В комнате стемнело, тени стали почти черными, Луна бросала холодные яркие блики на паркет и на постель. Кайл нежно перебирал ее волосы. Ева, приподнявшись на локте, внимательно изучала черты его лица. Затем она нежно положила ладонь ему на щеку, с удовольствием ощущая начавшую пробиваться щетину:
– Интересно, на сколько таких подходов ты способен?
Он, взяв в руку ее пальцы, поцеловал их:
– А сколько бы ты хотела?
– Как минимум, еще один. – Набравшись храбрости, Ева перекинула ногу через тело Кайла и села на него сверху. С тех пор, как они впервые занялись сексом, она прилежно читала о сексе все, что могла, и успела открыть для себя кое-что потрясающе интересное. – Но в этот раз я буду сверху.
Глава 14
Проснувшись на рассвете, Ева встала с постели и, тихо пройдя в свою комнату, натянула халат. Затем, не надевая туфель, спустилась вниз, где извлекла из сумочки тест на беременность и вместе с ним прошла в уборную. Сделав все по инструкции, она выждала положенное время и, решительно вздохнув, посмотрела на тест.
Две полоски.
С колотящимся сердцем она присела на край ванны. Итак, она беременна. Значит, таблетка не сработала. Впрочем, она догадывалась об этом. Она чувствовала, что ее тело меняется. Грудь набухла, пропал аппетит, а запахи, которых она раньше не ощущала, сейчас постоянно беспокоили ее…
Она дотронулась до своего живота, удивляясь тому, что там растет ее ребенок. В то же мгновение она ощутила, как на нее накатывает волна страха. Неужели ее ребенок проиграет в генетической лотерее?
Ее сестра-близнец умерла в четыре года. Младший брат и сестра дожили почти до пяти. Достаточно, чтобы они с Кайлом безнадежно полюбили его, прежде чем придет пора прощаться.
Так что она должна уйти прямо сейчас. Кайл уже потерял любимого сына. Она сама сумеет выносить и родить ребенка. Она сделает ему тест и расскажет Кайлу о результатах. Если ребенок будет здоров, она с удовольствием поделит с ним родительские обязанности, если он того пожелает. Впрочем, она не могла представить, чтобы представитель семейства Мессена отказался от своего отпрыска. К тому же он был благородным человеком. Нет, Кайл не откажется от отцовства. А вот насчет себя она иллюзий не питала. Конечно, теперь у них нет ни единого шанса создать настоящую семью.
Ну а если окажется, что болезнь не пощадила ребенка, это разобьет ее сердце. Что ж, она справится и с этим. Ее мать не смогла оправиться от смерти троих детей. Но она будет сильнее. Она все равно будет любить своего ребенка каждое мгновение, которое им суждено будет провести вместе. А может быть, им все же повезет – и болезнь обойдет ее ребенка стороной…
Выбросив тест в мусорную корзину, она тихо вернулась наверх. Вещи она собрала еще вчера. Она натянула джинсы, мягкую хлопчатобумажную толстовку и сандалии. Все, она готова. Но сначала нужно написать Кайлу записку.
Стараясь не думать о прошедшей ночи, она начала искать ручку и бумагу, нервничая все сильнее: ведь было уже светло и Кайл мог проснуться в любой момент. Наконец обнаружив ручку, она быстро нацарапала послание на обороте конверта, сообщив, что покидает его, отказываясь от прав на наследство до момента, как ей стукнет сорок, и не претендует на дом.
Она услышала, как в его комнате зашумел душ. Сердце ее дрогнуло. Кайл проснулся. Схватив сумку, она быстро спустилась вниз. Оставив записку на столе в гостиной, она положила рядом оба кольца – обручальное и помолвочное. На миг остановившись на пороге, она еще раз оглядела дом полными слез глазами и, повернув ключ в замке, распахнула дверь. Прохладный утренний ветер ударил в лицо. Сев в машину, она повернула ключ в замке зажигания. Звук мотора гулко разнесся в утренней тишине. Разумеется, Кайл услышал его. Она с надеждой взглянула в сторону дома. Но дверь по-прежнему была закрыта, а окна – слепы. Вдавив педаль газа, она рванула вперед.
* * *
Кайл обернул полотенце вокруг бедер и вдруг услышал шум мотора. Догадка обожгла его холодом. Он бросился к комнате Евы. На туалетном столике было пусто. Чертыхнувшись, он рванул вниз по лестнице и, выскочив из дома, увидел удаляющиеся габаритные огни ее машины.
Чувствуя тяжесть в груди, он быстро поднялся наверх и, найдя телефон, набрал ее номер. Автоответчик. Он попробовал звонить ей снова и снова, но по-прежнему безрезультатно.
Быстро натянув джинсы и футболку, он схватил ключи от «мазератти» и вновь сбежал вниз. Пробегая по гостиной, он услышал, как со стола, шурша, слетел вниз какой-то листок. Он подобрал его. Оборотная сторона конверта были исписана торопливым Евиным почерком. Прочтя его, он ощутил в груди зияющую пустоту.
Ева ушла от него. Ушла, отказавшись от наследства, оставив ему этот дом. Но Кайлу он был нужен лишь вместе с ней. Он купил этот дом для нее. Вернее, чтобы приманить ее. Он мрачно подумал, что в своих попытках приручить ее был не меньшим манипулятором, чем Марио.
Сердце билось с болью, мысли путались. В последний раз он чувствовал себя так в Германии, после гибели Николы и Эвана.
Он попытался собраться с мыслями. Что же случилось с Евой? Должно быть, она все же беременна. И, похоже, все это как-то связано с тайнами ее прошлого, о котором он лишь начал узнавать. По крайней мере, ее реакция на детей была далека от нормальной. Она явно обожала малышей, но мысль о беременности и собственных детях ввергала ее в ужас.
Он понимал, что ехать к ней домой или на работу бессмысленно: она знает, что он будет искать ее там, а значит, непременно отправится куда-то еще.
Он быстро обыскал Евину комнату. Драгоценности и свадебное платье были на месте, но остальной одежды не было. Как и теста на беременность.
Он внимательно осмотрел собственную спальню и ванную, но мусорные корзины были пусты. Наконец, в уборной на первом этаже он обнаружил в мусоре то, что искал. Тест с двумя полосками.
Значит, она все же беременна.
Он смотрел на картонный прямоугольник, чувствуя себя так, словно его ударили под дых.
Ева носит его ребенка. Он станет отцом. Во второй раз.
Воспоминания о прошлом нахлынули на него. Никола и Эван, их гибель, его страх, скорбь, самообвинения…
Но куда ярче было чувство, осознанное им только сейчас.
Он любил Еву.
Он был влюблен в нее с тех пор, как ей было девятнадцать, и лишь прямой запрет Марио положил конец их отношениям.
И она любила его. Иначе не сбежала бы сейчас.
Да, он любил ее и, страшась этого, подавлял нежные чувства, думая лишь о сексе. Но теперь ничто для него не имело значения – только Ева и их ребенок. Он должен быть с ними – если она ему позволит.
Он вспомнил свой давний разговор с Марио – и похолодел. Марио сказал, что Еве нужна защита. От чего? Марио не дал ему четкого ответа. Он полагал, что речь шла об эмоциональной защите. Но что, если ее требовалось защищать от чего-то – или от кого-то – еще?
