— Ага, — сказал Бобби Ли, — точнее и не скажешь, Черная Королева.
Я не хотела отрицать в открытом эфире, что у меня был секс с Тревисом и Ноэлем, кроме того, я давно усвоила, что доказывать обратное бесполезно. Ты можешь доказать, что что-то сделал, но черта лысого докажешь, что ты чего-то не делал.
Натаниэль сказал это мне, поскольку он был без гарнитуры.
— У тебя не было секса с Ноэлем и Тревисом.
— Я знаю, однако, Белый король так не считает. Я порылась в гарнитуре, пытаясь отключить на минуту микрофон, но не могла вспомнить, как это сделать. Я была зла. До сих пор я не сердилась. У меня появилась идея.
— Орел, насколько зол Белый Король?
— Достаточно зол, чтобы поджарить твой бекон на расстоянии.
— Знаешь, можешь дать отдых своим причудливым южным выражениям, Орел.
— Вы пренебрегаете моим наследием, Черная Королева?
— Нет, просто сержусь. — Я обратилась к Жан-Клоду: — Помоги мне отключить это.
Он нажал что-то, и я вдруг снова оказалась наедине со своей головой. — Ты что-то придумала? — спросил Жан-Клод.
Я кивнула. — Я могу кормиться гневом, помнишь?
— Помню, ma petite.
— Хейвен сердится, я покормлюсь на нем.
— Если ты станешь кормиться его гневом, он может воспринять это, как одну из форм нападения, — сказал Ричард.
Я посмотрела мимо Жан-Клода на него.
— Если он ранил Ноэля и Тревиса так сильно, как говорит Бобби Ли, тогда я не уверена, что меня волнует, подумает ли он, что подвергся нападению или нет.
— Если ты убьешь его, прекрасно, но убедись, что убьешь его, потому что его нужно убить, Анита, а не только потому, что ты злишься на него, — сказал Ричард.
Я начала что-то сердито отвечать, но Натаниэль коснулся моей руки, а секундой позже Дамиан дотронулся до моего плеча. Они оба были спокойнее, чем я, и часть этого спокойствия проникла в меня. Она помогла мне сделать глубокий вдох и медленно выдохнуть. Я кивнула.
— Твоя точка зрения принята, но я не могу позволить ему причинить им вред подобным образом и уйти безнаказанным. Если я позволю, мы не будем контролировать львов, и Хейвен сделает что-то хуже.
Мика сказал:
— Он как подросток, играющий на публику. Он хочет твоего внимания, даже если оно будет негативным.
— Ты обвиняешь меня за это? — спросила я, и во мне снова вспыхнул гнев. Рука Дамиана крепче сжала мое плечо. Натаниэль вложил свою руку в мою. Это помогло мне снова успокоить гнев, но он был там, и если я не буду осторожной, он мог поднять моих зверей, а тогда мы оказались бы в беде.
— Я просто хочу сказать, что Хейвен мыслит, как 15-летний, которым он был, когда присоединился к верльвам. Он застрял там эмоционально. Из-за этого он так реагирует.
— Что мне делать? — спросила я, и то, что я его спрашивала, было признаком того, сколько мы значили друг для друга. Я спрашивала мнения не у многих людей.
— Спаси сначала Ноэля и Тревиса; перетащи их на эту сторону комнаты, а потом посмотрим, готов ли Хейвен быть разумным.
— В каком смысле «разумным»? — спросила я.
— Секс, может быть.
— Я не хочу трахать его, я так рассердилась на него, что даже видеть не могу.
— Могу ли я высказать свое мнение, ma petite?
Я снова повернулась к мужчине рядом со мной.
— Пожалуйста, на данный момент я принимаю предложения. Я тут пытаюсь прыгнуть выше своей головы. — Я сказала вслух то, что думала раньше: — Было бы легче, если бы и у тебя была связь со львами, а не только у меня.
Жан-Клод смотрел на меня. Его лицо было нечитаемым, но это был долгий, изучающий взгляд.
— Августин сказал, что он говорил с тобой насчет львов и некоторых возможностей.
— У нас нет времени для застенчивости, Жан-Клод. Он сказал мне, что есть шанс, что если ты переспишь с женщиной из кошачьей группы, то получишь их в качестве животных зова. Он думает, что ты мог бы получить животных через меня, а не как всегда я через тебя.
— Ты хочешь сказать, ты хочешь, чтобы мы спали с кошками? — спросил Ричард.
Я посмотрела на него.
— Нет, я говорю, может быть, Жан-Клод должен спать с ними. — Я добавила, потому что он смотрел на меня: — Жан-Клод заставляет меня чувствовать себя в безопасности. Ты — пока нет, Ричард. Жан-Клод не отступил, пока я трахалась с кучей других мужчин. Он был хорошим спортсменом, так может быть, теперь моя очередь быть хорошим спортсменом.
— Ма petite, львы будут здесь через минуту, я хочу полной ясности между нами. Ты хочешь сказать, что позволишь мне спать с женщинами-львами, пока ты спишь с мужчинами?
Я старалась не скрестить руки или не выглядеть надутой.
— Думаю, да, ах, черт, я не знаю. В теории, я думаю, это правильно.
— Правильно? — спросил Жан-Клод, — Это недостаточно сильное слово, чтобы заставить меня лечь в постель другой женщины, ma petite. Я думаю, правильность вернется и, как бы ты сказала, укусит меня за задницу.
Я не могла его винить.
— Мне нужна помощь, Жан-Клод. Леопарды сотрудничают, потому что Мика разумен и хочет помочь мне, и он король леопардов для моей королевы. Тигры сотрудничают, потому что до сих пор единственные мужчины в городе — мои. У нас нет группы тигров, которая бы задиралась со мной. Крысы и лебеди сотрудничают не потому, что они наши животные зова, но потому что их лидеры ценят порядок, который ты принес в город, и они хотят помочь, чтобы так было и дальше.
Жан-Клод произнес в воздух, в его динамик, или как там его.
— Дайте нам минутку.
Он забыл о кодовых именах, когда повернулся ко мне.
— Львы за дверью, и если мы заставим Хейвена ждать, это нам не поможет. Хочешь ли ты, чтобы я попытался затащить одну из женщин в свою постель? Это должно быть "да" или "нет".
— Могу я подумать об этом? — спросила я.
— Нет. "Да" или "нет".
— Никакого секса на сегодня, но заведи дружеские отношения, может быть, другой ночью вскоре ты сможешь.
— Недостаточно точно, — сказал он, — Я не хочу быть наказан за то, что ты скажешь мне делать. Скажи мне соблазнить их, или скажи мне не делать этого, и скажи сейчас.
Я смотрела на него и не знала, что сказать. Но он был прав: я должна была решить сейчас. Блядь.
