Считалось даже, что судно-«женщина» испытывает к своей команде вполне определённые нежные чувства, и если на борту появлялась другая женщина, судно начинало ревновать к ней со всеми вытекающими отсюда последствиями…
Далеко на Севере, на скалистом норвежском берегу, стоит необычный памятник: высокая женская фигура, как бы бросающая цветы в море. На памятнике надпись: «Всем морякам, кто уже погиб или ещё погибнет в море», Женщина бросает цветы на могилу тех, кто ещё жив, но чья судьба уже предопределена провидением. О предчувствии женщин — матерей, жён и подруг находящихся в море мужей и сыновей — разговор особый.
Не счесть случаев, когда моряки называли открытые ими земли в честь своих любимых. Во время своего первого кругосветного плавания Магеллан назвал мыс при входе в современный Магелланов пролив мысом Дев. Хроникёр этого плавания Пигафетта в своём дневнике пишет о каком-то предзнаменовании, но о каком, так и осталось неизвестно. Погибший Магеллан унёс тайну названия мыса с собой в могилу.
Кто хоть раз бывал в Амстердаме, тому наверняка показывали так называемую «Башню плача». Построенная ещё в XV веке, эта башня стоит на берегу амстердамской гавани. Издавна на её верхней площадке собирались женщины, чьи мужья уходили в океанские плавания. И до наших дней существует поверье, что если на башню поднимется жена находящегося в походе моряка, которая честно и верно ждёт его, то она обязательно увидит своего любимого и узнает его судьбу. А потому и сегодня жёны голландских моряков непременно приходят в старинную башню, и та посвящает их в тайны великого единения женщины и моря. Кстати, в простонародье жён моряков именовали вечными невестами.
О некоем видении невесты знаменитого пирата и адмирала Фрэнсиса Дрейка рассказывает старинная британская легенда. Суть её в том, что, не получая долгие годы известий от ушедшего в кругосветное плавание Дрейка, его невеста согласилась на уговоры родителей выйти за другого, но в тот момент, когда девушку уже было повели к венцу, к её ногам внезапно упало ядро, пущенное Дрейком из пушки с другого конца света. Девушка сразу же поняла, что её жених жив, и отказалась стать женой другого.
22 июня 1893 года в доме английского вице-адмирала Трайона случилось невероятное. В тот день сам адмирал был далеко, в Средиземном море, а его супруга отмечала день своих именин. По этому случаю были гости. Внезапно, в самый разгар торжества, в комнату молча вошёл адмирал и, быстрым шагом пройдя мимо изумлённых гостей, скрылся в кабинете. Когда супруга адмирала прибежала туда, кабинет был пуст. Все были поражены, ибо знали, что в это время адмирала никак не могло быть в Лондоне. Первой поняла что к чему сама адмиральша. «Это знак свыше! — сказала она. — С Джорджем случилось нечто страшное!»
А спустя несколько дней в Лондон пришло известие, что именно 22 июня вице-адмирал Трайон погиб на своём флагманском броненосце «Виктория», опрокинувшемся в результате случайного столкновения с другим кораблём. Факт же появления мёртвого адмирала в своём доме был документально засвидетельствован множеством видевших его гостей.
На советском ВМФ в последний раз столкнулись со старой приметой в июне 1978 года на Тихоокеанском флоте. Из Владивостока только что убыл Генеральный секретарь ЦК КПСС Л.И. Брежнев, выходивший в море на крейсере «Адмирал Сенявин». Естественно, что следом за генсеком во Владивосток наехала пишущая братия, чтобы написать о корабле, на который ступила нога руководителя государства. Среди прибывших была и женщина — поэтесса Белла Ахмадулина. 13 июня «Адмирал Сенявин» вышел в море на артиллерийские стрельбы, во время которых произошёл взрыв в носовой башне главного калибра, где мгновенно заживо сгорели 37 человек. Вот тогда-то все и вспомнили не только о несчастливом 13-м числе и несчастливом дне понедельнике, но и о присутствовавшей на борту крейсера поэтессе…
Однако наряду со стойким неприятием женщин в море моряки во все времена с особым удовольствием давали своим судам имена тех же женщин, особенно женщин любимых. Считалось, что такое судно перенимает от женщины любовь к моряку, никогда его не подведёт и обязательно возвратит своей тёзке, оставшейся на берегу. Так это или нет, кто может ответить, но то, что имена любимых согревали души и сердца моряков в дальних плаваниях, это точно. Может, именно поэтому при спуске корабля на воду команда корабля избирает «крёстную мать», которая и разбивает традиционную бутылку шампанского о корабельный борт, благословляя корабль на долгую и счастливую жизнь. Да что там корабли, когда даже всесокрушающим тайфунам по негласной традиции даются только женские имена! И это тоже не случайно, ибо женское начало всегда по своей сути милосерднее мужского.
