Английский ихтиолог Норман пишет: «Если меч-рыба весом 276 килограммов, плывущая со скоростью 10 миль в час (18,5 км/ч), ударит в борт судна, то до момента остановки (от удара) она пройдёт всего 1 метр, а средняя сила удара составит 2/3 тонны. Причём этот удар придётся целиком на кончик меча площадью всего один квадратный дюйм (6,45 кв. см). Если удар той же меч-рыбы, плывущей со скоростью 10 миль в час, приходится на судно, движущееся ей навстречу со скоростью 10 миль в час, то сила этого удара составляет 4,5 тонны».
Академик В.В. Шулейкин в своей книге «Очерки по физике моря» сообщает, что меч-рыба атаковала китобойное судно «Фортуна», пробила медную обшивку, семисантиметровую доску под ней, дубовый шпангоут толщиной 30 сантиметров и дно бочки с ворванью, находившейся в трюме. Советский кораблестроитель академик А. Крылов по поводу силы удара меч-рыбы сделал конкретный вывод: «Сила удара средней меч-рыбы на площади кончика меча равна 15-кратной силе удара самой тяжёлой двуручной кувалды».
Известный историк зарубежного флота Л. Скрягин писал:
«Не только на большие суда, её атаки на рыбацкие лодки и пловцов — явление не столь уж редкое. Иногда, взяв разбег и описав круг, рыба-торпеда с такой силой бьёт в борт лодки, что проскакивает её насквозь, пробивая оба борта. Известны случаи, когда меч-рыба вместе со стаей акул совершала нападение на кита. Акулы, догнав кита начинают терзать свою жертву, выдирая из её тела куски жира, а меч-рыба добивает затравленного кита ударом своего меча. При этом она не получает за свою услугу палача от туши кита ни куска. В тушах загарпуненных китов нередко находят обломанные мечи. Этих рыб задержать не могут, и поэтому их, как и тунца, ловят на живца или бьют гарпуном. Во время преследования загарпуненной меч-рыбы случается, что она уходит на глубину, а затем стремительно поднимается вверх, пронзая рыбацкую лодку или опрокидывая её… Воинственный нрав этих хищников можно объяснить тем, что, завидев противника во много раз крупнее себя и опасаясь стать их жертвой, они нападают первыми. Таков уж их агрессивный характер».
Наверное, ни одно морское животное не порождало столько легенд и страха, как кашалот. Кто не помнит книгу известного американского писателя-мариниста Германа Мелвилла «Моби Дик, или Белый Кит» о почти безумных поисках по всем океанам легендарного белого кашалота, встреча с которым закончилась для людей трагедией.
Л. Скрягин писал по этому поводу следующее: «История китобойного промысла свидетельствует, что в начале XIX века среди скандинавских, канадских и американских гарпунёров, промышлявших в Тихом океане, прошёл слух о гигантском кашалоте-альбиносе, который нападал не только на преследовавшие его вельботы, но и на китобойные суда. Появилось множество рассказов о злом нраве этого „белого исполина Семи морей“. Одни говорили, что кашалот-агрессор набрасывается на китобойное судно без всякого повода, другие утверждали, что он бросается в атаку лишь после того, как вонзят в его спину гарпун, третьи свидетельствовали, что белый кит, даже разбив себе голову, продолжал снова и снова таранить борт судна, а когда оно тонуло, он кружил по поверхности, перекусывая плававшие обломки корабля и оставшихся в живых людей. В начале 1800-х годов среди знаменитых и прославивших себя китобоев обоих полушарий нашей планеты нашлось бы не меньше сотни, которые могли бы поклясться на Библии в том, что видели белого кита. Они даже знали его имя — Моча Дик. Его называли гак потому, что впервые встретили близ берегов Чили, у острова Моча. Истории гарпунёров о кашалоте-альбиносе, приукрашенные фантазией тех китобоев, которые его не видели, складывались в легенды о ките-разбойнике, которые передавались из уст в уста. В них это всегда крупный самец длиной около 20 метров и весом не менее 70 тонн, одинокий, угрюмый и агрессивный, не умеющий ужиться со своими собратьями. В одних легендах кожа этого исполинского кашалота бела как снег, в других — имеет серо-белый оттенок, в третьих — светло-серая, в четвёртых — на голове кашалота, цвет которого чёрный, проходит продольная белая полоса шириной два метра. Дошедшие до нас рассказы китобоев прошлого свидетельствуют, что Моча Дик бесчинствовал на просторах Мирового океана ровно 39 лет. На боевом счету гиганта-альбиноса — 3 отправленных на дно китобойных и 2 грузовых судна, 3 барка, 4 шхуны, 18 вельботов и шлюпок и 117 человеческих жизней… Китобои прошлого поколения считали, что Моча Дик был убит в 1859 году шведскими гарпунёрами в южной части Тихого океана. Говорили, что, когда гарпун пробил ему лёгкое, он не оказал никакого сопротивления своим преследователям; он уже был слишком стар и обессилел в сражениях с кораблями. В туше Моча Дика шведы насчитали 19 наконечников гарпунов и увидели, что кашалот был слеп на правый глаз. Подобные истории, нередко приукрашенные человеческой фантазией, складывались в легенды о ките-людоеде, ките-драчуне. Многим из китов-героев были присвоены и другие имена: Тимор Джек, Пейта Том и Новозеландский Том. Такова суть многочисленных повествований прошлого и легенд о белом ките. Герман Мелвилл, будучи сам китобоем, не мог пропустить их мимо ушей, и, видимо, они и были положены им в основу его великолепного романа Но только ли они одни?»
