– Может, и не провальная, – сказала Анна чуть спокойнее, – таких как ты, озабоченных своим здоровьем, много. Найдутся дураки. Хотя те, у кого есть деньги, за таким сервисом все-таки поедут за границу. И климат получше выберут, и свежий воздух, и еда получше. Да и дешевле наверняка, кстати.
– Он на базе бывшей обычной больницы это открывает. Там будет корпус и для клиентов небогатых, – продолжил врать в том же направлении Андрей.
– А вот это он зря, – хлопнула Анна ладонью по столу. Бокалы подпрыгнули и звякнули, – мешать клиентов в одну кучу, блин, не надо. Зачем мне там лохушки из соседнего корпуса? Зря! Неправильный ход. Может, он туда еще и бесплатников по соцстраховкам будет класть? – глаза у жены опасно заблестели.
– Я ему твое мнение скажу. Обязательно, – заверил ее Андрей. – Ты права. И в этом вопросе собаку съела. Но пока там будут только богатые. Он своим знакомым предлагает.
– Я подумаю, – кивнула Анна. – Там сроки есть какие-то, когда он там меня видеть хочет?
– Я уточню. Но думаю, давай в ближайшее время. Я и сам потом лягу провериться. Но сейчас на работе завал. Смогу попозже вырваться. Ты там уже полежишь, скажешь мне свое мнение. Если уж совсем идея никчемная, то и ложиться не буду. Пойду к своему врачу.
– Да-а, твой-то, блин, сколько с тебя уже поимел! – Анна покачала осуждающе головой. – Узнавай, договаривайся. Видно, нужный для тебя человек. Больно ты сегодня разговорчив. Все красноречие, наверное, лет за десять истратил, как минимум.
– Нужно мне ему помочь, нужно. Мы по камешкам с ним связаны. По бриллиантикам, – заблеял опять заискивающе Андрей, не веря в свою удачу, – и нам бесплатно будет – главное, потом ему рекламку сделать. Там шепнуть, тут сказать.
– Поняла, не дура уж совсем, – Анна махнула в его сторону рукой, – помолчи хоть чуть-чуть. Голова от твоей трескотни заболела.
«Меньше пить надо, и голова болеть не будет», – со злостью подумал Андрей, но послушно замолчал.
Остаток вечера Андрей провел за просмотром телевизора и, как обычно, пошел спать раньше жены. Анна вставала поздно, высыпалась, и лечь рано не могла никак. Она тоже посмотрела телевизор, но в другой комнате и другие программы. В полночь она поболтала с учившимся в Швейцарии сыном, рассказала ему про папину просьбу лечь в элитную клинику на обследование и получила его полное одобрение.
– Мам, на халяву можно и лечь, – улыбался сын во весь экран, – тебе-то чего? Ты не работаешь. Ни на какие жертвы тут идти не требуется. Развлечешься только. А надоест, в любой момент оттуда слиняешь.
– Я так же думаю, – согласно кивнула Анна, – не убудет.
С сыном она всегда была приветлива и настолько ласкова, насколько в принципе позволял ее характер. Во многом они походили друг на друга, часто находя взаимопонимание в вопросах, которые для отцов и детей всегда считались камнем преткновения. Анна с удовольствием обсуждала девушек сына, комментировала их фотки и давала дельные советы по выходу из сложных ситуаций, иногда возникавших в его личной жизни. Своей личной жизнью Анна предпочитала с ним не делиться, но такие вот мелкие семейные вопросы, как тот, который возник сегодня вечером, обсуждала постоянно.
Утро следующего дня, а точнее сказать, полдень, Анна посвятила поиску СПА, в который можно было бы сходить с новыми подругами. И не то чтобы в этом была какая-то сложность. Но убить время надо было так или иначе. Поэтому из трех салонов, которые она посещала относительно регулярно, Анна усердно выбирала один конкретный. Она шуршала их рекламными проспектами, заходила на сайты, крутя трехмерные изображения и так, и этак, будто надеясь увидеть там для себя что-то новое.
