И снова вопрос: была ли смерть прославленного адмирала неизбежной случайностью, которыми столь щедро изобилует любая война, или же он сам подставил себя неприятельскому огню? Никто, кроме самого Павла Степановича, об этом не знает…
Сегодня в строю российского ВМФ находится тяжёлый атомный ракетный крейсер «Адмирал Нахимов», входящий в состав Северного флота. Первоначально этот корабль именовался «Калининым», но новые власти назвали его «Нахимовым». Чем отмечен путь этого корабля? За недолгое время своего существования последний «Нахимов» перенёс две серьёзные аварии ракетных установок. После же своего переименования в «Нахимова» он практически ни разу не отошёл от пирса. Так и стоит по сей день у причальной стойки с заглушенным ядерным реактором…
Тайна адмирала Нахимова и кораблей, названных его именем, существует уже более полутора столетий. До сих пор она не разгадана, и кто знает, будет ли когда-нибудь разгадана…
Ясно одно: души канувших в Лету флотоводцев и полководцев не оставляют без внимания корабли, названные в их честь, передавая им свои привычки, характер, свои достоинства, недостатки, а зачастую и свою судьбу. И как знать, научись мы учитывать все эти немаловажные факторы, может история нашего флота выглядела бы в целом куда более благополучно.
ПРОКЛЯТЫЙ МЕСЯЦ АПРЕЛЬ
Среди самых загадочных и трагических судеб в истории отечественного флота — судьба одного из первых наших подводных атомоходов К-8.
Атомная торпедная подводная лодка К-8 принадлежала к первому поколению советских подводных лодок с ядерным реактором. Разработка проекта этих субмарин начиналась под патронажем недоброй памяти Лаврентия Берии, а всего атомоходов этого проекта, имевшего индекс 627А, было выстроено ровно 13! Американцы дали лодкам проекта 627А своё наименование — «Новембер» («Ноябрь»), а в обиходе за большую шумность подлодки прозвали «ревущими коровами». Может бериевское зло, может, именно чёртова дюжина спущенных на воду лодок здесь виной, но одна из них была явно лишней на этом свете. Одной из 13 суждена была страшная смерть… Все 10 лет существования К-8 отмечены непрерывной чередой несчастий. Именно этому атомоходу принадлежит сомнительная честь в далёком 1960-м открыть счёт авариям на ядерных реакторах. Тогда огромные дозы облучения получил практически весь экипаж, многие остались навсегда инвалидами, иные вовсе ушли из жизни в течение нескольких лет. Едва атомную субмарину начал осваивать новый экипаж — ещё две аварии на реакторе, и опять с тяжёлыми последствиями. А во время одного из выходов в море лодка и вовсе чуть было не торпедировала сама себя (к этому необычному случаю мы ещё вернёмся). Но и это ещё не всё! В 1969 году на ней снова едва не происходит трагедия. Во время одного из учебных выходов в море при погружении атомоход получил столь большой дифферент, что только чудо и мастерство командира спасли экипаж от гибели. Ну а если ко всему этому прибавить, что большую часть своей недолгой жизни К-8 вообще простояла в заводах, ремонте бесконечных поломок и ликвидации последствий аварий, то станет очевидным: из 13 «ноябрей» именно она с самого начала была отмечена роком, и время трагической развязки неумолимо приближалось.
