Только выдохнув, Маркус понял, что успел задержать дыхание. Ей можно доверять, с ней безопасно. Просто нужно дать ей время, чтобы она привыкла.
– Может, ты и недостаточно хороша для миллиардера Маркуса Уоррена, но для меня ты более чем хороша. Пойдем со мной. Позволь мне за тебя бороться.
– Никто и никогда за меня не боролся, – выдохнула она едва слышно и положила голову ему на грудь.
– Совсем никто? А как же твои родители?
Вместо ответа, она лишь пожала плечами.
– Как ты и сказал, прошлое в прошлом. Я не люблю о нем говорить, но, если действительно хочешь, я готова рассказать.
– Не нужно. Оно никак не изменит мое к тебе отношение, но я не хочу, чтобы ты лишний раз расстраивалась.
– Именно поэтому ты и присматриваешь за Уильямом? Из-за меня?
– Да. Но не только. Просто… – Он вздохнул. – Потому, что он так много для тебя значит, и потому, что, стоит мне увидеть его у тебя на руках… Я еще никогда не чувствовал ничего подобного.
Слегка приподнявшись, она снова посмотрела ему в глаза:
– Серьезно?
А что, если…
– Когда я смотрел, как ты держишь его на руках, кормишь, я чувствовал себя так, словно смотрю на совершенно другую реальность. Возможно, в другой жизни…
В другой жизни он уже мог бы жениться по любви, а не ради власти и репутации. У него уже мог бы быть ребенок… Или несколько. И каждую субботу они бы играли в футбол, вместе готовили ужин, а потом он помогал бы Либерти укладывать малышей, и стоило им самим оказаться в кровати, как…
– Но он чернокожий, – как ни в чем не бывало продолжала Либерти. – Тебя это совсем не смущает?
Маркус отогнал от себя навязчивые мысли о большой дружной семье.
– Моих родителей это обязательно бы смутило, но мне все равно.
Либерти продолжала пристально его разглядывать, и он снова задумался. Обычно женщин в нем привлекали лишь деньги или внешность. Или и то и другое, но она смотрела на него совсем иначе. И под этим взглядом ему сразу же захотелось стать иным.
– Мы же навестим его еще раз перед тем, как ехать? – спросил он. Для себя она ничего не хочет, но малыш – совсем другое дело. Она хочет, чтобы он за него боролся. – В четверг. Только сперва попрошу помощницу проверить мое расписание.
Она широко улыбнулась:
– Хорошо.
– И ты поедешь со мной на свадьбу?
– А для тебя это действительно настолько важно?
– Для меня важна ты.
– Тогда придется пройтись по магазинам. На такое событие мне совсем нечего надеть.
Глава 11
Либерти с ужасом уставилась на дизайнерское оранжевое бикини в цветочек.
– Вы серьезно?
Кэти, продавщица бутика, вызвавшаяся превратить Либерти в представительницу высшего общества, посмотрела на ее отражение в обширной гардеробной.
– Репетиция ужина тематическая. Пляжная вечеринка. Предполагается, что гости оденутся соответствующим образом.
– Как успехи? – спросил Маркус из-за занавески.
– Могу я хоть чем-то прикрыться? – Лучше всего было бы просто надеть штаны.
Недолго думая Кэти протянула ей шаль с оранжевыми павлиньими перьями, и Либерти накинула ее себе на плечи, стараясь не смотреть на цену. В данном случае неведение – благо.
Жаль только, что постоянная пульсирующая боль между ног ни на секунду не дает забыть, что все действительно изменилось. Раз и навсегда.
Она годами мечтала о Маркусе и вот наконец-то его получила. Ее первый мужчина. Первый раз. И не по принуждению, а по любви. Неплохое достижение, учитывая, что в юности она была практически полностью предоставлена самой себе. Но Маркусу она отдалась добровольно.
Так почему теперь все стало так странно?
Вздохнув, она сдвинула занавеску и вышла к Маркусу:
– Разве не ужас? И все гости придут в таком виде накануне свадьбы?
Не то чтобы она хорошо разбиралась в свадьбах. Она регулярно заказывала подарки для знакомых Маркуса, но сама еще ни разу не была ни на одной свадьбе. Даже самой обычной.
Да и в таких магазинах она еще тоже ни разу не была, в отличие от невозмутимо потягивающего шампанское Маркуса. Пытаясь хоть как-то справиться с нахлынувшим обилием впечатлений, она сосредоточилась на неуместности своего наряда.
– Кому могло прийти в голову требовать, чтобы все гости явились в купальниках?
– Тебе еще повезло, что Лилибэт не стала устраивать торжество в Вене. Был я там пару лет назад на свадьбе. Мужчины в ледерхозе
[1]
, женщины в дирндле
[2]
.
Она устало опустила руки.
– Стоит спрашивать, что такое дирндль?
– Думаю, нет. Но на купальник я бы не отказался посмотреть.
– Не гожусь я для подобных нарядов. Буду все время в шаль кутаться.
– Не прибедняйся, у тебя отличное тело. К тому же, если ты не пойдешь со мной купаться в океане, тебе придется остаться на берегу и вести светские беседы с остальными женщинами, считающими, что купальники им не идут. К тому же, подозреваю, там будут всевозможные доски для серфинга.
– Так нечестно. – Нахмурившись, она все же слегка сдвинула шаль. – А ты что наденешь?
– Свободные шорты и гавайскую рубашку. Но я не собираюсь в ней купаться. – Он повернулся к Кэти. – А как насчет обуви?
– А акулы там водятся? Или еще какие-нибудь колючие кусачие твари?
Кэти вернулась с парой золотистых туфель в одной руке и шлепанцами в другой.
Покорно обув по одному экземпляру из каждой пары, Либерти повернулась к Маркусу. Тот выбрал шлепанцы, а Кэти добавила золотые серьги, ожерелье и браслеты.
Далее последовал выбор платья на саму церемонию, но стоило ей увидеть золотистое платье в пол, выглядевшее так, словно она сама попыталась сшить наряд из занавесок, как она невольно поежилась. К счастью, за этим монстром последовали куда более приятные наряды.
А потом появилось оно. Коралловое платье без рукавов с косым подолом и высоким горлом. Весьма симпатичное, но, главное, только в нем она не чувствовала себя обманщицей.
Стоило ей выйти к Маркусу, как он невольно присвистнул.
– Восхитительно, – выдохнул он едва ли не с благоговением.
– Цвет отлично сочетается с тоном ее кожи. А раз свадьба на пляже… – Через секунду Кэти вернулась с сандалиями на высоких завязках.
