Усилился в то время и натиск иудеев на Православную Русь. Особенно активизировались еврейские «купцы» из Польши, где польский король Сигизмунд-Август отдал в аренду кагалу почти все. Однако под видом купцов приезжали в Россию пропагандисты ересей, шпионы и даже отравители. Иоанн Грозный распорядился закрыть для иудеев русскую границу.
После чего Сигизмунд прислал в Москву грамоту: «Докучают нам подданные наши, жиды, купцы государства нашего, что прежде изначала при предках твоих вольно было всем купцам нашим, христианам и жидам, в Москву и по всей земле твоей с товарами ходить и торговать; а теперь ты жидам не позволяешь с товарами в Государство свое въезжать».
В ответ на это царь Иоанн писал: «Мы к тебе не раз писали о лихих делах от жидов, как они наших людей от христианства отводили, отравные зелья к ним привозили и пакости многие нашим людям делали: так тебе бы, брату нашему, не годилось и писать о них много, слыша их такие злые дела» (Соловьев В.).
Таким образом, шестьдесят лет спустя после собора, осудившего ересь, перед Иоанном IV Грозным стояла та же задача, что и перед его дедом Иоанном III, отцом Василием III, святителем Геннадием Новгородским и преподобным Иосифом Волоцким: отрубить голову жидовствующей гидре. И для ее решения пользовался царь теми же методами.
Надо сказать, что русские святые в начале XVI века широко применяли в борьбе с ересью жидовствующих опыт католической инквизиции. Святитель Геннадий не только использовал в идеологической борьбе переводы с латыни (для чего был набран штат переводчиков и переписчиков). Даже берестяные колпаки, сожженные на головах еретиков по его приказу, были сделаны по образцу колпаков, одеваемых на осужденных инквизицией. (Кстати, именно в результате деятельности владыки Геннадия разрозненные до того книги Священного Писания на славянском языке были впервые сведены в единый кодекс – Геннадьевскую Библию, которая использовалась в Богослужении до XVIII века.)
Иван Солоневич в «Белой империи» пишет по данному поводу: «Вот, скажем, был Иван Грозный, и поступал этот царь вельми невежливо. Нужно рассказать, как именно он поступал. А тут же рядом, на той же странице, нужно рассказать, как в соответствующей исторической обстановке поступал, например, Людовик XI; только тогда Иван Грозный предстанет в своем истинном лике: не ужасный – «lе Terrible», не страшный – «der Schrecklihe», а именно Грозный… Инквизиции у нас все-таки не было. Варфоломеевская ночь у нас все-таки была невозможна. Правда, ересь жидовствующих была ликвидирована по способу, заимствованному нами из просвещенной Европы: было сожжено около десятка человек…».
Как известно, одной из причин, породивших инквизицию в Европе, был массовый формальный переход испанских иудеев (т. н. марранов) в христианство. Став христианами наружно, они оставались внутри, в душе, ярыми противниками Христа. Чтобы очистить зерна от плевел и была создана инквизиция, выявившая многих тайных врагов Христа, которые, явно нося на себе крест Господень, в глубинах своей души сохраняли всю древнюю ненависть к Сыну Божию и Богородице.
Так же, как и испанские марраны, русские жидовствующие отвергали учение о Святой Троице, отвергали Божественность Иисуса Христа, глумились над иконами и Святым Причастием, бросая святыни в отхожие места или попирая ногами. Потому не удивительно, что в следствии по делу жидовствующих широко использовался опыт католической инквизиции. Кстати, часто в подтверждение благонадежности Сильвестра ссылаются на то, что якобы он был приглашен в Москву из Новгорода самим святителем Макарием. Во-первых, Сильвестр действительно прибыл в Москву из Новгорода, города, ставшего гнездом всех ересей на Руси. А во-вторых, нет никаких доказательств того, что его пригласил в Москву сам митрополит Макарий. Примечательно и то, что именно во время правления временщиков Сильвестра и Адашева в Москве открывается целый ряд ересей.
Наиболее показателен пример ересиарха Матвея Башкина. Он был выдан в июне 1553 г. царю Иоанну самим же Сильвестром (при содействии Адашева) и отдан под суд. Следствие показало, что Башкин называл иконы «идолами» и хулил Самого Христа. Последнее доказывает, что ересь Башкина является вовсе не одной из разновидностей протестантизма (хотя и отвергающего иконы, но почитающего Иисуса Христа как Бога), а проявлением ереси жидовствующих.
Вскоре после начала следствия дьяк Иван Висковатый подал царю челобитную, из которой явствует, что сам Сильвестр был связан с Башкиным через еще одного тайного еретика – Артемия Пустынника. (В 1554 г. осужденного за ересь, отлученного от Церкви, сосланного на Соловки, но сбежавшего в Литву) Розыск показал, что еретики были связаны со Старицким князем Владимиром Андреевичем и его дядьями по матери, княгине Ефросинии – Иваном Тимофеевым и Борисовым-Бороздиным.
Хотя Сильвестр и выдал Башкина царю, однако сделал он это из опасения, как бы его недоносительство не повредило его положению при дворе. Было решено пожертвовать пешкой, чтобы сохранить ферзя у подножия царского трона. Впрочем, вскоре Башкин якобы сошел с ума и стал плести околесицу. Опасного свидетеля отправили в тюрьму. А от своего давнего знакомца Артемия Пустынника Сильвестр попросту отрекся. Но между тем смог повлиять на царя и добился сохранения жизни всем осужденным еретикам.
На протяжении нескольких лет шло следствие, и постепенно царь Иоанн пришел к выводу, что для борьбы с еретиками необходима специальная организация. Такой организацией и стала опричнина, созданная в 1565 г.
«Царство террора»?
Конец 50-х – первая половина 60-х годов XVI в. были временем больших военных и дипломатических побед России. Летом 1561 года шведский король Эрик XIV заключил с Иоанном перемирие на 20 лет, что позволило царю активизировать борьбу с Польшей и Крымом. Русские экспедиционные отряды высалились в Тавриде, вызвав панику при дворах турецкого султана и польского короля.
Вселенский Патриарх утвердил за Иоанном право на царский титул, позволивший русскому царю говорить на равных со всеми государями Европы. В 1563 году русские взяли важный стратегический пункт – город Полоцк, что открывало дорогу на Вильну – столицу Литовского княжества. Испуганный успехами русского оружия, крымский хан Девлет-Гирей счел за лучшее прекратить военные действия против России и в январе 1564 года присягнул на верность царю.
Иоанн трудился во славу Отечества, стремясь создать великую православную державу, но измена гнездилась среди ближайшего окружения, среди вельмож, самим своим происхождением предназначенных заботиться о благе государства. Царь страдал и с горечью писал: «Ждал я, кто бы поскорбел со мной, и не явилось никого; утешающих я не нашел – заплатили мне злом за добро, ненавистью за любовь».
В конце 1564 года, измученный бесконечными интригами, Иоанн сложил с себя царский венец и покинул столицу в сопровождении избранных по всему государству дворян, детей боярских и приказных людей. Остановившись в Александровской слободе, он прислал в Москву в январе 1565 года два письма, в которых сообщал, что не имеет гнева на простых подданных, но опалился на придворных и вельмож, которые злоумышляли на него и не желали, чтобы он царствовал. Посему царь отказывается от власти и поселится, «где Бог укажет». Народ с ужасом воспринял возможность лишиться законного государя и единодушно потребовал от бояр и митрополита вернуть Иоанна на трон, обещая, что сам «истребит лиходеев и изменников».
