Их глаза встретились. Ева судорожно сжала бокал и, повернувшись к испуганному бармену, ослепительно улыбнулась:
– Я не прочь поговорить с вашим другом. Думаю, недели через три я уже буду искать работу модели.
– Э-э-э… вообще-то мой друг специализируется на фильмах… определенных фильмах. Вы понимаете, да? Может, лучше поговорим потом? – Парень выразительно покосился на Кайла, явно давая понять, что предпочел бы беседовать в его отсутствие.
– Он не мой бойфренд.
У бармена дернулся глаз, и он беспомощно огляделся вокруг:
– Э-э-э… Вообще-то я вспомнил, что мой друг скоро уезжает за границу… – И бармен поспешно отошел от них.
Ева с негодованием посмотрела на Кайла, стараясь не замечать, как под взглядом его пронзительных голубых глаз кровь быстрее пробежала по венам:
– Тебе обязательно все рушить? Мне уже кажется, что я попала под опеку мафиозного клана.
– Если тебе нужна работа модели, логичнее было бы искать ее более традиционным способом. Например, через своего агента.
В его глазах блеснул озорной огонек. Ева, с трудом подавив желание улыбнуться ему в ответ, холодно проговорила:
– Моего агента до сих пор осаждают клиенты. Если я захочу продолжить карьеру модели, проблем не будет.
– И ты будешь сниматься… в определенных фильмах?
– Я не снимаюсь в фильмах. Я сказала это, чтобы разозлить тебя.
– Что ж, тебе это удалось.
Ей все больше нравился сухой юмор Кайла, как и его собственничество. И это ей не нравилось. Она встала со стула. Быть может, стоя она будет лучше контролировать ситуацию? Но он тоже встал, и на фоне его внушительной фигуры она казалась еще меньше, еще слабее.
Она двинулась к выходу. Кайл пошел рядом с ней, аккуратно придержав дверь. Выйдя на улицу, она повернулась, встав с ним лицом к лицу.
– Твое предложение еще в силе? – В ее голосе, вопреки ее воле, звенели страх и неуверенность.
– Что-то изменилось? – Он внимательно посмотрел на нее.
Она вздрогнула, вновь пораженная его чутьем. Да, что-то изменилось. Она поняла это, когда Кайл сел рядом с ней в баре и обратился к бармену. В чем заключалась перемена, она в точности не понимала. Но одно она знала: ей понравилось его желание защитить ее.
– Я точно не знаю, – призналась она. – Я запуталась.
– Предложение в силе. – Он замолчал на несколько мгновений. – Если хочешь, я подвезу тебя домой.
Мгновенный переход от резкости к спокойствию поразил Еву. Она впервые задумалась над тем, сколь глубокая пропасть отделяет Кайла-подростка, в которого она когда-то была влюблена, от зрелого, опытного мужчины, стоявшего перед ней.
– Хорошо, – согласилась она.
Они подошли к его черному «мазератти». Он открыл пассажирскую дверь, и она, глубоко вздохнув, скользнула на шикарное кожаное сиденье, тщательно стараясь не прикасаться к Кайлу. Он сел за руль, и машина, взревев, тронулась с места.
Они ехали по городу, тормозя у светофоров. Ева разглядывала толпы туристов за столиками ресторанов и кафе и прогуливающиеся по улицам влюбленные парочки, и ей вдруг расхотелось так рано заканчивать вечер.
– Я не хочу домой, – сказала она.
Кайл повернулся к ней, и его глаза блеснули.
– Куда бы тебе хотелось?
– На пляж. – Ответ, родившийся в воспоминаниях о прошлом, заставил ее мучительно покраснеть. Пляж для нее был местом юношеских беззаботных развлечений. Она проводила целое лето на Долфин-Бэй, купаясь, загорая и разводя костры по ночам в компании двоюродных и троюродных братьев и сестер, и ей казалось, что беды и горести прошлой жизни уходят в небытие.
Кайл молча повернул к гавани. Машин стало меньше. Навстречу ехал автобус, и Ева взмолилась про себя: хоть бы на нем не было ее рекламного плаката в нижнем белье! Но, разумеется, он там был.
– Это – одна из причин, по которым Марио беспокоился о тебе, – безразлично взглянув на борт автобуса, сказал Кайл.
Ева разглядывала профиль Кайла, твердую линию нижней челюсти и необыкновенно длинные шелковистые ресницы.
– Марио был старомоден, – пожала плечами она.
Ей незачем просить прощения за успех своей модельной карьеры.
Она перевела взгляд на руки Кайла, лежавшие на руле. На одной из них она увидела шрам, тянувшийся от манжета рубашки к тыльной стороне ладони.
– Откуда у тебя этот шрам? – спросила она.
– Не меняй тему, – нахмурился он.
– Ты вечно хочешь говорить обо мне. А может, я хочу поговорить о тебе?
Она сразу же пожалела об этих словах, прозвучавших как приглашение к флирту.
– Получил на рыбалке, пару лет назад. Ник зацепил меня крючком, когда забрасывал удочку.
– Я думала, это ранение…
– Разочарована? – с усмешкой спросил он.
– Нет! Достаточно того ранения, из-за которого ты оказался в госпитале. Ты чуть не умер. – При этой мысли она вздрогнула, вспомнив, как известие о его ранении чуть не свело ее с ума.
Перестроившись в соседний ряд, Кайл поехал быстрее.
– Когда я пришел в себя, – задумчиво проговорил он, – Габриэль заявил, что, если я не уволюсь, он сам пойдет в армию. Я знал, что он сдержит слово. Знал, что он необходим в банке, нужен своей семье. И я подал в отставку.
– Значит, сам ты не хотел уходить в отставку? Я не думала, что ты захочешь остаться в армии после того, как…
– После того, как погибли Никола и Эван?
– Прости. – Она отвернулась, глядя в окно. – Я не должна была об этом говорить. Я знаю, каково это – терять тех, кого любишь. Ты никак не можешь поверить, что их больше нет.
Ева уловила его любопытный взгляд. Кайл явно ждал продолжения. Но она и так сказала слишком много. Она знала: чем меньше говоришь о прошлом, тем лучше. Игнорируя прошлое, не заставишь его исчезнуть, но, по крайней мере, так ты чувствуешь себя более нормальной.
Кайл затормозил у светофора.
– Это был теракт в казармах, где мы стояли в Германии, – проговорил он. – Никола проезжала мимо машины, начиненной взрывчаткой, в тот момент, когда она взлетела на воздух. Эван был с ней в машине. Им просто не повезло. Окажись она там минутой раньше или позже, с ними ничего не случилось бы. – Он помолчал несколько мгновений. – Если бы я не настоял, чтобы они приехали ко мне на Рождество, они были бы живы.
Сказанные безразличным тоном, его слова, однако, были полны страдания. Они поразили Еву в самое сердце. Она никогда не думала, что Кайл обвиняет себя в гибели жены и сына.
Кайл был настоящим мужчиной-лидером. А эта роль определяется не только тестостероном. Для него было естественно самому принимать решения и брать на себя ответственность. Потеря жены и ребенка, двух самых близких людей, о которых он поклялся заботиться, которых обязан был защищать, стала для него непереносимым ударом. Многое из того, что Ева не понимала в Кайле, мгновенно объяснилось. А главное – она осознала, что он действительно любил их.
