– Конечно. Уже не одну неделю назад.
– Отлично, потому что я отвезу тебя в больницу. Прямо сейчас.
– Ты знал, что у меня начались схватки?
– Конечно, знал! – Он ткнулся носом в ее шею.
– Ты почувствовал, да? – счастливо улыбнулась она. К его способности чувствовать ее боль она до сих пор относилась, как к чуду.
– Моя секретарша считает это забавным.
Ева мельком подумала о том, что его способность чувствовать ее боль была еще одним знаком того, насколько великолепно они подходят друг другу. Она думала, что их брак будет полон страсти, желания и прочих безумств любви. Но она не рассчитывала на теплые и надежные партнерские отношения, которые с каждым днем становились все крепче. Они были не только мужем и женой, но и лучшими друзьями.
Ева накрыла ладонями руки Кайла, лежавшие на ее животе. В этот момент ребенок сильно толкнулся. Ева задержала дыхание, не сводя взгляда с сосредоточенного лица Кайла.
– Я не расскажу об этом твоим, – улыбаясь, сказала она. – Но это будет стоить тебе дорого.
– Поздно. Франческа уже знает, а значит, знает и вся семья. Константин звонил мне сегодня. Он сказал, что это нормально, – чувствовать, что у жены схватки. Кажется, у нас это передается по мужской линии.
Немного поколебавшись, она все же задала мучивший ее вопрос:
– А ты чувствовал это… раньше?
– Нет. – Кайл с удивлением взглянул на нее.
Волна счастья накрыла ее с головой. Спокойный тон, которым Кайл говорил о погибшем ребенке, был знаком исцеления. К счастью, чувство вины, так долго мучившее его, наконец уходило.
Боль, более сильная и долгая, чем раньше, приковала ее к месту. Взволнованный Кайл помог ей дойти до спальни, но ложиться она отказалась. Даже их удобная, великолепная кровать была для нее сейчас источником страдания. На ней она чувствовала себя выброшенным на берег китом. Всякий раз ей казалось, что она не сможет подняться без помощи подъемного крана.
Очередная схватка скрутила ее. Кайл побледнел:
– Началось. Я звоню в госпиталь. Мы едем сейчас же.
Впрочем, речь шла не о госпитале, а о частной клинике. Прежде чем полиция успела предъявить обвинения Феррису, обнаружив в его доме компьютер, украденный у Евы, он успел продать ее историю одной из воскресных газет. После этого внимание прессы стало для них с Кайлом серьезной проблемой. Когда ажиотаж улегся, Кайл решил, что настало время претворить в жизнь их замысел, и основал благотворительный фонд для помощи больным детям. Увы, это не только не покончило с любопытством репортеров, но, напротив, только раздразнило их аппетит. Правда, отзывы были исключительно позитивными. Теперь журналисты активно следили за ходом ее беременности. У Евы образовался даже собственный фан-клуб в Интернете.
«Мазератти» Кайла въехал в больничные ворота. Ева все еще старалась устроиться поудобнее. Вдоль дорожки тянулись тропические заросли, закрывавшие вид на холмы и море, которое было лишь в паре миль отсюда. Клиника располагалась не так далеко от Окленда, однако казалась полностью изолированной от всего мира.
Кайл припарковался перед дверями клиники и помог Еве выйти. Утонувшая в море тропической зелени, больница скорее напоминала декорацию к «Парку юрского периода», чем лечебное учреждение. Ева тяжело опиралась на Кайла. У нее разболелись ноги, и все же она искренне наслаждалась его заботой. Санитар с креслом-каталкой уже бежал вниз по пандусу. Не обращая внимания на нетерпение Кайла, Ева неспешно вытащила из «мазератти» свою сумку, мрачно подумав, что при ее нынешней, раздувшейся, как пузырь, фигуре она осталась единственным знаком ее принадлежности к женскому полу. Прижав к себе очаровательную розовую сумку, украшенную затейливыми кистями и блестящим искусственным бриллиантом, она, не обращая внимания на кресло, тяжело двинулась к дверям. Кайл, догнав ее, взглянул на нее с наигранным спокойствием, словно имея дело с ненормальным.
– Тебе лучше сесть в кресло, – проговорил он.
– Я хочу пройтись. Мне нужно двигаться.
Серия схваток сотрясла ее тело. Она слышала о том, что подобное называется ложными схватками, которые готовят тело к предстоящим родам. Такие схватки мучили ее уже месяц. Кто мог знать, что на этот раз роды и вправду начнутся?
Она с усилием сделала еще несколько шагов, но тут у нее начался приступ головокружения. Покачнувшись, она чуть было не упала в один из тропических кустов у входа. Но в последний момент Кайл успел удержать ее. Пробормотав какое-то ругательство, он подхватил ее на руки.
– Опусти меня, – слабо пробормотала Ева. – Наверное, я вешу целую тонну.
– Ничего особенного, – ухмыльнулся Кайл. – Я каждый день упражняюсь со штангой, которая весит примерно столько же.
Она попыталась ударить его по плечу, но чуть не выронила сумку, в которой лежала косметика, журнал, батончики с низким содержанием сахара и телефон, который, как она понимала, на несколько дней должен был стать единственным ее средством связи с цивилизацией.
Двери распахнулись. Она с наслаждением окунулась в прохладный кондиционированный воздух.
– Ну ладно, можешь поставить меня на ноги, – пробормотала она.
– Нет, – улыбнулся он.
– И чему ты так радуешься, хотела бы я знать?
Кайл, не отвечая, аккуратно усадил ее в кресло, которое подкатил санитар. Ей было слишком больно, чтобы она могла протестовать. Она начинала думать, что ее тело, наконец, отказалось от тренировок и действительно готовилось подарить миру новую жизнь.
Кайл нежно склонился над ней:
– Я радуюсь, потому что сегодня ожидание закончится и мы действительно станем семьей.
Когда кресло подъехало к стойке администратора, Еву вновь скрутила схватка. Администратор встревоженно взглянула на Кайла. Ева вдруг ощутила между ног подозрительную влажную теплоту. Быть может, уже отошли воды? Или с ней опять случился досадный маленький конфуз?..
– Мне нужно в туалет, – решительно проговорила она.
Кайл, прищурившись, внимательно посмотрел на нее, будто подозревая, что она что-то от него скрывает. Быстро переговорив с администратором, он взялся за ручки кресла и покатил его в направлении уборной. Ева показала пальцем на комнату для женщин, но он, словно не заметив ее жеста, повез ее в ту, что предназначалась для инвалидов. Вкатив ее туда, он явно не собирался выйти. Ева кинула на него гневный взгляд:
– Ты не можешь здесь оставаться.
– Но ты рожаешь. Тебе нужна помощь.
– Нет. Уж это-то я хочу сделать сама.
С таким же успехом она могла обратиться к камню. Не обратив на ее слова никакого внимания, он помог ей подняться с кресла. Увидев расплывающееся на нем мокрое пятно, он вполголоса ругнулся.
– Почему ты не сказала, что у тебя отошли воды?
