— А вы нет? — меня это так поразило, что я даже закрыла книгу. — Конечно, я считаю это важным! Следствие уже семь лет топчется на месте, а вы до сих пор не выяснили первопричину!
— Неправда. Первопричину мы выяснили.
— О? И какова же она?
Напряженно растянув губы в улыбке, Закыр недовольно цыкнул, тем самым признавая мою правоту. Может, они и выяснили, но далеко не все. А вот теперь и проверю:
— Итак? Имя, раса и факультет парня? Кто из преподавателей работал здесь пятьдесят лет назад и помнит его лично? Кто-нибудь допрашивал академических шушей?
— Издеваешься?! — обескураженно откинувшись на спинку кресла, Закыр едва не покрутил пальцем у виска.
А вот и зря. Я за эти пять лет не сдохла только потому, что пользовалась услугами даже тех, кого остальные презирали даже больше, чем тараканов и клопов. Вот с кем я не любила работать, так это с духами, даже отрицать не буду, а вот с многочисленной нечистью, которую можно было найти в немалом количестве, если, конечно, знать, где искать, я общалась на равных. И между прочим, успешно.
— Разве? Нет, только не говори, что вы допрашивали только преподавателей и обслугу и не подумали о тех, кто живет а академии со времен ее создания и помнит каждый вздох, который прозвучал в ее стенах. — Наблюдая за тем, как медленно, но верно изменяется выражение его лица от скептичного до глубоко задумчивого, я молча закатила глаза и покачала головой.
Вот оно! Следствие во всей красе. Точнее, следователи-мужики во всей красе. Там, где надо собирать слухи и сплетни, они машут кулаками и ведут допросы тех, кто проработал от силы последнюю пару лет. Между прочим, меня еще дед учил, что зрить надо в корень. Проблема не возникает из ничего, иногда достаточно узнать о том, что пятнадцать лет назад няня шлепнула лишний раз подрастающего отпрыска по заднице, тем самым зародив в его душе злобу на всех женщин в принципе, и вот — личность маньяка-убийцы уже раскрыта.
Интересно, кто в свое время унизил нашего кукловода, что он так ненавидит уборщиц? Кто-то лишний раз не улыбнулся? А может, вообще грязной тряпкой отхватил, да еще и при всех? А что? Вполне жизнеспособная версия. Вполне. По крайней мере, ничем не хуже остальных. И кстати, а почему нашим кукловодом не быть тому самому парню? Мм?
Задумавшись над этим вопросом, пока Закыр что-то прикидывал, а затем что-то строчил на бумаге, я поняла, что первым делом необходимо узнать расу этого парня. Если человек, то его кандидатура отпадает автоматически — сейчас ему не меньше семидесяти лет, и это для людей уже почтенный возраст. Сомневаюсь, что это орк, среди нашей расы процент маньяков ничтожно мал, да и не в наших правилах тянуть с местью — убил и забыл, вот наш девиз. А вот если он демон или вампир, то тут уже надо будет думать дальше. Что одни, что другие — ребята себе на уме. Особенно вампиры.
Не люблю вампиров. Почти как духов.
— Так… — Вырвав меня своим задумчивым возгласом из размышлений, женишок постучал карандашом по столу, а затем дописал на листе еще пару слов. — Как ни странно, но ни один из преподавателей не может похвастать тем, что проработал тут больше десяти лет, это я тебе скажу точно, потому что изучал дело каждого. Но… — Тут он посмотрел на меня и многозначительно усмехнулся. — Все трое гномов, о которых я тебе говорил, и один демон-полукровка из обслуги — их стаж в академии измеряется более семьюдесятью годами.
— Превосходно. А ректор?
— Милорд Азарин ректорствует чуть больше восьми лет и пришел сюда переводом из другой академии.
— Из какой?
— Это важно? Хотя не секрет — из Сумеречной Академии Боевых Искусств.
— Инкуб-убийца??? — Вот тут я опешила, причем искренне.
— Да. А что тебя так удивляет?
— Но он же инкуб!
— И что? Поверь, для профессионального убийцы это не помеха.
Да-а-а…
Не переставая удивляться, я все-таки уточнила:
— Он практикующий?
— Нет, он не преподает и не подрабатывает.
— А что так?
— У ректора достаточно других дел. Так, мы отвлеклись.
О? А что так? Мне, наоборот, интересно узнать побольше о таком необычном ректоре. Или что опять? Уже и спросить об иных мужчинах нельзя? Да уж. Недовольно поморщившись, я все же не стала упрямиться и послушно кивнула. Так что там у нас с имеющимися подозреваемыми?
— Да, давай дальше. И все-таки мне непонятна личность кукловода. Кто?
— Ни одного факта и полноценного подозреваемого у нас нет. Тебе озвучить мои догадки?
— Конечно.
— Что ж, если брать в общем и целом, то это может быть любой из преподавателей, отработавший здесь более семи лет, в том числе сам ректор. Поверь, с тем допросом, что провел я, достаточно сложно утаить свои злостные намерения, но тем не менее шанс всегда есть. Кроме того, я не отбрасываю вариант с убийцей извне. Совсем несложно проникнуть на территорию академии и прожить здесь пару недель в году, оставаясь незамеченным, если поставить перед собой подобную цель. Да те же выпускники Сумеречной Академии могут годами партизанить в тылу врага и оставаться не более чем тенями. Ну и последний вариант… — Тут Закыр недовольно прикрыл глаза, немного помедлил, словно не решаясь сказать вслух, но все-таки произнес: — Это одержимый духом. Он может быть кем угодно. Любой из тех, кто настолько слаб, что его может подчинить дух, причем каждый раз одержимый может быть новым.
— А здесь могут водиться настолько сильные духи? — Третий вариант меня, если честно, напугал. Не до судорожно сжатого желудка, но все же. Я прекрасно представляю, что может сделать с противником реально сильный дух, и обычное убийство — это самый безболезненный и щадящий вариант.
— Знаешь, до того, как я пообщался с твоим поклонником, я даже не рассматривал этот вариант, но теперь и он не кажется мне таким уж нелепым.
С моим поклонником? Сначала недоуменно нахмурилась, потому что не поняла, о ком он, через секунду я поморщилась. Ариэтс. Это не поклонник, это одержимый, вбивший себе в голову, что просто обязан стать моим первым. Я прекрасно помню нашу последнюю встречу и никогда бы не хотела ее повторить.
Что ж… если нам противостоит подобный противник, то совсем неудивительно, что следователи до сих пор не могут напасть на его след. Не зная имени духа — невозможно ему противостоять на должном уровне.
Нет, я буду молиться обоим богам, лишь бы эта версия оказалась неверной!
— Но зачем это духу?
— Зари-и-ина. — Иронично ухмыльнувшись, словно я спросила откровенную глупость, Закыр развел руками и задал встречный вопрос, да не один: — Зачем вообще убивать? Зачем призывать потусторонних тварей? Зачем тревожить усопших? Зачем рваться к власти и богатству, шагая по головам и трупам друзей? В нашем случае эго риторический вопрос, и только.
— Не скажи. Иногда достаточно знать конечную цель, и круг подозреваемых определится сам, причем четко до одного-единственного кандидата.