Выбор пал на маленький, но очень уютный салон, расположенный на краю «деревни». Деревней Анна называла коттеджный поселок. Сама она категорически отказывалась жить в отдельном доме. И квартал, состоящий из многоквартирных домов, называла «городом». Самое забавное в этом было то, что Москва расширилась ровно до «деревни», захватив «городской» квартал, тут и остановившись. Новые законы запрещали дальнейшее расширение столицы. Поэтому Анна надеялась еще долго смотреть свысока на «деревенских». Смысла особенного, правда, городские границы в элитной части Рублевки не имели, а все-таки приятно.
Оля продолжала эксперименты с кулинарией, но ее новые подруги на кулинарные курсы больше не ходили. Анна перестала ходить сразу после первого провала с блинами, а Ира походила еще пару раз и тоже пропала. Оле хотелось им позвонить и спросить, когда они увидятся, но как-то не решалась. У нее уже несколько лет отсутствовали подруги. Можно сказать сразу: как только она переехала к мужу, они и исчезли. Она отвыкла от душевных бесед в женской компании, а точнее, отвыкла от бесед в принципе.
На кулинарных курсах Оливье, конечно, продолжал тараторить, но Оля в ответ чаще просто улыбалась, ничего не отвечая. Она потихоньку делала успехи, и освоила к концу второй недели не только простейшие салаты, но и пресловутые блины, которые бойко научилась подкидывать в воздух.
Дома ситуация оставалась напряженной. Но Оля по совету Оливье закрепляла полученные навыки на собственной кухне, умудрившись потеснить оттуда домоправительницу. Нина Григорьевна пребывала в шоке, и первое время пыталась Оле давать советы, постоянно маяча у нее за спиной. Но Оля, вооружившись листком с очередным рецептом, игнорировала Нину Григорьевну, гремя мисками, кастрюлями и сковородками нарочито громко.
В тот вечер, когда Оля в упоении подбрасывала блины, Олег пришел домой раньше обычного. Нина Григорьевна встретила его внизу и показала пальцем куда-то в сторону:
– Оля готовит, – прошептала она громко, – блины печет.
– Что? – переспросил Олег, пребывавший в несколько задумчивом виде.
– Оля жарит блины. На кухне, – уточнила домоправительница, – она бросила рисовать и ходит теперь на кулинарные курсы.
Олег осознал сказанное Ниной Григорьевной и пошел посмотреть на жену. Она стояла к нему спиной и подбрасывала в воздух очередной блин. Олег зажмурился на секунду, открыл глаза – блин приземлился точнехонько на сковородку. Рядом с Олей стояло блюдо с горой уже приготовленных блинов.
– Ты кому такую кучу напекла? – спросил он, недоверчиво похлопав глазами.
Оля вздрогнула от неожиданности и повернулась к Олегу.
– Если хочешь, можешь съесть несколько штук. А вообще, я тренируюсь, – ответила она.
– Тренируешься что? – не понял Олег.
– Блины печь. Я недавно начала ходить на кулинарные курсы. То, что мы там готовим, желательно готовить дома самостоятельно для закрепления навыка.
– Ага, – ответил совершенно сбитый с толку Олег. Он хотел этим вечером поговорить с женой, продумывал речь и теперь стоял на кухне, вдыхая аромат свежеиспеченных блинов. – Давай вместе поедим, – предложил он, – заканчивай всю эту канитель. Блинов тут на целую армию хватит. Пошли в столовую.
Оля поставила блюдо с блинами на сервировочный столик, вынула из холодильника все, чем можно было блины начинить и полить, и покатила в комнату. Олег задумчиво смотрел на жену. «Нет, избавляться от них не надо, – промелькнуло в голове, – даже без операции в мозгу начинает происходить некая полезная работа. Что ж будет после?» – он покачал головой и потянулся за блином.
