– Развлекаетесь, девочки? И чем это вам, уважаемая Изольда Карловна не понравилась кепочка? По-моему, отличная вещица! А цвет-то какой? Да Лея? Да, моя хорошая?
Королева гневно сверкнула глазами, перевела взгляд на Лею и произнесла:
– Ты меня поняла? Еще раз тебя увижу рядом с ним!..
Встала и отправилась восвояси. А Лея от испуга и перенесенного шока вцепилась в спинку стула.
– Разборки? Мальчика не поделили? – засмеялся он. – Ты ее не бойся. Это она так, пугает. И ничего подобного не сделает, не ее тема. Брать на себя такое не каждому дано… Ну, что ты? – проворчал он и обнял ее за плечи, а она уткнулась в него и зарыдала.
– Вот дура! Вот неугомонная душа. Спасала зеленую кепку. Спасительница! И как ты останешься здесь без меня?
– Ты куда собрался? – отпрянула она, услышав эти слова.
– Никуда,… никуда не собрался. Не собрался и все, – пробормотал он, задумчиво глядя вдаль. Снял кепку, бросил ее в урну и произнес:
– А Карловна права! Кепка дрянь… Да, милая? Дрянь? Ну? Не молчи! Или не дрянь? Достать ее? Ну же? – тормошил он ее.
– Дрянь, – улыбнулась она, вытирая слезы.
– Ну, вот так-то, – довольный проворчал он.
– А Королеву не слушай, врет она все. Сама же, полвека назад отправившись на тот свет, и разыскала Ильюшеньку. Когда ей стукнуло сорок, а юный возраст прошел, красота поблекла, поизносилась. Только тогда и поняла, что никому не интересна. А еще с ужасом поняла, что нужна была только одному человеку, но и того уже давно на свете нет. Красавица испугалась, стало страшно. А впереди еще полжизни – целых сорок лет. Нет бы успокоиться, искупить старые грешки – взялась за новое, возомнив себя Королевой голубых кровей, и начала пить чужую кровь. А потом разыскала его в нашей комнате и присоседилась. Вот так!.. Я только одного не могу понять, зачем тебе этот большой ленивец, дочка?
– Не твое дело!
– Ты не горячись, но этот человек…, как тебе объяснить? Он никогда не сможет… Не смейся!!! Не сможет летать! Так и будет висеть на твоей шее якорем. Есть такие люди, которым это не дано! Не дано и все!
– Опять сказки от поэта Фимки? – улыбнулась она.
– Если хочешь спросить о любви, спроси у поэта, – возразил он с улыбкой. – Любовь – это полет. Недаром говорят – «Они летели на крыльях любви». Это так просто! Это естественно для каждого человека!
– Добрый сказочник, поэт и актер, который мечтает, витая в облаках!
– Нет! Но говорю о любви. Когда-нибудь ты вспомнишь мои слова, девочка. А пока – живи себе и радуйся. Жизнь удивительная штука, а у тебя она только начинается…
Посмотрев на дорогу, воскликнул:
– Далеко ли ушла наша красавица? Пойдем-ка ее догоним!
– Зачем? – вздрогнула Лея.
– Увидишь!
Королева стояла посреди улицы, о чем-то сосредоточенно размышляя, а Фимка и Лея замерли в некотором отдалении, не сводя с нее глаз. Та их не замечала, только уставилась в землю, что-то чертя по асфальту острым сапожком. А сапог этот напоминал ее нос, он тоже был длинным, изогнутым с острием на конце. А она все стояла и думала.
Ее внимание привлек свадебный кортеж, который остановился неподалеку. Оттуда высыпали нарядные люди. Они встали на бульваре, доставая бутылки с Шампанским и с грохотом открывая их. Веселье и шипучий напиток переливались через края. А в центре праздничной толпы стояли жених и невеста. Нет – новоиспеченные муж и жена, которые уже успели заехать в ЗАГС, выполнить почетные формальности и теперь носились в компании гостей по городу, останавливаясь в разных местах. Фотографировались, снова пили, забирались в машины, мчались дальше, опять вываливались на улицу, продолжая безудержно веселиться. Невеста была удивительно красива. Ее нежное личико светилось от счастья, одета она была в нежное воздушное платье, вернее, в наряд, который едва прикрывал ее юное тело, просвечиваясь и привлекая внимание к стройной фигурке. А позади, как и полагается, развевалась длинная фата. Это был сказочный цветок, который только успел распуститься, и теперь ждал принца, который придет и нежными руками его сорвет. Потом пригубит, вдохнет его аромат и растворится в божественном поцелуе. Принц держал ее за руку, не выпуская. Принц ценил каждое мгновение, которое выпало ему, и был счастлив и за нее, и за себя. Снова крики, залпы открываемых бутылок, шумные тосты и поцелуи.