Подводники не любили несчастливую «восьмёрку». Одни видели причину всех её бед в некачественной постройке, другие в узком кругу поговаривали и о потусторонних силах. Вспоминали, что при спуске лодки на воду не разбилась традиционная бутылка шампанского, а это явный знак будущей беды. Впрочем, на советском атомном флоте была ещё одна несчастливая субмарина — ракетный атомоход К-19, прозванный моряками «Хиросимой» за две страшные аварии с большим количеством жертв. И если К-19 заслуженно получила своё прозвище, то К-8 не менее заслуженно можно было бы именовать «Нагасаки»…
Служить на К-8 шли с явной неохотой, уходили же — с радостью. Недобрая слава, бесконечные аварии и ремонты оптимизма не прибавляли. Тогда, в 60-х, о предчувствиях предпочитали вслух не говорить, но шлейф несчастий у «восьмёрки» был столь очевиден, что её, попросту говоря, боялись лишний раз выпускать в море. В 1966 году встал вопрос о первом кругосветном плавании отряда атомных лодок. Плавание с Северного флота на Камчатку приурочивалось к XXIII съезду КПСС и должно было продемонстрировать всему миру возросшую мощь советского флота. Но когда кто-то из офицеров-операторов, исходя из чисто тактических соображений, включил в состав отряда К-8, то суеверные адмиралы немедленно вычеркнули из списка несчастливый атомоход — рисковать было слишком опасно. Как известно, тот легендарный поход завершился успешно, а не участвовавшая в нём К-8 выиграла у судьбы ещё несколько лет жизни.
Но, как оказалось, у советского атомохода был американский двойник по несчастливой судьбе. При этом, как часто и бывает у двойников, каким-то необъяснимым образом судьбы двух отмеченных роком атомоходов постоянно пересекались, будто кто-то тщательно планировал, а затем и претворял в жизнь жуткую драматургию их судеб. Череда невероятных совпадений незримо, но прочно связала воедино две субмарины с самого момента их рождения.
Военно-морской флаг над К-8 взвился 31 декабря 1959 года, а всего несколькими днями раньше на противоположном берегу Атлантики звёздно-полосатое полотнище было поднято и на американской атомной торпедной лодке «Скорпион». Как и в случае с К-8, бутылка шампанского не разбилась при спуске на воду «Скорпиона». Прошло ещё несколько лет, и вот однажды, выйдя в полигон для отработки курсовой задачи, К-8 обнаружила, что рядом с ней на глубине маневрирует неизвестная атомная подводная лодка. Какое-то время обе лодки находились в пределах взаимного прослушивания гидроакустическими станциями. Затем неизвестная субмарина ушла. Когда же после возвращения в базу командир К-8 доложил об имевшем место гидроакустическом контакте, то ему сообщили, что, по данным агентурной разведки, «неизвестная подводная лодка» была атомной торпедной подводной лодкой ВМС США «Скорпион». Так судьбы двух атомоходов двух противостоящих государств, пересекаясь на боевых курсах, прочертили ещё один общий таинственный след. Последующее развитие событий не заставило себя ждать.
В 1965 году К-8 выполняла стрельбу боевой торпедой, обозначая начало флотских учений. Но, вместо того чтобы взорвать возвышавшуюся над водой скалу, торпеда неожиданно навелась на саму стрелявшую подводную лодку и, развернувшись, на бешеной скорости помчалась прямо на неё. Скорее всего, на торпеде по какой-то неизвестной причине отказал гироскоп. Случай редчайший! От неминуемой гибели К-8 тогда спасла лишь быстрота действий её командира капитана 2-го ранга Андросова да выучка экипажа. И на этот раз «восьмёрке» чудом удалось обмануть свою судьбу.
Увы, это не удалось сделать её заокеанскому двойнику «Скорпиону»… Спустя три года после происшествия с К-8 «Скорпион» ушёл на своё первое боевое патрулирование в Средиземное море. И хотя за время самого патрулирования на борту атомохода никаких особых происшествий не произошло, на душе американских подводников было тяжело. Дело в том, что именно в это время невдалеке от них, у побережья Тулона, внезапно со всем экипажем исчезла французская дизельная подводная лодка «Сибилла», унеся навечно в морскую пучину тайну своей гибели. Исчезновение «Сибиллы» стало страшным прологом к судьбе «Скорпиона». Трагедия с американским атомоходом произошла во время его возвращения в родную базу. На обратном пути «Скорпион» внезапно пропал. Береговые акустические станции зафиксировали лишь страшный подводный взрыв. Напрасными были многочисленные вызовы исчезнувшей атомной подводной лодки по радио. К месту предполагаемой катастрофы устремились спасательные суда и самолёты, но всё было тщетно: ни лодки, ни кого-либо из членов её экипажа найти не удалось.
