– Тяжко!
А девушка искала и не находила слов, чтобы описать, кто такая Тень и чем она выделяется на фоне других древних химер.
– С каких пор твоим наставником стал этот московский проходимец?
Ника чуть не снесла дверь, едва сенсы один за другим вышли из транса.
– Ты почему разгуливаешь где попало?! – Дора не успела увернуться от болезненного подзатыльника. – Тебе что сказали, не суй нос из квартиры!
Дора заставила себя набраться терпения, уставившись на красные ромбики на своих носках и кучу обуви, сваленную у входа в комнату для допросов. Забавно, она никогда не привыкнет, что наставница проявляет заботу о ближних слишком громогласно.
– Так, марш ко мне в кабинет! – решила Вероника. – А тебе пора напомнить, – она бесцеремонно ухватила Сашку за ухо, – что самоуправство здесь карается. Пулей в медблок помогать! Забыл, что я Шило?
Ассистент выскочил из комнаты, на ходу подхватывая ботинки, да так и побежал по коридору в носках. Зато Доре и Павлу Левашову пришлось выслушать второе отделение концерта на тему «Какие они плохие» и только потом рассказать об увиденном.
В кабинете Ники на окнах распустились орхидеи, над сейфом висело совместное фото толпы народа. Дора нашла несколько знакомых лиц, включая саму наставницу, и поняла – это коллектив центра клонирования.
– Тени и Вестники, – задумчиво пробормотала Ника. – Вначале химеры, теперь эта напасть?
– Так они против таких, как Орэф! – наивно обрадовалась Дора, хотя Джезерит вызывала у нее настороженное внимание, никак не симпатию.
– Но не за нас, – отрезала Ника. – Кстати, кто тогда победил, Вестник-президент или Тень?
– Не знаю, мы не успели досмотреть. – Как она ни старалась, в голосе промелькнула нотка обиды. Сенсов было мало, Левашов не справился, не дотянул сеанс до конца.
Пальцы Ники постукивали по столешнице, на длинных ногтях сверкали блестки.
– Как-нибудь на днях мне нужно увидеться с Джезерит и потолковать с ней по-женски.
– С кошачьими воплями, выдиранием друг у друга волос? – подначил ее Левашов. – Мне одному жалко древнюю химеру?
– Будешь умничать, сам отправишься на переговоры, – предупредила Ильина.
Дора не понимала, что они задумали, что творится. Наставница сжалилась над ней:
– Помнишь Илью Петровича?
Конечно, сердитого московского генерала девушка запомнила на всю жизнь.
– Его отстранили по навету, отправили послом хмурить брови в европейских советах, а на его должность поставили слабохарактерного чиновника. Полагаю, заговор пилигримов гораздо глубже, чем мы думаем. Роберт предвидел это, заманил сюда наших врагов и принял удар на себя, – пояснила Ника, – чтобы мы смогли понять, кто дергает за ниточки в этой пьесе. Он…
– Стойте! – оборвала ее речь Дора. – Машке больно! И очень-очень страшно!
Ника тихо выругалась.
– Началось, – согласился Павел.
Роберт
Стены его тюрьмы покрывали фотообои с видами летней Барселоны. На фоне нежной небесной лазури и каменного торта Саграда Фамилия – потрясающего храма, спроектированного когда-то Антонио Гауди, – продавленный диван цвета жженого сахара со следами заточки чьих-то когтей на спинке и подлокотниках выглядел особо жалким.
Окон в комнате не было, но Роберт не сомневался, что за стенами сейчас дует холодный ветер, который бывает только на излете октября. Он выстуживает землю перед зимой, срывает последние зазевавшиеся листья с деревьев – коричневые и мятые, точно затершиеся в кармане билеты и чеки, швыряет их на асфальт и гонит вдоль улицы. Ветер дребезжит в водосточных трубах, трудолюбиво расшатывает старинные антенны, заплетает косы плакучих ив в старых кварталах и заставляет ветви каштанов тянуться к окнам, за которыми тепло и уютно. Там еще помнят о лете, пересматривают фото с моря и хранят витые ракушки, в которых круглый год шумят волны.
Честно говоря, Роберту было скучно, но ученый умел ждать и верил в успех, что бы там ни прогнозировал суетливый Эл.
Роберт Ноэль подготовился основательно. Но для победы должен был закрутиться тщательно выстраиваемый механизм. Первое звено – байкеры. На них не только передача сообщений, но и отвлечение противника. Ребята шустрые, мобильные, за всеми не уследишь.
Второе звено – он сам, его шумная возня, похвальба по поводу макросети. Не зря старался, на свет вылезли доселе неведомые действующие лица – Мазурин и Джезерит, рыбешки мелкие и амбициозные. А позже всплыли более интересные экземпляры, например недобитые остатки Общества Зари. Тогда, в августе – сентябре, во время большой облавы власти поймали не всех.
На месте Орэфа он и сам не стал бы ставить лишь на Рюкина с Верховицыными. Вот и нарисовался Карл Травников, не абы кто, а международный агент. Они все повелись на план Роберта, на нападки Максима Белякова. Максу за ювелирную точность нейтрализации Рюкина и компании, за отключение Тесла-башен можно выдать орден героя! И Злат этот как кстати! Определенно, судьба на стороне Роберта. Теперь ученый жаждал встречи с Магистром. Как там говорила Джезерит – Гильермо Карвелом?
Роберт потянулся на диване, изучил на потолке рисунок облаков с белым крестиком самолета. Скучно.
Дрогнула дверь. Кто-то отпирал многочисленные замки. Рановато для обеда. Ученый медленно приподнялся на локтях, чтобы не звенели цепи, чутко вслушался в звуки. Необычно долго возятся, явно не постоянная охрана. Резкий запах дыма и чего-то химического заставил Роберта спешно потянуться за пластиковой бутылкой с водой, намочить рукав свитера и прижать к лицу.
Неужели получилось? Будь Роберт суеверным, скрестил бы пальцы на удачу.
Неизвестные взломщики наконец одолели замки, дверь распахнулась, и на пороге в клубах дыма обозначились две фигуры в противогазах. Одна из них стянула маску с лица и оказалась Лансом.
– Поедешь с нами? – быстро спросил юноша.
Ученый отнял от лица мокрый рукав. Значит, парализующий газ уже рассеялся, осталась лишь дымовая завеса.
– Издеваешься? – Роберт сгорал от нетерпения. – Принес?
Ланс послушно вынул из кармана сверток. Роберт спешно сорвал обертку, обнажая темный шершавый пенал, на экране которого высветилась желтая цифра «0».
– Как, вы Маше код еще не сказали? – разволновался он. – Девчонку срочно нужно отправить в лабораторию, она введет шифр перекодировки собранных химерами данных!
– Маша с Роксаной там, – растерялся Ланс, – импровизируют.
– Тупишь, дружок. – Роберт обеими руками пригладил волосы, пропуская пряди сквозь пальцы. – Беляков собой рисковал, вам сообщения передал…
– Белякова мы не дождались, он в больнице с проломленной головой, – нахмурился Ланс. – Мы работаем больше наугад.
