К десяти вечера больница угомонилась. Лёня достал бутерброды из пакета и сел с медсестрами пить чай. Идти в морг раньше полуночи смысла не имело. Обслуживающий персонал еще бодрствовал, и его могли хватиться. Да и в морг проникнуть было бы сложнее: тамошняя медсестра тоже, скорее всего, засыпает попозже. Лёня во время чаепития решил время зря не терять и пораспрашивать сестер:
– Девочки, мне тут, когда на работу устраивался, обещали подработку. Как тут с этим?
– Подработка есть, – кивнула одна из «девочек», женщина лет пятидесяти, – левые пациенты иногда поступают.
– Точнее, пациентки. Левые у нас всегда почему-то женщины, – перебила другая медсестра. – Знаешь, у их палат всегда охранник дежурит. Думаю, это богатые мужья их сюда кладут, чтоб спрятать от похитителей.
– Каких похитителей? – не понял Лёня.
– Ну, как в кино. На их мужей наезжают. Грозят что-нибудь сделать с семьей. Они их прячут в больнице, чтобы не похитили.
– Ни фига себе! – восхитился Лёня фантазией девушки. – Так, а за что же нам деньги доплачивают, если они здоровы и охранник у двери стоит?
– Кто им еду будет носить, постель менять, в палате убираться? – закидала Лёню вопросами та женщина, которая постарше. – Мы. Мы этим и занимаемся. Другое дело, что палат таких немного обычно бывает. И нас немного требуется. Обычно берут одних и тех же. Сейчас вот проверка в больнице. Вообще таких пациентов нет.
– Ну раз это не массово, то надежды мало, что я смогу подзаработать, – печально заметил Лёня, – чего обещать тогда?
– Некоторые подрабатывают в научной лаборатории, – проговорила с набитым ртом вторая, – особенно почему-то мужчины. Это в пристройке.
– Да, я видел, – кивнул Лёня, – но не знал, что там.
– Там большую науку двигают. Иногда им нужна помощь. Я сама не знаю, в чем она заключается. Те, кто там подрабатывает, подписывают договор о неразглашении сведений. Ну, чтоб не проболтали большие научные секреты. Но говорят, что там ставят опыты над людьми!
– Вранье! Разговоры досужие, – встряла та, что постарше. – Это, Лёня, наши обычные больничные сплетни. Никто ничего не знает. Вот и ходят разговоры. Туда ж так просто не попадешь, в пристройку. Всем интересно. Те, кто там работает, не болтают лишнего, это точно. Народ и треплется.
– Я думаю, вы правы, – согласился с ней Лёня, – эксперименты над людьми у нас запрещены. Не может такого быть.
– Будто у нас закон никто не нарушает, – фыркнула вторая, – слухи на пустом месте не берутся. И потом, зачем к ним и от них «скорая» ездит? Регулярно, между прочим. Не было б там своих пациентов, не ездила бы.
– Не знаю, – проговорила старшая, – мало ли зачем. Говорят, на «скорых» сами врачи разъезжают вместо такси. Быстро, дешево и удобно. Опять же, пропуск не нужен.
– Может, у них там тоже есть частные, платные клиенты? – предположил Лёня. – Они не эксперименты на них ставят, а лечат за бешеные бабки сложные болезни.
– А что? Классная идея, – радостно провозгласила младшая, впиваясь зубами в очередной бутерброд.
– Зря ты, Лёня, подал ей эту мысль. Теперь по больнице пойдут новые слухи, – засмеялась старшая.
Леня посидел еще немного с медсестрами и пошел в свою каморку. Женщины остались в сестринской комнате устраиваться на ночлег. В час ночи Лёня осторожно вышел в коридор и знакомым путем отправился в сторону морга.
«Хорошенькая у меня привычка вырабатывается – ходить по ночам в морг, – подумал он, – фильм ужасов какой-то, а не жизнь».
