Она почувствовала, как Кайл напрягся, ощутив тугое сжатие ее влагалища. Она испугалась, что он остановится, и вцепилась в него, не в силах отпустить его, изгибаясь от жаркого наслаждения, сосредоточившегося в самом центре ее женского естества.
Он застонал и резко, глубоко вошел в нее. При каждом новом толчке презерватив неприятно терся о стенки влагалища, и Ева изогнула губы от боли, но Кайл продолжал двигаться в ней, и постепенно дискомфортное ощущение исчезло.
Кайл крепче прижал ее к себе. Следующий толчок показался ей более мягким, комфортным, приятным. Она почувствовала, что что-то изменилось, что презерватива на нем больше нет. Но было поздно – волна восторга уже затопила ее, внутри все сжалось, а затем тьма вспыхнула звездным фейерверком.
…Кайл остановил машину у дома Евы.
– Слушай, нам надо поговорить, – произнес он. – Понимаешь, я не знаю, как это случилось, со мной такого никогда не было, но у меня соскочил презерватив…
– Насчет контрацепции не беспокойся, – мгновенно отозвалась Ева. Эти слова вылетели как будто сами собой. Наверное, Кайл решит, что она принимает таблетки или что-то в этом роде. Но это было не так. Она могла забеременеть.
При этой мысли ее сердце бешено забилось. Она боялась этого больше всего на свете. Но, быть может, ей повезет и этого не случится. Если же нет… Она глубоко вздохнула, не в силах представить себе подобный сценарий.
Дрожащими пальцами Ева расстегнула ремень. У нее кружилась голова – то ли от выпитого вина, то ли от собственной смелости. Она не могла поверить, что этот вечер настолько вышел из-под контроля, что она занималась сексом, мало того – незащищенным сексом! Она хотела лишь одного – поскорее распрощаться с Кайлом и укрыться в уютном убежище собственного дома.
– Спасибо, – жизнерадостно сказала она, потянувшись за сумочкой. Но та каким-то образом завалилась за сиденье, и, когда она все-таки извлекла ее, Кайл уже стоял у пассажирской двери машины.
Быстро сбежать не получалось.
Дождь шел по-прежнему, холодными каплями падая на ее обнаженные руки. Ева почти бегом бросилась к двери и попыталась вставить ключ в замочную скважину. С первого раза у нее ничего не вышло. Тем временем Кайл подошел к ней и, взяв ключ у нее из рук, легко отпер замок и распахнул дверь. И в этот момент в глубине дома раздался звон разбитого стекла. Ева застыла на месте.
– Подожди здесь, – приказал он, проскальзывая мимо нее в темноту дома.
От его уверенных, бесшумных движений холодок пробежал у нее по спине. Теперь она была рада, что он рядом. Впервые в жизни в ее дом забрались грабители.
Через несколько минут, казавшихся бесконечно долгими, в коридоре зажегся свет, и Кайл подошел к ней:
– Я позвоню в полицию. Те, кто был здесь, ушли – вышли через прачечную и перебрались через забор на заднем дворе. Тот звук, что мы слышали, был от разбившейся вазы, – они уронили ее, убегая.
Вслед за Кайлом Ева прошла в гостиную. Ящики были выдернуты из шкафов, их содержимое валялось на полу. На обеденном столе стояла ее единственная семейная фотография, изображавшая ее мать с отцом в прежние, счастливые времена. Казалось, взломщик взял ее и внимательно рассматривал. У Евы тотчас появилось подозрение: она вспомнила, что последний муж матери, Шелдон Феррис, однажды пытался требовать у нее деньги, исчезнув лишь после того, как Марио пригрозил ему полицией.
Осмотрев гостиную, она увидела, что телевизор и магнитола на месте, но ее ноутбук пропал.
Закончив говорить по телефону, Кайл повернулся к ней:
– Полиция будет через десять минут. Сигнализация была подключена?
– Конечно. Я всегда включаю ее, когда ухожу.
Пока Кайл проверял сигнализацию, Ева зашла в спальню – и тут же ее шок сменился яростью. В спальне царил еще худший беспорядок, чем в гостиной. Гардероб и все ящики были выпотрошены, одежда вместе с вешалками валялась на полу. Туфли, косметика, бижутерия были рассыпаны в беспорядке по полу и кровати. Собрав порванное кружевное белье, она запихнула его обратно в ящик. Она знала, что не должна ничего трогать, чтобы полицейские могли видеть полную картину на месте преступления. Но мысль о том, что стражи порядка приобщат ее белье к вещественным доказательствам, казалась невыносимой.
Раньше она полагала, что результатом ограбления бывает страх перед незнакомцами, потеря имущества и проблемы, связанные с общением со страховыми компаниями. Но реальность оказалась иной. Она испытывала шок и гнев от того, что кто-то посмел вломиться на ее личную территорию, рыться в ее вещах, разбросать их и забрать, что хотел, будто ее вовсе не существовало. Даже пропавший компьютер показался ей мелочью. Ее дом, ее святилище, был осквернен.
Вернулся Кайл, успевший осмотреть комнаты. Узнав, что пропал ноутбук, он нахмурился:
– Что-то еще пропало?
Она осмотрела спальню. При виде разбитой музыкальной шкатулки, памяти о детстве, она вновь ощутила приступ ярости. Если это был закоренелый мошенник Шелдон, когда-то торговавший подержанными машинами, он прекрасно знал, насколько дорога для нее эта шкатулка.
– Пока сложно сказать. Кругом такой беспорядок, – проговорила она.
– В последнее время ты с кем-то ссорилась? – спросил Кайл, холодно глядя на нее.
– У меня не было на это времени, – откликнулась она. – Я слишком много работала.
– А по работе конфликтов не было?
– Я работаю с отелями и кейтеринговыми службами. Им нужно от меня, лишь чтобы я вовремя подтверждала даты и переводила плату. И я их не подвожу.
Ева услышала, как ко входу подъехала машина, и через минуту в дом вошли двое молодых полицейских, представившихся как Хикс и Брейсвейт. Оба смотрели на Еву с нескрываемым интересом, хотя платье ее вымокло, а волосы спутались в беспорядке. Впрочем, она привыкла к подобным взглядам, и обычно ей удавалось не обращать на них внимания.
После появления полицейских Кайл подошел к Еве и приобнял ее за талию. Этот жест, да еще на виду у Хикса, напомнил ей о случившемся на пляже. Но в таких обстоятельствах эти ассоциации ее не волновали. Для мужчин из семей Мессена и Атреус забота о женщинах-родственницах была естественной. И пожилая тетушка, и юная девушка могла смело рассчитывать на мужское плечо.
Пока Хикс задавал Еве вопросы и вместе с ней осматривал дом, Кайл все еще оставался рядом с ней. Когда они шли из комнаты в комнату, он взял ее за руку, переплетя свои пальцы с ее. Он вел себя собственнически-уверенно, словно они уже были парой. И вновь на нее нахлынули мысли о выборе, перед которым она поставлена. Выйти замуж – или остаться одной, быть может, потеряв дом и бизнес, за которые еще не выплачены кредиты? Конечно, она выживет. Она легко сможет обходиться без роскоши. Больно будет лишь ощущение отчужденности от семьи, от Марио. Да, она по-прежнему останется Евой Атреус. Но у нее в очередной раз возникло чувство, что ей нужно стараться изо всех сил, чтобы стать достойной этой фамилии…