Как и люди, корабли уходят из жизни разными путями. Их естественная смерть — разборка на металлолом. Таков удел большинства построенных и отплававших свой век судов. Подобно людям, которые их создали, корабли нередко становятся жертвой роковых обстоятельств — морской стихии, войны, злого умысла, ошибок людей. Большинство судов погибло на скалах и подводных рифах близ берега. Многие нашли свою могилу на огромной глубине в океанских просторах. Координаты места гибели большинства из них известны страховщикам, морским историкам и охотникам за затонувшими сокровищами. Но в мировой летописи кораблекрушений есть необычные и даже невероятные случаи гибели судов. К ним относится злополучное происшествие с американским китобойцем «Эссекс». Этот небольшой трёхмачтовый барк водоизмещением 238 тонн под командованием капитана Джорджа Полларда 12 августа 1819 года отправился с острова Нантакет, что в 50 милях к северо-востоку от Нью-Йорка, в южную часть Атлантики на промысел китов. Рейс судна был рассчитан на два года: сначала охота на китов в Южной Атлантике, затем — в Тихом океане. На второй день плавания, когда «Эссекс» вошёл в поток Гольфстрима, неожиданно налетевший шквал от зюйд-веста сильно накренил корабль, ноками реев он задел за воду, два вельбота и камбузная надстройка оказались смытыми за борт. 30 августа «Эссекс» подошёл к острову Флора, что на северо-западе от Азорских островов, и пополнил запасы воды и овощей. Через 16 дней судно уже находилось у мыса Верде.
18 декабря «Эссекс» достиг широты мыса Горн, но сильные штормы в течение пяти недель не давали китобоям возможности обогнуть его, чтобы выйти в Тихий океан. Лишь в середине января 1820 года они подошли к берегам Чили и встали на якорь у острова Святой Марии, традиционного места встречи китобоев. После небольшого отдыха «Эссекс» начал промысел. Было убито восемь китов, которые дали 250 баррелей ворвани.
Почти год «Эссекс» гонялся за китами. Охота проходила удачно, если не считать потери одного вельбота, разбитого хвостом кашалота. 20 ноября 1820 года «Эссекс» находился близ экватора на 119° западной долготы, когда ранним утром с его мачты заметили стадо кашалотов. На воду спустили три вельбота, первым командовал сам капитан Поллард, вторым — первый помощник капитана Чейс и третьим — второй штурман Джой. На «Эссексе» остались три человека: кок, плотник и старший матрос. Когда расстояние между вельботами и кашалотами сократилось до 200 метров, кашалоты, заметив опасность, ушли под воду. Один из них через несколько минут всплыл. Чейс на своём вельботе подошёл к нему со стороны хвоста и вонзил в его спину гарпун. Но прежде чем начать уходить на глубину, кашалот перевернулся на бок и своим плавником ударил по борту вельбота. Вода хлынула в образовавшуюся пробоину в тот момент, когда кит стал уходить на глубину. Чейсу ничего не оставалось, как перерубить топором гарпунный линь. Кашалот с торчащим в боку гарпуном получил свободу, а гребцы вельбота, скинув с себя рубахи и куртки, пытались ими заделать пробоину в борту и откачивали воду. Полузатопленный вельбот с трудом добрался до «Эссекса». Чейс приказал поднять повреждённое судно на палубу и направил китобоец в сторону едва видневшихся на горизонте двух вельботов. Первый помощник капитана рассчитывал поставить временную заплату на борт пробитого вельбота и продолжить охоту. Когда ремонт был почти закончен, Чейс увидел, что с наветренного борта «Эссекса» на поверхность воды всплыл кашалот, его длина, как определил Чейс, превышала 25 метров, кит был больше половины длины «Эссекса». Выпустив два-три фонтана, кашалот снова погрузился в пучину, потом опять вынырнул и поплыл в сторону китобойца. Чейс крикнул матросу, чтобы тот переложил руль на борт. Команда его была выполнена, но судно при слабом ветре и с наполовину убранными парусами не успело отвернуть в сторону. Послышался мощнейший глухой удар головы кашалота в борт, при этом никто из стоявших на палубе моряков не смог удержаться на ногах. Тут же китобои услышали шум воды, заливающей трюм «Эссекса» через проломленные доски обшивки. Кит всплыл у борта судна, видимо оглушённый ударом, он тряс своей огромной головой, хлопал нижней челюстью. Чейс распорядился, чтобы матросы быстро поставили помпу и начали откачивать воду. Но не прошло и трёх минут, как раздался второй, ещё более сильный удар в борт судна. На этот раз кашалот, взяв разбег спереди «Эссекса», ударил его головой в правую скулу. Доски скуловой обшивки борта были вмяты внутрь и частично сломаны. Теперь вода заливала судно через две пробоины. Китобоям стало ясно, что «Эссекс» спасти не удастся. Чейс сумел стащить с кильблоков запасной вельбот и спустить его на воду. Оставшиеся на борту моряки погрузили в него часть навигационных приборов и карты. Едва вельбот с людьми отошёл от тонущего корабля, как тот со страшным скрипом повалился на борт. С момента второго удара прошло всего лишь 10 минут.
