– Все правильно. Но ведь эти волосы могли в подвал ПОЛОЖИТЬ… – здесь Юля понизила голос и произнесла чуть слышно: – … поверх останков Кучина… Вот такие дела.
Шубин, до которого только спустя пару минут дошел смысл ее слов, покачал головой:
– Ну и дела… Ты хочешь сказать, что после похорон Кучина его могилу вскрыли, останки перенесли в подвал и смешали там с отрезанными волосами отца Кирилла?.. Но тогда где же он сам?
Юля встала и, взяв в руку бокал с вином, неожиданно сказала:
– Знаете, а ведь я решила никуда не уезжать и самой возглавить сыскное агентство… Больше того, я успела сегодня созвониться с официальными хозяевами нашего сгоревшего офиса, и они обещали мне продать его почти задаром… Сделаем ремонт, вывезем из щукинского подвала всю технику, и… вперед! Ну что скажете?
Но в морге было тихо, как, впрочем, и положено быть в таком месте. Чайкин налил себе водки и залпом выпил, забыв чокнуться с Шубиным.
И в этой зловещей тишине, замешанной на животном страхе человека перед смертью, отдаленным эхом послышался шелест листвы и плеск воды… Юля вспомнила, что случилось с ней после того, как она пообещала Крымову вернуть рукопись.
…..
Она была почти уверена, что, когда они выйдут из здания Главпочтамта, раздастся выстрел. Прижимая по привычке к груди большой коричневый пакет с записками отца Кирилла, она села в машину, и Крымов снова привез ее в то же самое кафе. И снова она почувствовала этот запах – речной воды и жареной рыбы, – запах мирной жизни и отдыха…
Едва она села за столик и сняла солнцезащитные очки, как Крымов исчез. Боковым зрением она увидела его удаляющуюся фигуру – он пошел к машине. Он оставил ее одну, и сейчас должно что-то произойти, сейчас у нее заберут пакет…
Высокий худощавый мужчина в светлом костюме сел напротив нее. У него было очень красивое одухотворенное лицо: темные глаза, впалые щеки, выразительные губы. Черные с проседью, коротко стриженные волосы делали его голову аккуратной, подчеркивая правильность ее формы.
И тотчас, еще до того, как мужчина что-то сказал ей, она услышала откуда-то издалека его знакомый гортанный голос, резонирующий с гулом возбужденной толпы, а в лицо ей хлынул горячий запах ладана и расплавленного воска…
– Спасибо, – услышала она уже совсем близко и почувствовала на своей щеке легкое теплое прикосновение, после чего перед ее глазами сверкнул и расплылся в солнечном горячем блике сияющий золотой крест. – Спасибо и… с богом…
