Граф выпустил ее из объятий столь внезапно, что девушка едва не упала, и ему пришлось поддержать ее за локоть.
– Прости меня, – сказал Кит, глядя ей прямо в глаза и тяжело дыша. – Сам не пойму, что на меня нашло…
– Ничего дурного не произошло, – с трудом выговорила Меган. – Я ни о чем таком и не подумала…
Кит отступил на полшага:
– Помнишь, мы договорились быть честными друг с другом? Так о чем ты подумала?
Меган взглянула на распахнутый ворот его сорочки, где виднелась загорелая кожа.
– М-м-м… я подумала, что это был прелестный поцелуй… А о чем подумал ты?
– О том, что никогда прежде я так не наслаждался поцелуем.
Меган до боли захотелось незамедлительно повторить это волшебство, однако Кит вздохнул и отвернулся.
– Не думаю, что нам следует продолжать в том же духе, – словно прочел он ее потаенные мысли.
– Да, не стоит, – откликнулась Меган, хотя ничего в своей жизни не желала сильнее. – Это же был просто поцелуй. Думаю, такое вполне допустимо – ну, по правилам…
– Что еще за правила?
– Ну, по правилам обряда скрепления рук.
Кит мрачно улыбнулся, отчего сердце в груди девушки подпрыгнуло и затрепетало.
– Полагаю, эти правила дозволяют куда больше, нежели поцелуи. Но нам все же надлежит остановиться. И не повторять подобного впредь в целях безопасности.
– А что, если это случится вновь? – еле слышно спросила Меган.
Они все еще стояли опасно близко друг от друга, и девушка осторожно положила ладони на лацканы его сюртука, а Кит нежно обвил руками ее талию.
– Тогда я стану извиняться куда горячее, – ответил он и снова потянулся губами к ее рту, а Меган, привстав на цыпочки, доверчиво приоткрыла губы…
Глава двадцать восьмая
Когда сумерки сгустились, Кит проводил девушку домой, деликатно поддерживая ее под локоток. Это был просто вежливый жест, не более, однако Меган всей кожей ощущала его близость, плечом ощущала его плечо. А молодой человек осторожно вел ее по тропинке, обходя древесные корни и приподнимая над головой спутницы низко нависающие ветви деревьев. Он оберегал ее, словно величайшую в мире драгоценность…
Когда они дошли до ворот охотничьего домика, Кит отступил и улыбнулся. Улыбка была такой обаятельной, а глаза так сияли в полумраке, что Меган мучительно захотелось вновь его поцеловать. Однако Кит церемонно поклонился, взял ее за руку, поднес к губам трепещущие пальчики и тихо произнес:
– Спокойной ночи, Меган…
Девушка с трудом удержалась, чтобы не уцепиться за его руку – ей так не хотелось его отпускать! Вместо этого она слегка присела в реверансе, крепко стиснув руки:
– Спокойной ночи, Кит.
Граф дождался, пока она войдет в двери домика. Меган спиной чувствовала его взгляд. Как только дверная защелка за ней закрылась, Меган опрометью кинулась наверх, отдернула занавески ближайшего окна и, отыскав Кита взглядом в полутьме, как завороженная стала смотреть ему вслед. Он шел широкими шагами, руки были сцеплены у него за спиной.
Сердце Меган неистово колотилось, а губы слегка покалывало. Ах, как это было сладко! И сколько бы ни прожила она на свете, никогда не забудет этого поцелуя, какой бы старой ни стала… и как бы ни любила своего Ичэнна. Наверное, это дурно? Меган осторожно дотронулась ладонью до пылающих губ. Наверняка это очень, очень дурно…
Кит шел не торопясь, назад, к себе в долину, в свою хижину. Этой ночью он вряд ли уснет. Ему есть о чем подумать, и вовсе не о Меган или их страстных поцелуях, и вовсе не о том, как горячо он ее желает, – нет, есть вещи поважнее. Однако, к великому своему сожалению, Кит не мог отделаться от мыслей о ее нежном трепещущем теле в своих объятиях, о ее тихих вздохах и стонах во время поцелуев… В них было поровну изумления и вожделения.
Не следовало ему так поступать! В Англии подобный поцелуй, вернее, поцелуи, поскольку молодые люди провели в объятиях друг друга немалое время, – был бы равносилен открытой декларации джентльменом своих намерений. Общество приняло бы этот жест за предложение руки и сердца. Если граф будет впредь так же неосторожен, то вскоре вынужден будет вступить с Меган Макнаб в самый настоящий брак. Кит остановился, наблюдая за коршуном, парящим в полумраке, – птица явно выискивала поздний ужин. А так ли уж плохо будет, если Меган в действительности сделается его женой?…
Граф представил себе реакцию матушки – она всеми силами попытается скрыть потрясение, однако оно будет сквозить в каждой ее позе, каждом жесте, в ее поджатых губах… Его мать была, кажется, единственной женщиной в мире, которая умела поджимать губы и улыбаться одновременно. Арабелла же просто рассмеется, а вернее, по своему обыкновению, будет ржать как лошадь, а брат одарит его взором, полным недоумения и неприкрытой жалости. Словом, все так или иначе дадут Киту понять, что он опозорил семью, не оправдал надежд покойного отца – правда, убей бог, он не понимал, что в этом такого ужасного! Просто он не отец и не брат, он другой. И предпочтет остаться самим собой.
В первый раз с того самого дня, как он унаследовал титул, Кит почувствовал, как он богат – и сделала это Меган, обогатив его своим вниманием, откровенностью в беседе и… поцелуями. Ни одна женщина прежде так не целовала его – искренне, не ожидая ничего взамен. Словом, Меган – первый честный человек, встреченный им за долгое время. Но ведь она не желает становиться его женой, напомнил себе Кит – как, впрочем, и он не намеревается на ней жениться. И все же…
Кит замешкался на краю долины, любуясь погружающимися в ночную мглу горами, озером, руинами замка. И вдруг ощутил, что он плоть от плоти этих мест… или, по крайней мере, хочет, чтобы это было так! Да, он хочет, чтобы эта земля приняла его, хочет стать здесь своим и жить здесь… с Меган. Но ведь сердце ее отдано другому, и будущее ее определено, в нем нет места для Кита или не будет – как только истечет год… Интересно, как они расстанутся, когда кончится срок их брака? Поцелуются?…
Граф едва не застонал, сжал кулаки и побрел вверх по склону к своему домику.
Войдя внутрь, он зажег лампу и достал дневник дедушки Натаниэля. Ему позарез надо было подумать о чем-то, кроме нежных губ Меган Макнаб…
Глава двадцать девятая
Глен Дориан
16 апреля 1746 года
– Руарид пропал!
Майри, задыхаясь, бежала вверх по склону холма к Коннору, беседовавшему с кем-то из членов клана.
Потемнев лицом, Коннор схватил жену за плечи:
– Он удрал вместе с Ианом Макгрегором в Нэрн, чтобы примкнуть к войскам принца?
Глаза Майри наполнились слезами, а внутри у нее все сжалось от ужаса:
– Как могло такое случиться? Нет, Руарид прошлым вечером был тут, а Иан уехал вчера, рано поутру…