Основным своим оружием во время встречи с патологоанатомом Лёня считал внезапность. Ночью к человеку приходит сотрудник больницы. Лёня в белом халате, брюках, шапочке и тапках. Значит, он ведет наблюдение в стенах больницы не первый день и изнутри. Что он узнал? Патологоанатому неизвестно. В обмен на неразглашение полученных о научном центре сведениях Лёня предлагает за большие деньги организовать операции на мужчинах. Слабым местом Лёня считал оформление трупов. То есть желание жен оформить смерть мужей в стенах больницы. Сможет ли в принципе осуществить подобное патологоанатом? С другой стороны, работая в морге, наверное, должен смочь.
Лёня добрался до морга. У входа, как и в прошлый раз, медсестры не было. Она спокойненько себе спала в своей комнатке, невзирая на соседство трупов. «Хотя кто знает, что за кошмары ей снятся», – подумал Леня, проходя мимо спящей медсестры. Он дошел до конца коридора и застыл перед дверью в «холодильник». Впервые стало по-настоящему страшно. По большому счету, если ему здесь сейчас дадут по голове и положат среди остальных трупов, то пойди потом докажи что-нибудь. Никто, ни Изя, ни женщины, концов не найдут. И останутся беззащитными. Последняя мысль придала сил.
Леня осторожно приоткрыл дверь. По сравнению с ярким светом в коридоре приглушенный голубоватый свет в холодильнике не давал сразу четко разглядеть то, что было внутри. Лёня постоял немного у приоткрытой двери, давая глазам привыкнуть к полумраку. Перед ним, как и в прошлый раз, стояли столы, накрытые белыми простынями. Казалось, в помещении никого нет. Лёня проскользнул внутрь.
Дверь, ведущая в пристройку, опять была не заперта: в тонкую щель пробивался лучик света. Лёня присел на корточки в углу, из которого открывался полный обзор всей комнаты. «Наверное, патологоанатом тусуется в пристройке. Чтобы не мерзнуть», – подумал Лёня и приготовился ждать столько, сколько понадобится.
Несмотря на холод, в какой-то момент он начал засыпать. Лёня встряхнул головой и, чтобы согреться, сделал несколько наклонов и махов руками. Тут-то дверь из пристройки и начала открываться. Лёня быстро присел. Глаза уже полностью адаптировались к темноте, и ему хорошо было видно, что вошедший – патологоанатом собственной персоной. Лёня убедился, что он вошел один, и встал из своего укрытия.
Вначале патологоанатом его не заметил. Он прошел к столу и зажег на нем лампу. Лёня подошел ближе и поздоровался. Патологоанатом вздрогнул и повернул голову в Лёнину сторону. В этот момент Лёня ему даже посочувствовал: видимо, первое, что пришло в голову работнику морга – это то, что восстал из мертвых один из трупов. На его лице был написан неподдельный ужас.
– Доброй ночи, – поприветствовал патологоанатома Лёня. – Как дела? – уж если быть вежливым, так до конца.
– Вы кто? – спросил ошалевший патологоанатом. – Медбрат из больницы? – он начал узнавать приходившего три дня назад в морг Лёню.
– В какой-то степени медбрат, – ответил расплывчато Лёня, – мы можем здесь поговорить с глазу на глаз? – вопрос звучал странновато, но Лёне было не до четких формулировок.
– Можем, – осторожно ответил патологоанатом. – Что вам надо?
«Шоколаду», – вспомнилась Лёне рифма из детского стихотворения, но он сдержался и перешел к делу:
– Я работаю в частном детективном агентстве. Ко мне обратилась женщина с просьбой найти пропавшую дочь. Расследование привело к вам в больницу. Я выяснил многое. Мне известно, что здесь делают операции и превращают девушек в послушных кукол, чтобы потом передавать их в один из закрытых клубов Москвы. Я заснял, как вы входите в клуб, а затем выходите с пакетом, в котором лежит крупная сумма денег. Мне известно, как вы находите девушек для операций. А вам хорошо известно, что в нашей стране подобные вещи запрещены законом.
