– Может, желаете еще чаю? – осведомился мужчина. – Или пива? У нас есть свежее «Жигулевское». Нет? Тогда, если хотите, я достану вина.
Вера замотала головой:
– Нет-нет, спасибо! Ничего не нужно.
– Тогда давайте просто знакомиться! Моя фамилия Фадин, а это – товарищ Супрун. Мы… специалисты в области металлообработки. Я – мастер на производстве, а товарищ Супрун – старший технолог. Товарищ Супрун, немедленно поздоровайтесь с девушкой! Экий вы бука с «Гудком»! Так вот: мы ездим по стране, внедряем на предприятиях технологию изготовления сетки-рабицы. Знаете, что это такое? О-о-о, незаменимая вещь, я вам скажу!
У Фадина было очень живое лицо: оно постоянно меняло выражение, кривлялось, и выходило это вовсе не отталкивающе, а наоборот, забавно. Глядя на молодого производственного мастера, невозможно было не улыбаться. Наверняка общение с ним всем и всегда дается легко, наверняка у него в запасе найдется куча шуток и каламбуров, наверняка он из тех, с кем не приходится скучать. Приятный молодой человек. Однако Вера, после предложения вина и знакомства, вдруг отчетливо осознала, почему так спешила домой, почему не осталась у подруги еще на одну ночь.
Отношения с Евгением складывались трудно. Вернее, пока совсем не складывались. В их редкие встречи Женя зачастую был задумчив и мрачен. Казалось, он по-прежнему не высыпается. Почему? Работа такая? Но что это за должность, когда работать приходится исключительно в ночные смены? Они были знакомы целый год, но Вера так и не осмелилась прямо спросить, кто он по профессии. Если припомнить все мелочи – вырисовывался какой-то неоднозначный образ: не то начальник, не то секретный агент КГБ, не то ревизор. Он много всего знал и был неплохим рассказчиком, но вот само желание о чем-то рассказать, поделиться чем-то важным, развлечь девушку занятной историей – подобное желание возникало у него нечасто. Да и когда теперь-то? Раньше они хотя бы подолгу гуляли вдвоем, несколько раз ходили в кино, а в последнее время и видеться почти перестали. В лучшем случае коротенькое письмо или еще более короткий разговор по телефону. Отчего-то Евгений до сих пор не сделал ни единой попытки сблизиться. А уж о том, чтобы обсудить их будущее, и говорить не стоит. Кто она ему? Друг? Невеста? Удобная спутница для вечерних прогулок?
И все же, несмотря на неопределенность, несмотря на «пионерское расстояние» в их отношениях, Веру тянуло к Евгению.
Начиная с сентября все еще больше разладилось. Сперва его длительное отсутствие «по состоянию здоровья». Воображение Веры мгновенно нарисовало тогда тяжелое ранение, полученное в перестрелке с вражеским шпионом. Как бы сотрудница Танечка ни убеждала ее, что все будет в порядке, Вера не успокоилась, пока сама не удостоверилась. Для этого пришлось пойти на хитрость – сказать той же Тане, что необходимо собрать и отвезти в больницу теплые вещи. Если Евгений идет на поправку – ему положены прогулки, а за то время, что он лечится в Новосибирске, и снег успел выпасть, и морозы ударили. Не в легкой же курточке гулять по территории лечебницы?! Танечка, все прекрасно поняв, с улыбкой протянула ей ключ от дома, в котором располагалась занятая Евгением служебная жилплощадь. Последнее посещение этой квартирки до сих пор вспоминалось как страшный сон. Тогда Вере показалось, что все рухнуло, мир перевернулся, а этот молодой человек оказался ничуть не лучше тех, о которых шепотом рассказывали подружки. Но потом все разъяснилось, и девушка чуть со стыда не сгорела, когда решительная сотрудница Танечка беспощадно уличала ее в безосновательности подозрений. В тот момент Вере показалось, что все обязательно наладится. Недолгая встреча в Жениной палате вернула надежду, придала сил…
А после – одна его командировка за другой… Вот и теперь они даже толком не попрощались: незадолго до Вериной поездки в Кемерово Женя и сам покинул райцентр, пообещав подать о себе весточку, как только представится такая возможность. Во время сессии у нее возникло стойкое ощущение, что дома ее наверняка уже ожидает письмо или телеграмма – так ведь бывает, что и чайник закипает, когда ты от него отвернулся, и известия приходят в тот момент, когда тебя нет дома. Именно поэтому, едва сдав последний зачет, Вера помчалась на вокзал за билетом, именно поэтому так торопилась вернуться…
– Товарищ Супрун, я уверен, что это именно ваш внешний вид навевает на девушку тоску и скуку, – донеслось до Веры. – Взгляните – она же отрешилась от бренного мира и грезит наяву, игнорируя мои вопросы! Ну-ка, товарищ старший технолог, расстегните-ка тугую пуговицу на воротничке батника и изобразите нам жизнерадостность!
Фадин уморительно морщил нос, и Вера догадалась, что он, видимо, обратился к ней с вопросом, а она так глубоко задумалась, что все прослушала. Неловко вышло.
– Что, простите? – краснея, пролепетала она.
– Я спросил, откуда и куда могут перемещаться в пространстве столь очаровательные барышни без должного сопровождения? Как могут звать небесное создание, приковавшее наши с товарищем Супруном взгляды с первых минут поездки, внезапно превратившейся в счастливое стечение обстоятельств и подарившей по-настоящему эстетическое наслаждение в разгар суровых трудовых будней?
Он окончательно сбил Веру с толку, заставив смутиться пуще прежнего. Да что же это такое? Этот Фадин настолько беззастенчиво флиртует с нею на глазах у всего вагона? С нейтральным лицом, лишь слегка сдвинув брови, дабы не выглядело, будто попытка замечена и одобрена, девушка принялась деловито и обстоятельно рассказывать о том, что работает она обычной продавщицей в универсаме в обычном районном центре, что сейчас возвращается домой, закрыв сессию в ЗИСТе – Заочном институте советской торговли. Веру всегда смешило, когда в здании учебно-консультационного пункта она читала на плакатах в коридорах сухие формулировки о создании кадров высшей квалификации для предприятий торговой сферы: выходило, что именно Вера – этот самый «кадр», и ее здесь «создают». Хотя на самом деле все куда проще, и в переводе на человеческий язык станет она после обучения, как и сотни других студентов-заочников, товароведом или экономистом. Однако сейчас и здесь, чувствуя на себе заинтересованные взгляды попутчиков, она без тени улыбки, очень серьезным тоном проговорила всю эту казенную формулировку. Ей показалось, что так будет правильно.
Правда, она так и не поняла, произвела ли ее неприступность хоть какое-то впечатление: Супрун продолжал читать газету, изредка поглядывая на Веру; Фадин балагурил и вообще старался всячески привлечь внимание к своей персоне. Так или иначе, большую часть пути девушка провела в веселой и, казалось, ни к чему не обязывающей беседе. Узнав о том, что приятели направляются в командировку в ее родной райцентр, она даже слегка обрадовалась. Мало ли? Впереди новогодние праздники, и посидеть за столом в большой компании, послушать анекдоты в исполнении Фадина, наверное, было бы вполне уместно и приятно.
За полчаса до прибытия поезда на станцию они дружно сдали проводнице постельное белье и стаканы в подстаканниках, дружно перетащили вещи в тамбур, дружно заверили, что обязательно пересекутся в ближайшее время. А потом, когда Вера уже спустилась из вагона по неудобной металлической лестнице на низенький перрон, Супрун, промолчавший всю дорогу, отодвинул плечом распинающегося Фадина и вдруг спросил:
