– А вот и спальня. И кровать.
Уже через секунду он уложил ее на белые хрустящие простыни.
– Неплохо тут. – Когда же он наконец избавится от шортов?
– С тобой стало еще лучше.
Только она начала расстегивать ему ширинку, как он шумно вдохнул и схватил ее за руку.
– Не спеши, сперва позволь… – Прижав ее руки к кровати, он устроился у нее между ног. – Получше тебя узнать. – Подавшись вперед, он приник губами к ее соску.
– Маркус, – простонала она, понимая, что ни в одной из своих фантазий не принимала в расчет жаркий влажный язык.
– Нравится?
– Конечно. – Он дразнил и ласкал ее напрягшиеся соски, пока она не начала бешено под ним извиваться.
– Ты такая вкусная. – Он целовал ее все ниже, подцепив пальцами резинку трусиков. – Хочу попробовать тебя всю.
Раньше ей казалось, что, оставшись совершенно обнаженной, она занервничает или застесняется, но вот он стянул с нее трусики, а ей по-прежнему хорошо. Но очень странно.
Она чувствовала, как внутри ее нарастает совершенно непривычное напряжение. Словно еще чуть-чуть – и раздастся гром, а небо пронзит молния.
Красивые руки погладили ее по животу и спустились чуть ниже.
– Я буду тебя трогать.
– Трогай. – Просто не верится, что она говорит так спокойно и уверенно. Но Маркус явно никуда не торопился, а растущее предвкушение сводило с ума. Она судорожно сжала кулаки.
– Что, уже не терпится? Как же это на вас не похоже, мисс Риз.
– Я просто… – Она схватила его руку, покоившуюся у нее между ног. – Я просто хочу хорошо выполнять свою работу, мистер Уоррен.
– Не сомневаюсь, вы отлично со всем справитесь, мисс Риз. Вы же всегда готовы удовлетворить любые мои потребности, ведь так?
– Постараюсь оправдать ваши ожидания.
– Вот и замечательно. А пока что я сам тобой займусь.
Его палец скользнул внутрь ее.
– Ах! – Либерти громко втянула в себя воздух, пока он одновременно ласкал ее и внутри, и снаружи. – Маркус!
– Хорошая девочка, – прохрипел Маркус. – Откройся мне.
Подавшись вперед, он сменил пальцы языком, лаская, полизывая, дразня… Она вся напряглась, чувствуя, как по телу прошла волна электричества, и громко закричала от удовольствия.
Еще ни разу в жизни она не испытывала ничего подобного. Сама себя она иногда трогала, но те крошечные вспышки удовольствия не имели ни малейшего отношения к мощнейшей волне оргазма, что накрыла ее под ласками Маркуса.
И он это почувствовал. Подняв голову, он пристально посмотрел ей в глаза.
– Мисс Риз, – начал он, но она резко потянула его к себе, впиваясь губами в сочные губы, и он так ничего и не сумел добавить.
Так странно… Его вес, его губы, ее собственное имя, слетевшее с этих губ. Так вот от чего она все эти годы бежала…
Теперь она его. Да и всегда была.
Просто теперь и он это знает.
Глава 10
Ощущая вкус Либерти на языке, он заставил себя отстраниться. Моя. Он разглядывал распростертое перед ним великолепие. Моя.
Презервативы. Прежде чем он окончательно потеряет над собой контроль, ему нужны презервативы. А пока он вытаскивал их из тумбочки, Либерти успела стянуть с него шорты и трусы.
– Маркус! – выдохнула она и сразу же принялась его ласкать и гладить. На несколько секунд он замер, не в силах даже вдохнуть, а потом задвигался, отвечая на ласки. – Нравится? – Вопрос прозвучал как-то… Невинно?
– Очень, – простонал он. Как же просто было бы сейчас зайти за грань в ее руках, но он не собирался вести себя как эгоист.
Собравшись с силами, он убрал с себя ее руки и надел презерватив, а она лишь молча следила за его движениями широко открытыми глазами.
– Какая твоя любимая позиция? – спросил он, заключая ее в объятия и снова целуя.
Перекатившись на спину, Либерти потянула его на себя:
– Эта.
– Все будет как ты захочешь. – Устроившись у нее между ног, он прижался к ней напрягшейся плотью, но она вдруг так ощутимо занервничала, что он сразу же замер. – Все хорошо?
– Да.
И как бы подтверждая свои слова, подалась ему навстречу бедрами.
Обычно во время секса он всегда полностью собой владел. Он годами пытался убедить себя, что это лишь потому, что он заботливый партнер и всегда ставит женские желания на первое место, но на самом деле просто так было проще. Безопаснее. Меньше шансов, что ему сделают больно. Даже с Лилибэт, на которой он собирался жениться, никогда не отдавался такой безудержной страсти. Да там и страсти никакой особой не было.
Он всем своим существом вонзился в Либерти, понимая, что больше без нее не может. А в ответ она громко втянула в себя воздух, и он ласково ее поцеловал, наслаждаясь обволакивающим теплом ее тела.
Когда же он наконец снова задвигался, она тихонько застонала, изо всех сил вцепившись ему в плечи и уткнувшись носом в шею, слегка ерзая под ним, так что ему периодически приходилось останавливаться и подстраиваться под ее позицию, но довольно быстро они поняли друг друга, и она начала отвечать, двигаясь ему навстречу.
Растворяясь в Либерти, он чувствовал, что уже давно зашел бы за грань, но выдержка бегуна помогала ему держаться. Мышцы горели, легким не хватало кислорода, он продолжал яростную атаку, пока она наконец не закричала, вонзив ногти ему в плечи и не обмякла, тихо выдохнув его имя. И стоило ему посмотреть в полные желания и удовлетворения глаза, как он, больше не в силах сдерживаться, улетел на небеса.
Громко застонав, он достиг пика и устало повалился на кровать.
– Либерти, – выдохнул он ей в затылок. Сколько же всего он хотел ей сейчас сказать… Сколько всего ему нужно было ей сказать… Но слова почему-то не приходили.
Пристально посмотрев ему в лицо и так и не дождавшись продолжения, она крепко его поцеловала. Как же давно он не ощущал этой правильности происходящего… Когда же это было в последний раз? Точно еще до предательства Лилибэт. Но теперь он чувствовал себя в безопасности.
Лежа на спине, Либерти разглядывала потолок.
– Ну… здорово.
– Точно, здорово, – улыбнулся Маркус. И у нас будут три дня на свадьбе.
Не успел он договорить, как понял, что ему не следовало этого произносить. Либерти сразу же напряглась и слегка отодвинулась.
– Пойду, помоюсь.
– Ванная там. – Он указал на нужную дверь, когда она, не глядя на него, поднялась с кровати.
Он привел ее к себе в дом и занялся с ней любовью. И между ними есть что-то очень глубокое и настоящее, нечто такое, что нельзя оставить в качестве приятного дополнения к строго рабочим отношениям.
