– Другого выхода нет?
– Может быть, он и есть, но мне неизвестен. Один из вас дальнобойщик, второй обосновался в Запорожье. Не спасет ни то, ни другое. Вот я бы лично, к примеру, нашел бы вас обоих в течение одного дня. Ребята, которых вы назвали невидимками, не столь опытные, как я. Им понадобится неделя на каждого. Сами понимаете, это не спасение. Как в песне поется. Уже изготовлены пули и мимо, похоже, не пролетят.
– Это вы к примеру, или пули действительно изготовлены? – первый раз подал голос Ющенко.
– Могу уточнить. Не пули, а кабанья картечь.
– Так вы их знаете?! – почти обрадованно воскликнул Ющенко.
– Нет, я их не знаю.
– Честно?
– Да, ребята. Честно. Не сомневайтесь.
– Так у них точно кабанья картечь?
– Точно.
– Значит, не промахнутся?
– Исключено. Стреляют в живот, который вместе со всеми органами превращается в фарш.
– Значит, бежать? – который раз повторил Мастаков.
– Лучше сегодня до обеда, чем завтра после такового.
– А вот интересно, Павел Николаевич, как бы вы это проделали чисто технически? Можете поделиться?
– Могу. Выйдя из этого здания, я остановил бы первую попавшуюся машину и отъехал на расстояние, которое мог бы оплатить, не вызывая особых подозрений у водителя. А потом повторил бы эту операцию еще раз и еще.
– Настолько они опасны?!
– А вы этого еще не почувствовали? Сколько вам еще нужно трупов, чтобы вы это поняли? Вот вы не обратили внимания на одну маленькую подробность. Первое, что я сделал, войдя в кабинет, – это закрыл дверь. На два оборота ключа. Потом задернул шторы и только после этого предложил вам сесть.
– Это что же получается?.. – растерянно проговорил Ющенко.
– Удачи вам, ребята, – усмехнулся на прощание Пафнутьев. – Десять лет назад вам крупно повезло. Как говорится, пронесло. Но так будет не всегда. Скорее всего, ничего подобного не случится уже никогда.
Вечером того же дня Пафнутьеву неожиданно позвонил Шаланда и предложил срочно, прямо-таки вот в эту же секунду покинуть свой кабинет и сесть в машину, поджидавшую его.
– Жора, так мы вроде не договаривались…
– Вот в машине и договоримся.
– Может, и Худолея прихватим?
– Перебьется.
– Жора, у меня такое чувство, будто что-то случилось.
– Да, случилось.
– Я даже боюсь предположить…
– Не бойся. Не ошибешься.
– Боже, – простонал Пафнутьев. – Неужели опять?
– Запирай кабинет и бегом по лестнице вниз.
– Неужели это когда-нибудь кончится?
– Не переживай. Кончится очень скоро. Один остался.
– Жора, мне страшно, – проговорил Пафнутьев, уже стоя на крыльце. – Как дальше жить?
– Не бойся. Я с тобой. Я не брошу тебя на произвол судьбы.
– Не бросай, Жора. Прошу тебя. – Эти слова Пафнутьев произнес, уже сидя в машине рядом с Шаландой. – Осталась одна надежда. На тебя, Жора.
Шаланда слушал сейчас эти вроде бы не совсем серьезные слова и вполне мог бы подумать, что Пафнутьев куражится. Но полковник изредка, на ходу поглядывал на своего пассажира и каждый раз убеждался в одном и том же. Пафнутьев не шутит, он действительно сбит с толку, пребывает почти в ужасе от своей догадки.
Наконец, немного успокоив себя собственными причитаниями, Пафнутьев решился задать вопрос:
– Жора, ты это, не тяни душу. Кто на этот раз?
– Мастаков.
– Что с ним?
– Голова проломлена. Похоже, молотком.
– Он жив?
– Нет.
– Так. Значит, не прислушался он к моему совету.
– А что ты ему посоветовал?
– Не заходя домой, прыгать в первую попавшуюся машину и мчаться в любом направлении, пока не кончатся деньги.
– Очень хороший совет. В его положении я бы обязательно им воспользовался.
– Куда мы едем?
– К оврагу, Паша. Опять к тому самому месту, где девичьи скелетики нашли. Видишь, что получается. Убийцу все-таки тянет на место преступления. Он дома уже и вещички собрал, но не мог уехать из города, не побывав в этом кошмарном овраге. Ладно, Паша. Разберемся. Приехали. Мои ребята уже давно здесь.
– Мне-то чего раньше не позвонил?
– Я и сам не знал, что к чему. А когда картинка открылась, сразу к тебе подался. И вот ты уже на месте преступления. Так что на меня бочку не кати, я хорошо себя веду в таких случаях.
– Виноват. Прости великодушно. – Пафнутьев похлопал Шаланду по плечу.
– Бог простит, – с усмешкой проговорил тот. – Значит, так, Паша. Докладываю обстановку. Вот овраг. Вниз протоптана тропинка. По ней редко кто ходит. Чуть дальше проложена асфальтированная дорожка. По ней-то люди в основном и спускаются к берегу. Мастаков облюбовал тропинку. Здесь и людей почти нет, и на травке можно присесть, и пивка пригубить. Он пришел сюда с бутылкой, но так и не успел ее выпить. Возле него она и валялась.
– А тело Мастакова где?
– Мои ребята уже в анатомичку его доставили. Можешь заглянуть, там тебе кое-что расскажут. А картинка вырисовывается такая. Мастаков пришел сюда один. Выбрал местечко и расположился. Тропинка проходила за его спиной, так что незаметно подойти к нему было не трудно.
– А кто его нашел?
– Какой-то прохожий позвонил. Так, дескать, и так. Окровавленный человек лежит. Документы оказались при нем, деньги, блокнот с телефонами. И билет на поезд. Он, похоже, уже в дорогу собрался. Но напоследок сюда вот потянуло. В общем-то, я его понимаю – навсегда человек уезжал.
– А с чего ты взял, что над ним молотком поработали? – спросил Пафнутьев.
– Мои ребята вызвали сюда машину. Приехали санитары, или как там их надо называть. Один из них увидел на лбу квадратный след от удара и предположил, что били молотком. Это тебе в анатомичке все подробно расскажут.
– Значит, был не один удар?
– Много было ударов. Такое впечатление, что убийца был маленько не в себе. Или не верил в свои силы и попросту добивал человека.
– То есть это было не ограбление?
– Какое ограбление, Паша! Деньги на месте, документы, часы, мобильник. Нет, Паша. Не ищи легкого ответа. След к тебе тянется, к твоим скелетикам.
– А что это за мужик там сидит? Видишь?.. Чего он ждет? Что высматривает? Подойдем?
Но мужик услышал их разговор, подошел сам и сказал:
– Я слышу, обо мне речь. Ничего я здесь, ребята, не высматриваю, поздно уже. Это моего сына убили. А вы, наверно, и есть тот самый Пафнутьев?
