Воронка гостеприимно распахнула свои врата, и из них, едва помещаясь в этом водовороте времени, начали появляться корабли. Это были яхты и лайнеры, совсем не похожие на те, которые остались на острове, даже принцы и президенты приплывали сюда на судах, казавшихся песчинками рядом с этими кораблями-гигантами. Это были плавучие острова, корабли-города, корабли-дворцы, куда могли поместиться сотни людей, но на каждом из них находилась небольшая команда и члены тех самых семейств, которые и отправились на эти переговоры. Генри с почтением принимал каждого у своего пирса, пожимая руки. Организация начинала съезд…
Встреча проходила в просторном зале большой виллы, которая была построена для подобных раутов. Пожалуй, впервые здесь появились люди в костюмах, которых сопровождала охрана. Нет, бояться здесь было некого, все прекрасно знали об этом. Система «билетов» на остров была столь совершенна, что здесь собирались только лучшие – элита. Но, так полагалось. Единственно, чего на них не было – это галстуков. Наконец, люди заняли места за большим столом, и наступила долгая пауза… И тишина…
Здесь сейчас сосредоточились все деньги мира, сила и мощь, вся полнота власти. Эти люди могли одним небрежным движением купить страну, устранить кризис на планете, обвалить самую сильную мировую валюту, повернуть реки вспять. Одного не могли они сделать порознь: отменить тот проклятый день и остановить неизбежное, а поэтому сейчас сидели, смотрели друг на друга и молчали…. Там, «наверху» они могли потерять все. Их бизнес, работа, жизни оказались под угрозой. Бывают ситуации, когда мы все равны. Поэтому они приехали говорить и договариваться.
Разговор был тяжелым. Все знали причину встречи, всем был разослан план Генри и протокол встречи. Почти все эти люди черпали свои неистощимые богатства из глубин той самой земли, добывая нефть и газ, природный уголь. И поэтому нужно было найти решение, которое устроило бы всех.
– Я рад приветствовать уважаемое собрание…, – начал Генри свою тщательно подготовленную речь. Он немного волновался, как всегда выглядел достойно, убедительно, и все со вниманием уважительно слушали его.
– Всем вам были разосланы приглашения и наш новый план действий…, – продолжал он, – поэтому вы в курсе последних событий. Сейчас мы должны вместе принять решение. В таком непростом деле там «наверху» понадобится помощь каждого из вас…
Он долго говорил, приводя известные факты, а люди слушали, продолжая молчать. Их окружала обстановка привычного благополучия. Повсюду виднелась изящная мебель, шикарные диваны и кресла, дорогие ковры украшали полы, на стенах висели канделябры и картины, в углах стояли какие-то статуэтки. Не какие-то, а уникальные подлинные произведения искусства. Этот дом был построен в традициях старой Англии, и его дед когда-то придал этому зданию пафос великолепия и роскоши. Так они жили там, у себя дома, так же ему хотелось все повторить и здесь. Словом, великолепный уголок Старого Света. В больших клетках расхаживали птицы, похожие на фазанов. Они чинно кивали головами, чопорно друг другу кланяясь, иногда снисходительно поглядывая на людей. Они прекрасно соответствовали этой роскоши и вели себя достойно – насколько могут быть птицы достойными.
– …мы не введем производство или науку в коллапс. Не устроим новый виток мирового кризиса – скорее наоборот…, – все говорил Генри. И тут его внимание привлек шум из клетки. Продолжая речь, краем глаза покосившись на нее, он вдруг заметил, что одна из птиц схватила из кормушки кусок кровавого мяса, уже собираясь его проглотить, но другая зачем-то кинулась к ней и начала клювом вырывать еду. В кормушке было много мяса, свежего и сочного, но почему-то именно этот кусок стал причиной раздора, и шум продолжался. Это был немыслимый конфуз! Но Генри продолжал. А обе птицы, еще минуту назад такие важные и чопорные, теперь безжалостно с криками рвали на части свою добычу, выхватывая ее друг у друга. Генри попытался продолжить, но птичий гвалт нарастал. Уже был отброшен и забыт злосчастный кусок мяса, а эти двое, словно сняв с себя фраки и галстуки, били друг друга крыльями, клевали, толкались, запрыгивали друг на друга, издавая при этом немыслимые звуки. Гости уже начали коситься в их сторону, забыв о важных переговорах, а птицы продолжали свой бой. И куда исчезли все их манеры – было непонятно. Генри, не выдержав, подошел к клетке, стукнул по ней рукой, потом взял плед и накрыл ее. Птицы мгновенно присмирели, и только их возмущенные головы теперь торчали сквозь прутья, наблюдая за своим обидчиком. А Генри вернулся к столу, закончив речь:
– И проблему эту предстоит решать нам всем, – произнес он.
Теперь все сидели, позабыв о недоразумении, смотрели друг на друга, на остров, небо сквозь огромные окна и снова молчали… Кромешная тишина повисла в просторном зале, только легкий ветерок шелестел за окном, раскачивая портьеру. Это была очень важная пауза, и люди, сидевшие за длинным столом, тоже были очень важными, особенными, они снисходительно свысока посматривали по сторонам, поскольку по-другому смотреть давно разучились, а, может быть, и не умели никогда. Каждый их взгляд был на миллиарды, слово на триллионы, и то, что будет сказано сейчас – решит все.
– Генри, к чему такая спешка и почему мы не используем привычные методы, – наконец, нарушил тишину один из них. – У нас большая организация, которая способна решить любую проблему, где бы она не возникла.
Он говорил медленно, весомо, и слова тяжело, убедительно срывались с его уст, отражаясь эхом от стен и потолка, картин и статуэток. Речь его была вязкой, как поток мазута, выходящего из трубы, как река нефти, которая только что забила фонтаном, но ее тут же замкнули, тяжелыми насосами надавили на эту густую массу и баррелями погнали по всему миру.
– Слишком много желающих создать нам проблему и слишком мало осталось времени, – ответил Генри. – Там, наверху у нас остался всего лишь год… Один год! А мы до сих пор стоим на месте… Как вам это объяснить?…
Он задумался, подбирая слова, и снова заговорил:
– Что-то мы делаем не так, господа! Невозможно старыми методами добиться желаемого. Насилие по своей сути порождает насилие, и никакой мир на крови не построишь. Видимо, в этом все дело…
– Ты уверен, что мы использовали все наши возможности? – спросил другой. Слова этого человека прозвучали, словно тяжелые бревна сплавлялись по широкой реке. Они пахли торфом, угольной пылью, потом шахтеров, битвами с профсоюзами, вагонами, которые стучали железными колесами, развозя черный груз по бесконечной колее дорог.
– Нет, не уверен, поэтому предлагаю именно такой гуманный план… Только создавая, а не разрушая и затыкая бреши, можно решить этот вопрос… Думайте, господа,… решайте!
При слове «гуманный» многие из людей усмехнулись, но ничего не сказав, продолжали молчать.
– А мне этот проект понравился! – внезапно живо откликнулся один из них. Он широко улыбнулся, и его зубы, как перламутр, засверкали блеском слоновой кости, а глаза заискрились алмазами в тысячи карат.
– Жизнь станет легче, люди богаче, – продолжал он. – Можно будет освоить новые территории, месторождения, пользуясь такой бесплатной энергией, забраться под вечные льды! Кое-что намыть и там!
