– Распоряжение сверху? С чего бы это?
– А ты не слышала? У Корнилова неприятности. Ты что, телевизор не смотришь?
– Нет, не смотрю, некогда. А в чем дело?
– Так ведь у нас в городе убили известного журналиста-международника Рыскина. Это же скандал! Человек приехал к нам из Москвы делать репортаж, а его в ресторане забили насмерть.
– Так. Подожди. Не все сразу. Журналиста оставим на потом. Ты мне ответь, при чем здесь вещдоки с квартиры Званцевой?
– Так ведь комиссия из Москвы приехала, начальство наше стало из штанов выпрыгивать, тут уже не до взяток Бобрищева, здесь сейчас такая работа развернулась, ты себе не представляешь…
– И все-таки я не понимаю: при чем здесь Званцева и простыни с ее постели?
– Да ни при чем! Говорю же – люди из Москвы приехали, а у нас сейф забит неизвестно чем…
– Люди из Москвы приехали… – передразнила ее Юля. – Они такие же люди, как и мы с тобой. Из такого же мяса и костей сделаны.
– Юля, не придирайся к словам. Разве это плохо, что мы работали с вещами Званцевой? Зато теперь точно известно, что группа спермы с вещей Званцевой та же, что и у Пресецкой. Безусловно, группа еще не указывает на то, что она принадлежит одному и тому же мужчине, но вероятность очень высока.
«Неужели Бобрищев? Вот кобель!»
– Это все?
– Теперь о том растении, о котором я тебе говорила. Ты можешь мне не поверить, но я навела о нем справки и выяснила, что расти оно здесь, конечно, не может. Но несколько лет назад коку выращивали в теплицах нашего Ботанического сада, на экспериментальной плантации…
– Ты шутишь… зачем это?
– Понятия не имею. Но в нашем Ботаническом саду собраны растения чуть ли не со всего земного шара! Разве ты не знала? На то он и Ботанический сад.
– Ты говоришь, эту самую коку выращивали несколько лет назад, но ведь на простыне Пресецкой СВЕЖИЙ СОК коки?
– Да, свежий. Вот я и подумала, что либо в саду снова занимаются этой кокой и выращивают ее для каких-то исследований, либо тебе надо найти своего человека в НИИ «Микроб» и попытаться выяснить, нет ли коки в их экспериментальном хозяйстве. Потому что в огороде кока не растет, это понятно… Да и какой смысл выращивать ее?.. Ты представляешь, сколько листьев коки надо вырастить, чтобы сделать один грамм кокаина?
– Понятия не имею, но думаю, что много.
– То-то и оно.
– А про грибок рассказывать будешь?
– Я не знаю, что это за грибок и с чем его едят. Если хочешь, я принесу тебе образцы в пробирке, а ты, когда пойдешь в «Микроб» насчет коки, попроси определить его природу и происхождение. Хотя я, если честно, к этому грибку уже остыла.
– Но ты все равно молодец… Между прочим, я нашла женщину, которая всем духам предпочитает «Пиковую даму»… Но больше пока ничего не могу сказать… – Юля вдруг подумала, что Бобрищев мог подкупить и Нору, и от этой мысли ей стало нехорошо.
– Ты не доверяешь мне? Да? – Нора словно прочитала ее мысли. – Вообще-то правильно делаешь… Только я не про себя, а так, вообще…
– Ты обиделась?
– Нет. Давай сюда свои пакеты, позвони вечером, я постараюсь что-нибудь для тебя успеть.
– Тебе Чайкин пришлет смывы с тела Пресецкой, попробуй определить, чем пропитана ее кожа, хорошо?
– Ну, ты меня заинтриговала. Ладно, иди, тебя заждались…
И тут проснулся телефон, замурлыкал в кармане. Юля, извинившись и попрощавшись с Норой, спустилась вниз, к Наташе.
– Слушаю…
– К сожалению, я не мог позвонить вам ночью, как обещал, – услышала она суховатый мужской голос, – чтобы поточнее назначить время и место встречи, но я готов сделать это сейчас.
– Кто вы? – Юля указательным пальцем ткнула в телефон, взглядом давая понять Наташе, что звонит тот самый человек, который пытался назначить ей встречу за городом. «Багаевка», – по слогам беззвучно произнесла она, и Зима ее поняла.
– Я просто человек, который хочет помочь вам разыскать убийцу двух женщин. У меня есть доказательства того, что к убийству имеет непосредственное отношение особа, вам хорошо известная. Подъезжайте часам к двенадцати к Багаевке, это в тридцати километрах от С. Там есть небольшой лесок, куда ведет песчаная дорога. Вы же будете на машине?
Он не давал ей времени опомниться и говорил так, словно и речи не могло быть о том, что Земцова не заинтересуется его информацией.
– Да, разумеется…
– Вот и отлично. Тогда у меня просьба. Приезжайте вместе с ней, и посадите ее рядом с собой на переднее сиденье. Мне важно, чтобы она увидела то, что ей положено увидеть своими глазами. Вы даже можете взять фотоаппарат или кинокамеру, чтобы запечатлеть выражение ее лица в тот момент, когда она увидит все это…
От его неприятного голоса и произнесенных им слов Юля почувствовала, как ступени лестницы начинают расплываться у нее перед глазами. Она физически, как снег на обнаженном теле, испытала страх.
– Что она должна увидеть? И о ком идет речь? Кого я должна посадить на переднее сиденье?
– А вы не догадываетесь?
Она промолчала, боясь сорваться и нагрубить. За кого он ее принимает? И как смеет вообще разговаривать в таком тоне? Но, с другой стороны, ей нельзя было сейчас спугнуть единственного человека, возможно, свидетеля, который знает что-то об убийствах Пресецкой и Званцевой. «Приезжайте вместе с ней…» Она. Женщина. В этом деле была только одна женщина, имевшая отношение к Зое и Ирине. И она сейчас находилась у нее дома. Холодкова?
«Какая короткая ночь. Я не успела доехать до ее квартиры… Но что, если это на самом деле она, а у меня на руках нет ни одного доказательства ее вины!»
– Алло, вы слушаете меня?
– Да, слушаю. Я поняла, о ком речь. О Холодковой?
– Правильно.
– Но где я вам ее найду?
– Представления не имею. И вообще это ваше дело. Это же вы ищете убийцу.
«Что-то уж слишком много он знает…» И тут вдруг она поняла, с кем говорит! Да это же Соня, тот самый Соня, или Пожарник, которого собирались нанять три подружки, чтобы кастрировать Бобрищева. Что ж, пусть будет Соня. Только зачем ему все это надо? Даже если он и собирается ей что-то показать, какой ему резон устраивать весь этот спектакль? Деньги?
– Послушайте, давайте определимся. Сколько вы хотите за информацию? Или у вас с Холодковой личные счеты?
– Только дураки отказываются от денег, – услышала она бесстрастный голос и поежилась. «Значит, все-таки деньги. Пусть так».
– Сколько?
– Тысяча долларов меня устроит.
– Но за что я должна буду дать вам тысячу долларов? – Ей хотелось вытрясти из этого телефонного разговора как можно больше.