Увы, скорее всего, мужчинам так и не суждено будет до конца понять великое единение двух стихий: морской и женской. Что ж, может быть, в этом единении и состоят великие тайны океана и непостижимой женской души. А если это так, то стоит ли вообще пытаться её постичь, ведь, согласитесь, в целом мире не существует ничего притягательнее и удивительнее этих двух сокровенных тайн!
Глава третья.
ПРИЗРАКИ НА ВАХТЕ
Море никогда не меняется, и его дела, несмотря на людскую болтовню, окутаны тайной.
Джозеф Конрад
Кто из нас, живущих ныне, не читал душераздирающих рассказов о привидениях и призраках? Ими буквально кишат старинные замки и заброшенные дома, они в бесчисленном множестве бродят ночами по городам и весям, пугая людей. Но задавался ли кто когда-нибудь вопросом: посещают ли эти жуткие фантомы корабли и суда? Ведь они также обитаемы людьми, да ещё к тому же находятся в постоянном соприкосновении с таинственной и враждебной человеку стихией. Ответ на этот далеко не праздный вопрос однозначен: приведения, призраки и прочая нечисть давным-давно облюбовали для своего обитания все известные ныне плавсредства! А борьба моряков всего мира с этой общечеловеческой напастью имеет свою давнюю и драматическую историю…
ДУХИ КОРАБЛЕЙ
Старое поверье гласит, что как и в каждом приличном доме должен быть свой собственный домовой, так и на каждом корабле соответственно (так как корабль — это тот же дом, только на волнах) должен быть свой дух, надзирающий за порядком и за соблюдением традиций. Корабельные духи не всегда имели и имеют хороший характер, но они любят свой корабль, тщательно следят за порядком на нём, а если и пакостят, то в основном нерадивым капитанам и матросам, тем, кто плохо относится к их любимому детищу. Есть поверье, что в случае гибели корабля его дух уходит в пучину вместе с ним, чтобы и там, на глубине, сторожить сундуки с добром от посягателей на чужое добро и останки моряков от надругательств циничных искателей сокровищ. А потому если раньше в основном рассказывали истории о духах плавающих кораблей, то сейчас, в эпоху массового дайвинга, особо популярны истории о духах затонувших кораблей, которые отпугивают, а порой и уничтожают назойливых аквалангистов.
Весьма древнюю историю имеет корабельный дух моряков прибалтийских государств Клабаутерманн. Летописи упоминают о нём ещё с XII века. До сих пор нет единого мнения, откуда произошло его имя. Одни считают, что оно означает «ползун по мачтам», другие полагают, что — «конопатчик». Впрочем, второе толкование имеет под собой больше оснований: ведь конопатить корабельные пазы всегда считалось первейшей обязанностью этого, в сущности не слишком уж и злого, корабельного домового. Внешний вид Клабаутерманна таков: обыкновенный гном в матросской одежде, с огненно-красным носом и седой бородой. Если ночью вахтенные слышат, как скрипит на волне корабельный набор, это, без всякого сомнения, трудолюбивый домовой укрепляет корпус. Самое любимое местопребывание этого домового — под якорным шпилем. Во время шторма он, как правило, взбирается на мачту. Если же его внезапно обнаружили сидящим на рее, то это был знак беды. Судно ожидала почти неминуемая катастрофа. А потому, чтобы умилостивить корабельного духа, матросы не скупились для него на подарки. Но, как истинный марсофлот, Клабаутерманн более всех иных угощений любил чарку доброго пунша или грога, которую для него неизменно ставили на ночь под шпиль.
