентиментальным, пора на пенсию…
– Братья и сестры! Воины свободной республики! На вас ложится почетная миссия выполнить священный долг. Варвары заполонили земли, которые испокон веков принадлежали нашей стране…
Говорил Бобби хорошо, очень хорошо и без бумажки. Это был отличный профессионал, и там, где его готовили, постарались на славу. Хотя иногда в нем просыпались исторически национальные нотки, поэтому речь временами походила на спич. Казалось, сейчас он закончит и поднимет бокал за здравие… Или, скорее, за упокой. Говорил долго, рассказывая об истории и священной обязанности, долге. Перед ним стоял небольшой отряд рядового состава – человек двести-триста. Напротив, в отдельном ряду, было столько же военных высоких чинов и званий.
– На каждого рядового по офицеру, – подумал Вудли, – интересно, кому воевать, первым или вторым?
Солдаты были совсем еще молодые, многие только начинали пробовать бритву на юношеской щетине. Офицеры были крупными, дородными с большими животами и большим количеством звезд на погонах. Вот только отсутствовали боевые награды на их кителях. Да и откуда возьмутся награды, когда эта страна последние десятилетия и не слышала такого слова – война. Тогда откуда звезды и звания? – думал Вудли. – Плохи твои дела, господин президент, – армии у тебя нет…
– Воины-освободители, я сам завтра сяду в танк и буду с вами, и да поможет вам Бог! – закончил Бобби речь-тост.
Потом все собрались небольшим составом в штабной палатке. Здесь находились только высшие чины. Бобби обратился к главному из них:
– Все понятно? Выступаем завтра в 6.00. Какой план боевых действий?
Начальник штаба армии почесал затылок и покосился на стол, накрытый к прибытию дорогого гостя. Он молчал, взглядом и жестом приглашая к столу. И тут Вудли начал душить приступ смеха. Он ничего не мог с собой поделать, а военные уже косо посматривали на него. Президент с удивлением обернулся, но снова обратился к штабу:
– Я вас спрашиваю – все понятно?
Неожиданно из заднего ряда вышел молодой штабист и обратился к президенту. Он был смущен и поправлял запотевшие очки на своем носу:
– Господин президент, никто ничего не понял.
– Что? – заорал Бобби.
– Господин президент, они не знают английского…
Тут Вудли, уже не в силах сдерживать смех, выскочил из палатки. Бобби, видимо, от волнения или от излишнего возлияния вина при встрече, перепутал языки. Он изъяснялся на английском! На прекрасном английском, но речь его канула в вечность, а армия так ничего и не поняла.
– Идиоты! – неслось из палатки знакомое интернациональное слово. – Кретины!..
Наконец Бобби в запале выскочил на улицу и бросился к нему:
– Где твои ребята? Вудли, дорогой, где твои орлы? Ты должен мне помочь!
Он долго приходил в себя, наконец, его маленькая армия снова собралась в армейской палатке. Вудли включил аппарат перевода и надел наушники.
– Вы разработали план операции? – спросил Бобби начальника штаба.
– Да, господин президент.
– У вас все готово для завтрашнего выступления?
– Да…, то есть, нет, господин президент.
– Что?
– Не готовы солдаты. Они все нового набора, им не хватает опыта.
– Вы проводили учения на базе наших союзников? С вами занимались инструкторы?
– Да, господин президент… Но, этого недостаточно…
– Недостаточно? Техника готова? Я купил вам тонны оружия у наших друзей. Стрелять умеете?
– Да, господин президент…
– Значит так. Утром раздадите стимуляторы вашим бойцам, так сказать, для поднятия боевого духа…
– Не понял. Что?
– Героин, вот что – и в бой! Верховный главнокомандующий, то есть я, отдаст приказ ровно в 6.00 утра и вперед!
Тут вышел пожилой генерал. Он прямо обратился к президенту, без страха глядя ему в глаза:
– Господин президент… Мой батальон границы не перейдет…
– Почему? – взревел президент.
– Наши родственники живут за той рекой, братья, сёстры, наши матери в том поселке, мы не будем в них стрелять!
– Предатель! – взвизгнул Бобби. – Расстрелять! – и повернулся к начальнику штаба.
– Арестовать и расстрелять, чтобы другим неповадно было!