Королева, впившись взглядом, следила за невестой. В ее глазах застыла безумная зависть, злоба и обида, словно у нее что-то отобрали. Словно это она должна была стоять на месте этой принцессы и быть настоящей Королевой, какой и подобает ей быть. Но на лице ее морщины, уродливый длинный нос и старость, навалившаяся на спину и плечи, а кривые ноги, подпирающее это уродство, уже в нетерпении переминались с одной на другую.
– Сейчас будет цирк! – в восторге потер руки Фимка. – Сейчас она такое устроит!
Тут молодожены, взявшись за руки, сорвались с места, отбежали от толпы и замерли в изящной позе влюбленных. Лицо девушки сияло от счастья и выпитого шампанского, глаза ее мужа светились восторгом и жаждой неутоленной любви. Эти двое в предвкушении вечера и ночи, и счастливого дня, который для них наступил или только начинался, незабываемого дня, который в памяти останется навеки и засияет где-то высоко маленькой ослепительной звездочкой в кромешной темноте космической ночи, напоминали маленьких детей. Они позировали, не стесняясь своего счастья, наслаждались юностью и красотой, а солнечные лучи и вспышки фотоаппаратов освещали их радостные лица. Фотография сделана, пора возвращаться к веселой, разряженной толпе гостей и ехать дальше. И вдруг на бегу по какому-то странному стечению обстоятельств белая фата, эта нежная спутница, символ невинности и чистоты, цепляется за скамейку и слетает с головы. В тот же миг по какому-то невероятному совпадению длинная прозрачная юбка цепляется за каблук, рвется на части и слетает со стройных ног. Королева злорадно смотрит на невесту. Она впилась в нее взглядом и не отпускает! Какой конфуз! Какая нелепица! Свадьба испорчена! В глазах ее сияет ядовитый восторг! А гости дружным хохотом встречают полуобнаженную невесту. Она растеряна! Она краснеет. Ее избранник сходит с ума. Королева тоже сходит с ума и улыбается кривым ртом, показывая редкие зубы. Уже хохочет дьявольским гоготом.
Но происходит невероятное. Красавица-невеста одним легким движением избавляется от белоснежной накидки – верхней части ее одеяния, отбрасывая все это в сторону, и теперь на ней остаются лишь крошечные трусики, словно изящная набедренная повязка, прикрывающая ее маленький секрет, и больше ничего! Ее прекрасная фигура отливает белизной, красотой и юностью. Ее грудь оголена. Она позирует, совсем не смущаясь, и делает это, как настоящая принцесса, как королева, а толпа взрывается диким восторгом и аплодисментами! Толпа ликует! Юное раздетое божество!
– Молодец! – с восторгом шепчет Фимка, – умница!
Случайные прохожие останавливаются, замирают, открыв рты, и тоже начинают хлопать. Люди достают телефоны и фотоаппараты, все снимая и снимая этот маленький невинный праздник. Они аплодируют Божественной красоте. Смеются, ликуют! Кто-то сотрясает бутылкой Шампанского, та с грохотом открывается, и шлейф белой пены, как фата, обрамляет юное существо. Девушка тоже смеется! Она смахивает брызги Шампанского, потом прыгает на руки к своему возлюбленному, и тот с драгоценной ношей уже мчится к машине кортежа. Двери захлопываются, тонированные стекла опускаются, а гром аплодисментов несется вдогонку. Все это должно было достаться счастливчику позже, потом, не сейчас! Но, раз уж так случилось – почему бы и нет? А из машины появляется смущенный водитель в белой рубашке и черной бабочке. Он разводит руками и медленно вразвалочку подходит к толпе гостей. Теперь эти аплодисменты достаются и ему. Праздник удался! И трогательная тишина…
